Почти 100% школьников подвергаются травле со стороны сверстников за время обучения, подсчитали специалисты центра изучения и сетевого мониторинга молодежной среды. При этом школьных психологов, способных помочь в разрешении этой проблемы, в учебных заведениях категорически не хватает, привела неутешительные данные уполномоченный по правам ребенка в России Анна Кузнецова.
«Темпы увеличения числа психологов в школах оставляют желать лучшего – увеличение за год всего лишь на 4,8%. Хотя запрос на них огромен. Именно психологи могут диагностировать конфликт на ранней стадии, что позволяет не доводить ситуацию до крайности», — цитирует омбудсмена РИА «Новости».
Вопрос качества работы психологов в школах — еще серьезнее, чем кажется на первый взгляд. По итогам проверок школьных служб медиации и конфликтных комиссий сотрудники аппарата отметили формализм работы этих специалистов из-за неправдоподобных показателей, которые фиксируют службы: один-три конфликта в год. При этом большинство школьных психологов предпочитают отчитываться руководству только в позитивном ключе, замалчивая серьезные проблемы.
«Ситуация с работой над конфликтами у школьников складывается драматически. И никакие современные комиссии по делам несовершеннолетних никому не помогают, все это устарело. У нас все только затушевывается и выливается в позитивные доклады в департамент образования. Мы растеряли даже то прекрасное, чтобы было в прошлом – раньше были хотя бы педагоги, которые работали с конфликтами. А сейчас мало того, что этого нет, так еще и не создано ничего нового», — высказала свое мнение «Газете.Ru» конфликтолог, педагог и российский общественный деятель Ирина Дережова.
Как оказалось, специалисты даже не имеют необходимого инструментария для работы с детьми: ни теоретического, ни практического. Когда происходит конфликт между двумя детьми, школьный психолог начинает вмешиваться и постоянно получает «удар по рукам», потому что подключаются родители детей, администрация, различные инстанции, с которыми психолог не может нормально взаимодействовать из-за отсутствия полномочий.
«Начинаются жалобы, и ситуация запутывается абсолютно – иногда даже доходит до того, что психолог вынужден уволиться», — делится опытом решения конфликтов Ирина Эдуардовна.
Такое давление, бесспорно, отбивает у специалистов желание работать в школах, уверена Дережова. Поэтому сейчас туда идут работать только те, кто хочет защитить кандидатскую диссертацию: по признанию самих психологов, они спокойно пишут работу, никуда не вмешиваются и докладывают в департамент образования, что в школах все прекрасно. И только родители знают, что это не так — они видят своих детей, страдающих от депрессии.
«Нужна совершенно другая подготовка школьных психологов – их нужно обучать актуальной конфликтологии. Более того, самих педагогов также нужно обучать современным методикам решения конфликтов и категорически запретить закапывать возникающие ситуация вглубь ради красивых рапортов», — советует Ирина Эдуардовна.
О необходимости заново выстраивать все направление школьной психологии задумывается и первый заместитель председателя комитета по образованию и науке Геннадий Онищенко. По его словам, ранее школьных психологов активно сокращали, однако теперь Министерство просвещения планирует выбрать совсем иной вектор работы.
«Наращивание штата специалистов в области психологии необходимо в любом случае – должна присутствовать индивидуализация в работе с детьми с опорой на психотип каждого отдельного школьника. Такой подход поможет не только искоренять травлю, но и ускорит адаптацию детей в коллективе. Психологов в одно время очень сильно сократили. Теперь новый состав Министерства просвещения более предметно будет заниматься этой работой. Тут нужно не восстанавливать и реформировать, а развивать это направление заново», — заявил он «Газете.Ru».
В первую очередь, экспертам, проводящим реформы в этой области, стоит задуматься о повышении зарплат школьных психологов, уверен директор Центра общего и дополнительного образования им. А.А. Пинского Института образования НИУ ВШЭ Сергей Косарецкий:
«Наш анализ показывает серьезный дефицит специалистов подобного профиля в регионах. Он во многом связан с уровнем оплаты труда, который ниже, чем у учителей. Ситуация пандемии должна ускорить принятие решений по укреплению системы коррекции трудностей в обучении и социальной адаптации. Она, конечно, не может основываться только на работе психологов – важно выстроить взаимодействие с семьями», — считает он.
На важность вмешательства родителей в процесс психологической помощи детям обратила внимание и внештатный детский психиатр департамента здравоохранения Москвы Анна Портнова. По ее словам, было полезно организовывать семинары, которые помогут родителям разобраться, в каких случаях ребенок ими манипулирует, а где правда возникают психические проблемы.
«Стоит понимать, как в том или ином случае действовать, потому что где-то родители могут справиться, где-то должен вмешаться психолог, а где-то уже и психиатр, если заболевания действительно подтвердятся», — уверена она.
По мнению омбудсмена Кузнецовой, в борьбе со школьной травлей помогло бы занять учеников чем-то вне школы. Однако, по данным Росстата, число детей, которые занимаются в учреждениях дополнительного образования, снизилось за два года на 6,6%. Еще на 7,7% сократилось число посетителей бесплатных кружков и секций.
Для того, чтобы исправить ситуацию, Минпросвещения сейчас активно развивает воспитательную роль школы при взаимодействии с музеями, галереями и выставками, сообщал «Газете.Ru» министр Сергей Кравцов. Однако в этом направлении еще предстоит много работы.
«Это гораздо сложнее, чем просто в один день увеличить число психологов. Но результат того стоит – счастливые дети. Нам иногда кажется, что дети ленивые и никуда не идут. Но они же дети, они просто не знают всего многообразия того, что существует для их в том числе развития. Если задать правильные ориентиры можно увидеть насколько подростки позитивны, горят общим делом, придумывают что-то, что им просто не до агрессии», — уверен министр.