«Вопрос философский»
Для трудовых мигрантов необходимо ввести геномную регистрацию, об этом заявил председатель Следственного комитета Александр Бастрыкин.
«В структуре преступности мигрантов наметились тенденции роста противоправных деяний, имеющих повышенную общественную опасность, в частности, экстремизма — на 33%, терроризма — на 26%, убийств - на 8%, изнасилований — на 5%», — пояснил он в интервью агентству «Интерфакс».
По словам криминального эксперта Дмитрия Кирюхина, геномная регистрация мигрантов означает, что у приезжих будут брать образцы ДНК – мазок из горла или кровь. «Это позволит эффективнее раскрывать убийства, изнасилования, идентифицировать неопознанные трупы на основе сравнения с ДНК в базе», — рассказал он.
Как это скажется на мигрантском сообществе, «вопрос философский», отметил Кирюхин. «С одной стороны, если ты ничего не совершаешь, то бояться тебе нечего. А с другой — мы знаем про фальсификацию доказательств: подбросить ДНК-образцы не составляет труда. Поэтому это палка о двух концах», — сказал он.
В России уже существует практика сбора и хранения ДНК-данных, заявил бывший следователь, адвокат по уголовным делам Максим Калинов. Образцы собирают у педофилов, а также лиц, совершивших тяжкие и особо тяжкие преступления.
«Массово это пока не применяется, хотя если это предложение Бастрыкина — то его могут принять», — добавил он.
«Тут многие стали говорить о дискриминации, но ее, на мой взгляд, нет. Эти люди находятся в России на особых условиях, они приглашены работать, и это не нарушит их права», — уверен Калинов.
По мнению адвоката, геномная регистрация будет способствовать снижению числа преступлений среди мигрантов — ведь они будут понимать, что их легко идентифицировать.
«Как-то обидно»
По мнению бывшего замдиректора Федеральной миграционной службы (ФМС), президента фонда «Миграция XXI век» Вячеслава Поставнина, иностранцы в любом случае будут делать то, к чему их обяжет закон.
«Что они с этим сделают – не придут? Выбор здесь однозначный – нравится или не нравится. Не хотите – не приезжайте. Страна может определять условия пребывания на своей территории, ничего такого в этом нет», — пояснил он.
Раз государство обязало трудовых мигрантов проходить дактилоскопию, то вполне может пойти дальше и ввести геномную регистрацию, считает он.
Напомним, в конце декабря этого года в силу вступит закон, согласно которому все иностранцы, приехавшие в России в поисках работы, должны будут сдать отпечатки пальцев.
«Другой вопрос в том, не торопимся ли мы? Даже дактилоскопия, самый простой метод идентификации, не заработала, и вдруг уже геномная регистрация. Думаю, все стоит вводить поэтапно – дактилоскопия, радужка глаза, цифровое изображение лица – это не требует серьезных затрат и в комплексе дает хороший результат. И вот после этого уже вводить геномную регистрацию, если она нужна. Но нужна ли – тоже хороший вопрос. Зачем делать сложные биохимические процедуры, когда того же результата можно достичь простыми средствами», — объяснил Поставнин.
Он добавил, что для повсеместного внедрения геномной регистрации понадобится соответствующая инфраструктура, и это потребует больших вложений.
На поток мигрантов в Россию введение процедуры, по его словам, не повлияет. «Поток определяется не сложностью процедур в чужой стране, а выталкивающими силами из своей собственной. Если там ничего не изменится, то и поток останется прежним», — уточнил эксперт.
Самих трудовых мигрантов перспектива геномной регистрации не радует, но и отказываться от работы в России они не готовы.
«С патентом и так много проблем – каждый раз его оформление отнимает очень много времени. Очереди гигантские, ты можешь приехать, взять квиток и быть две тысячи каким-то по счету, а тебе только печать поставить или отдать бумажку. Если еще будут кровь брать – это растянется на весь день. Надеюсь, хотя бы можно будет сдать в больнице, а не ехать в [Многофункциональный миграционный центр] в Сахарово, если введут», — поделилась бариста из Украины Мария.
Не горит желанием и Фатима – она приехала из Узбекистана и работает в клининговой компании. «Много проблем. С документами все сложнее. С одной стороны как-то обидно, что про всех как будто думают, что они могут совершить преступление. С другой, никуда не деться, хочешь работать – все сделаешь», — сказала она.