«Он просто так шутит»
В начале лета в движение «Сдай педофила» обратилась учительница биологии одной из московских школ. Как рассказала лидер движения, юрист и клинический психолог Анна Левченко, тогда волонтерам горячей линии педагог заявила, что стала замечать за своей на тот момент 15-летней ученицей Николеттой некоторые странности.
«Ника в один момент вдруг «скатилась» на двойки и тройки, что было ей несвойственно, а потом начала рисовать на страницах со сданными контрольными работами грустные смайлики. Спустя какое-то время на тетрадном листе появилось слово «помогите», написанное огромными буквами», – сообщила Левченко.
Учительница пригласила девочку на беседу, в ходе которой та на бумаге написала о том, что ее в 14-летнем возрасте домогался отчим. Позже выяснится, что во время домогательств девочка дала отчиму отпор, а он ее жестоко избил. Когда Ника рассказала о случившемся маме, та ответила, что «он просто так шутит».
«В разговоре с учительницей девочка была так зажата и напугана, что даже не могла сказать о том, что происходит, словами. Педагог тут же обратилась к нам в службу, и пока мы пытались добиться того, чтобы Нику эвакуировали из семьи, о том, что происходят разбирательства, узнало руководство школы.
И нет, учителя не поддержали педагога, а отчитали, мол, она должна была сообщить сначала им, а они вызвали бы органы опеки. Более того, ее начали травить и вынуждали уволиться по собственному желанию. А еще тут же вызвали на воспитательную беседу мать Ники, которая, вернувшись домой, избила ребенка. Той же ночью девочка пыталась покончить с собой на глазах у мамы. А та даже не вызвала ей «скорую», – сообщила лидер движения «Сдай педофила!».
В итоге скорая забрала Нику прямо из школы, ее вызвала та самая учительница биологии. Удалось добиться помещения ребенка на несколько месяцев в реабилитационный центр, где она находится и сейчас. Полтора месяца с Никой работали психологи, сейчас правоохранительные органы ждут, когда девочка вернется из центра, чтобы завести уголовное дело, на данном этапе разбирательства идут на уровне органов опеки.
«Ее родственники продолжают писать нашим волонтерам, Нике и ее подругам оскорбления, называют ребенка проституткой и лесбиянкой. И это только малая цензурная часть из того, что получает девочка в свой адрес. Ника очень боится, что ее вернут в семью. Но ни мы, ни уполномоченный по правам ребенка в Москве, который занимается этим делом, этого, конечно, не допустим. Сейчас ребенок в лагере от реабилитационного центра, она получает поддержку от девочек, с которыми произошла похожая ситуация, и учится жить заново», – заключила Левченко.
«Я с ним поговорю, и он так больше не будет»
По данным «Сдай педофила», до 60% случаев сексуального насилия над детьми происходит внутри семьи или со стороны очень близких людей: это отцы, отчимы, старшие братья, дяди и те, кто просто вхож в семью. Эту статистику, считает психолог, можно отнести ко всем цивилизованным странам.
«Самая большая проблема во всем этом заключается в том, что в 90% случаев ребенок сам пытается рассказать родителям о насилии, но часто его никто его не слышит. Чаще всего это происходит так: ребенок говорит о произошедшем либо сразу в день, либо в течение 1-2 месяцев после случившегося, а в ответ получает осуждение. Женщины покрывают педофилов, а в их социальном конструкте мужчина-насильник – гораздо важнее, чем ребенок», – сказала Левченко.
Таким способом, по мнению психолога, матери не хотят выносить сор из избы, обвиняют ребенка или говорят, что если педофил сядет в тюрьму, они лишатся единственного кормильца и им не на что будет жить. Самое типичное, что можно услышать от таких родителей: «Я с ним поговорю, и он так больше не будет».
«Два дня назад к нам поступило обращение от родственницы пострадавшей девочки, которая спрашивала, что делать. Племянница заявила обратившейся, что ее на протяжении долгого времени насилует сожитель матери, а когда она обратилась к матери, та сказала, что дочь просто хочет рассорить ее с другом и ревнует. Разговор тети девочки с матерью не помог. Благо, женщина сама решилась пойти в Следственный комитет и написала заявление», – сообщила Левченко.
Именно из-за безразличия родителей, по мнению эксперта, дети пытаются рассказать о происходящем другим родственникам, друзьям или даже через социальные сети. Чаще всего не обращают внимания на слова детей родители в маргинальных семьях.
«Это просто на уровне статистической погрешности, когда нормальная мать – с нормальной психикой, не маргинальная и не находящаяся в абьюзивных отношениях и зависимости от насильника своего ребенка —, не просто не выслушает дитя, но и не поймет, что с ним что-то не так. По детям всегда видно, если с ними что-то происходит и, если вы хороший родитель, который находится в контакте с сыном или дочерью, вы никогда не упустите изменения в поведении ребенка. Более того, он точно попробует дать вам понять, что что-то происходит сам», – убеждена лидер движения «Сдай педофила!».
Как понять, что ваш ребенок подвергся домогательству или сексуальному насилию
Как утверждает детский и подростковый психолог Анфиса Калистратова, существует конкретная группа риска среди детей, которая с высокой вероятностью может подвергнуться насилию. К этим выводам психологи пришли, изучая уже свершившиеся обстоятельства таких преступлений.
Так, как правило, в группе риска состоят тихие, послушные и практически без своего мнения дети – как мальчики, так и девочки. Также часто в семьях, где случаются подобные случая, один или два родителя используют авторитарные методы воспитания.
«Ребенок уже в семье обучен беспрекословно подчиняться авторитету взрослого, что разрушает его личность и не дает формироваться критическому мышлению, которое играет ключевую роль в оценке опасной ситуации. Ребенок не может позвать на помощь посторонних, например, в случаях похищения, или обратиться за ней к родителям, так как привык к подчинению», – утверждает Калистратова.
Насильники, понимая риски, стараются выбирать именно таких детей, чтобы избежать лишних проблем и скрыть свои действия. Шумные, активные и устойчивые дети их не привлекают, ведь именно от них чаще идет инициатива по спасению, добавила Калистратова.
Первые признаки того, что ребенок подвергся насилию, проявляются в поведении: ребенок становится более тихим, очень послушным – почти безвольным, у него учащаются ночные кошмары и появляется или усугубляется ночной энурез.
«Все эти симптомы не явные, а в повседневных заботах и вовсе незаметные, но при внимательном наблюдении становятся очевидными. Стоит обратить внимание и на то, если ребенок вдруг отказывается идти на контакт с какими-то людьми, близкими семье. К сожалению, иногда сами родители инициируют подобное сближение, мол, посиди у дяди на ручках, ничего такого. Или просят ребенка поздороваться, обняться. При этом сам ребенок против таких контактов. И это нельзя игнорировать – нужно насторожиться», – предостерегла эксперт.
Психолог Марина Гладышева отметила, что «звоночки» в поведении взрослых тоже можно заметить. И здесь нужно ориентироваться на поведение человека и отношение к детям. Например, когда кто-то взрослых знакомых стал проявлять сильный интерес к ребенку, изъявил желание проводить с ним больше времени, играть в детские игры. Особенно если речь идет о внезапном интересе.
«Также звоночками являются уклончивые ответы, например, на вопросы о том, что взрослый и ребенок делали на прогулке, а также желание оставаться с ребенком наедине и странные причины, чтобы провести с ним время, попытки его искусственно заинтересовать», – указала Гладышева.
Что делать, если появились подозрения о насилии над ребенком
Как посоветовала психолог Гладышева, в подобных ситуациях нужно всегда доверять ребенку, не ставить его слова под сомнение. Даже если он лукавит или преувеличивает, необходимо понять причину. Если откладывать или закрываться от ситуации, так можно только усугубить состояние ребенка и утратить доверие. Если же при появившихся подозрениях взрослому сложно сохранять самообладание – нужно обратиться к специалисту.
«Если ребенок делает вид, что все в порядке, причины могут быть разные – например, он не сильно доверяет родителям. Это означает, что они не сформировали такие взаимоотношения, чтобы ребенок понимал, что они всегда на его стороне и смогут ему помочь. И это не про то, что ему так было сказано, это именно выстроенные взаимоотношения, когда есть и было тому подтверждение», – уточнила эксперт.
Второй вариант, почему ребенок молчит – его запугали и он боится, но и здесь, по словам психолога, вопрос только к родителям: насколько хорошо вы знаете своего ребенка, чтобы заметить, что с ним что-то не так, насколько готовы ему помочь без обвинений, так, как ему было бы комфортно. Возможно, ребенок считает, что он может своим рассказом только усугубить ситуацию, но не помочь себе.
Детский психолог Калистратова порекомендовала при наличии подозрений в первую очередь полностью ограничить контакт ребенка с подозрительным взрослым и понаблюдать за ребенком. Если ему становится лучше, то есть он проявляет больше активности и интерес к разным занятиям, значит, скорее всего, ошибки не было.
«К сожалению, в этом случае речь идет о нескольких месяцах, от 3-х месяцев до года, если контакты были частыми (от одного до нескольких раз в месяц). Но я знаю ситуации, когда такие «встречи» были сезонными, например, на летних и/или зимних каникулах. Такое еще сложнее вычислить», – отметила психолог.
Второе, что необходимо сделать, считает Анфиса Калистратова, в обязательном порядке обратиться к специалисту за диагностикой психологического и психического состояния здоровья. Если что-то было, диагностика выявит травмированность.
Также детский и подростковый психолог посоветовала разрешать детям проявлять внимание и доброжелательность к другим взрослым так и столько, сколько они хотят. Если ребенок не хочет здороваться – имеет полное право.
«И нет, это не выглядит некрасиво, просто настроение может быть плохим, а дети любят здороваться в хорошем настроении. Также нужно всегда обращаться с детьми как с равными, беречь их мнение, желания, давать возможность высказаться и принять собственные решения, конечно, с контролем здоровья и жизни. Только тогда, если в семье здоровые доверительные отношения, ребенок или не подвергнется подобной ситуации вовсе, или сможет о ней сразу рассказать», – заключила Калистратова.