Второй Западный окружной военный суд приговорил драматурга Светлану Петрийчук и театрального режиссера Евгению Беркович к шести годам колонии общего режима. Об этом сообщает ТАСС.
«Срок наказания исчислять с 1 мая 2023 года. Зачесть в срок отбытия наказания время задержания и нахождения под стражей из расчета один день в СИЗО за один день в колонии», — говорится в приговоре.
Петрийчук и Беркович находились под стражей более года — с 4 мая 2023-го. После отбытия срока им также запретили на три года администрировать интернет-страницы. Обе внесены в российский перечень террористов и экстремистов.
«Эти девушки абсолютно невиновны.. Конечно, у нас нет выхода, и мы будем обжаловать [приговор]. Но я считаю, что те люди, которые причастны к этому решению, они будут с этим жить. И возможно, когда-нибудь справедливость восторжествует», — заявила у здания суда адвокат женщин Ксения Карпинская.
Решение судьи она назвала «абсолютно незаконным» и несправедливым. При этом защитник отметила, что надежды на удачную апелляцию мало. Причастным к вынесению приговора юрист пожелала «судьбу Герострата» (Согласно мифологии, этот житель Древней Греции сжег храм Артемиды, чтобы прославиться для потомков, но за это его приговорили к «проклятию памяти»), которая, по ее мнению, «многих постигнет».
Обеих женщин признали виновными в публичном оправдании терроризма с использованием интернета (ч. 2 ст. 205.2 УК). Поводом стал спектакль «Финист Ясный Сокол», который Беркович поставила в 2020 году в Москве по пьесе Петрийчук. Произведение о женщинах из СНГ, которые попадают под влияние радикального ислама и бегут в Сирию, где выходят замуж за террористов.
«Она никогда не увидит бабушку»: реакция на приговор
Решение вынес судья Юрий Массин. Последнее слово подсудимых проходило 8 июля в закрытом режиме, на оглашение вердикта в зал запустили несколько десятков журналистов и слушателей. После вопроса судьи, понятен ли приговор, Петрийчук расплакалась, описывали журналисты.
«Да, ваша честь», — всхлипывая, говорит Петрийчук. «О, да!», — бодро отвечает Беркович».
Кроме подсудимых, плакали и слушатели в зале, некоторые выходили из зала, продолжая рыдать. Группа поддержки скандировала на улице имена «Женя» и «Света» и хлопала, когда тех увозили в автозаке.
«Ужасный приговор.. У меня просто нет слов. Дать срок, да еще и по такой тяжелой статье людям, которые этот самый терроризм своей постановкой вообще-то изобличают, а не оправдывают — это позор для нашего правосудия», — высказалась журналистка Ксения Собчак.
Статья, по которой осуждены Беркович и Петрийчук, относится к категории тяжких, поэтому на УДО они получат право только после отбытия половины срока. Беркович после приговора сказала, что больше никогда не увидит свою 90-летнюю бабушку, которая не доживет до ее освобождения, пересказала адвокат.
«Она, возможно не увидит своих приемных детей, мы не знаем, что с ними будет завтра, и, наверное, она не сможет родить новых детей, в силу возраста, и обо всем этом было известно судье и прокурору. Ну что же, вот в такое время мы живем», — добавила адвокат.
Беркович 39 лет, у нее две приемные дочери с инвалидностью. Пока режиссер была под арестом, у нее уже умерла 89-летняя бабушка, известная писательница и правозащитница Нина Катерли. Петрийчук 44 года, у нее есть дочь.
Почему спектакль сочли пропагандой терроризма
Постановка выглядела как допрос россиянки, решившей выйти замуж за террориста и уехать к нему. Для собирательного образа использовали материалы реальных уголовных дел, а также рассуждения «о том, что да как могло привести девушек сквозь леса темные, горы высокие в Сирию на территорию Исламского государства» (организация запрещена в России).
В частности, главная героиня рассказывала, что влюбилась в террориста, когда они общались по переписке, потому что он очень заботливый, выглядел мужским идеалом и красиво говорил про защиту женщин в исламе. Жених также хвалил ей жизнь в ИГ, где «настоящие мусульмане не пьют, не курят», «относятся друг к другу без негатива», и на самом деле там не голая пустыня, а развитое государство со своими «киностудиями и хакерами». Русские мужчины же все «как перекати-поле», отмечала завербованная героиня.
Экспертиза Московского государственного лингвистического университета посчитала, что пьеса оправдывает таких женщин, а террористическую организацию представляет свободным, продвинутым обществом, которое морально и духовно превосходит остальных.
«В пьесе... якобы содержится героизация боевиков ИГИЛ, а также идеология радикального феминизма», — пересказывала фабулу обвинения адвокат Карпинская.
Кроме лингвистической экспертизы, обвинение строилось на показаниях секретного свидетеля под псевдонимом «Никита», который тайно снял спектакль на телефон и показал запись полиции. Мужчина говорил, что работает в «театральной среде», поэтому хочет остаться анонимным. По его мнению, в пьесе «террористы показаны жертвами, а виновным выставили российское государство».
В 2022 году спектакль победил в двух номинациях на театральной премии «Золотая маска» — за лучшую работу драматурга и лучшие костюмы. «Срок по статье об оправдании терроризма. За художественное произведение. За спектакль. На который ходили и хлопали чиновники. Премии «Золотая маска», премия Сноба», — оценила приговор авторам журналист Ксения Болецкая.
Сами Петрийчук и Беркович не признали вину. Петрийчук подчеркивала, что у пьесы несчастливый финал, а Беркович — что поставила спектакль «с целью профилактики терроризма» и сама не разделяет исламистскую идеологию.
«Я никогда не разделяла никаких форм ислама: ни радикальных, ни каких других. Я испытываю уважение к религии ислама, к террористам я не испытываю ничего кроме осуждения и отвращения...
Я никогда не носила хиджаб. Я состою в светском браке с нерелигиозным мужчиной. Я ем свинину, фотографируюсь на пляже... Невозможно при всем вышесказанном быть исламисткой», — говорила режиссер.
Оценивая приговор, член СПЧ Ева Меркачева в комментарии «Газете.Ru» назвала его «очень жестоким»:
«Обычно по этой статье столько не дают. То есть это не максимум, но практически максимум. А с учетом того, что это две женщины, которые ранее не привлекались, которые занимались только творчеством, никак не были связаны ни с чем, что носило бы даже какой-то налет криминальности — это чрезмерно жесткий приговор в том случае, если бы вина их была доказана».
По ее мнению, из-за того, что заседание проходило в закрытом режиме, «вопросов стало больше».
«Адвокат, которая вышла после заседания, сказала, что ничего, кроме того, что было в открытом процессе, не появилось из доказательств. А что это означает? Это означает, что им дали эти сроки исключительно за спектакль, который был отмечен российскими наградами. Награды не отобрали. Все те люди, которые награды вручали, оценивали — они не отказались от своего мнения. И они не признаны террористами, слава Богу», — заключила правозащитница.