Минус три единицы боевого состава
В войсковой части 08275 в поселке Печенга Мурманской области, где за минувшие выходные от разных причин умерли сразу трое служащих, ранее уже происходили серьезные инциденты, связанные с гибелью служащих, причинением вреда здоровью и дезертирством.
Напомним, 18 февраля источник в силовых структурах региона рассказал «Газете.Ru», что один военный в составе 200-й отдельной мотострелковой Печенгской Краснознаменной бригады погиб от естественных причин. Еще один служащий по контракту покончил жизнь самоубийством, третий — погиб в ДТП.
В военном следственном управлении СКР по Северному флоту уже проводят проверку по факту гибели двух человек.
«17 февраля военнослужащий по контракту не вышел на службу после выходного дня. Тело военнослужащего без признаков насильственной смерти было обнаружено в квартире по месту проживания. По предварительным данным, причиной смерти стал суицид», — говорится в официальном сообщении ведомства. Там также добавили, что
к самоубийству служащего, возможно, привели «личные обстоятельства».
Правоохранители также проводят проверку по статье о нарушении ПДД, повлекшем смерть человека. Местные СМИ со ссылкой на жителей поселка Печенга сообщали, что военнослужащий, погибший в ДТП, попал под колеса автомобиля, которым управлял пьяный офицер.
Обстоятельства смерти третьего военного проверяет региональный Следком — она признана естественной. В ведомстве «Газете.Ru» сообщили, что умершему было 28 лет, его тело нашли после того, как он не вышел на службу.
«При осмотре тела не было обнаружено признаков насильственной смерти. Назначена судебно-медицинская экспертиза тела, по ее результатам будет принято процессуальное решение», — отметил представитель ведомства.
Источник «Газеты.Ru» в силовых структурах сообщил, что все три трагедии абсолютно не связаны между собой.
Подброшенная предсмертная записка
В 2014 году один из офицеров части совершил подлог после того, как боец бригады был найден мертвым. Как выяснили журналисты «Новой газеты», тело 19-летнего рядового из Пермского края Анатолия Носкова обнаружили за пределами части. В куртке солдата нашли 16 иконок и предсмертную записку — о ней командованию Северного флота и военным следователям доложил замкомандира по работе с личным составом майор Беюкага Агабеков. Было возбуждено дело о доведении до самоубийства (110 УК РФ).
Однако родственники Носкова не поверили в версию о суициде и добились проведения почерковедческой экспертизы: она показала, что Носков не писал предсмертную записку — это сделал рядовой-контрактник Вадим Васильев по прямому приказу Агабекова. Сам майор признался в содеянном, сказав, что испугался претензий командования.
Тетя погибшего Надежда Мухачева рассказала, что Агабеков принес ей свои извинения по телефону
«И вот [Агабеков] сказал: «Это я, вы меня извините, пожалуйста, это я заставил Васильева написать записку и подложить туда». Ну я, естественно, поругала его, покричала.
<…> Он это сделал, чтобы направить следствие по ложному ходу — это его слова были», — приводит ее слова «Новая газета».
В 2015 году дело о гибели Носкова было закрыто, обвинений никому не предъявили. Следователи признали, что рядовой Носков все-таки покончил с собой. В действия майора Агабекова и рядового Васильева следователи не нашли состава преступления. Агабеков получил выговор.
Десять лет назад, в 2010 году, на территории части погиб еще один военнослужащий — младший сержант Артем Харламов. «Нам позвонил офицер Агабеков. Сказал, что Артем шел по лестнице, упал и ударился», — сказала «Новой газете» мать погибшего Елена Харламова. Однако когда ее муж перезвонил майору, тот признал, что Харламов погиб в результате несчастного случая после ссоры с сослуживцем. Харламова подчеркнула, что не имеет претензий к Агабекову.
Как выяснило следствие, Харламов скончался, получив смертельные травмы во время падения — его толкнул в грудь рядовой Эседулл Наврузбеков. Его приговорили к трем с половиной годам колонии общего режима по статье о нарушении уставных правил отношений между военнослужащими (335 УК РФ). Он освободился условно-досрочно спустя год и девять месяцев.
Несчастный случай
В июне 2013 года срочник в части получил тяжелую травму головы — на него упала стрела крана при монтаже двигателя на гусеничный тягач МТ-ЛБ. Осужденный за это командир роты Сергей Хлупин признал, что использовал для работы неподходящее оборудование, чтобы выполнить приказ командира в срок. Пострадавший стал инвалидом.
Были в части и побеги — 13 февраля этого года военный суд приговорил к одному году лишения свободы в колонии-поселении рядового Ивана Пименова за дезертирство из военчасти.
По данным военного следственного управления СКР по Мурманской области, обвиняемый исчез 22 июля прошлого года и не являлся на службу «без каких-либо уважительных причин» до 19 ноября.
В этот период он жил в городке Заполярном, «проводя время праздно по своему усмотрению». 19 ноября 2019 года Пименов добровольно явился в военный следственный отдел по Печенгскому гарнизону.
Бегут, несмотря на риск заключения
Житель Мурманской области Михаил (имя изменено), сын которого отслужил в части в 2016-17 годах, рассказал «Газете.Ru», что один из самых частых проступков, которые совершают служащие — самовольное оставление части (СОЧ).
«Мой сын служил на «десятке» (так называется одна из точек дислокации части в самом поселке Печенга — «Газета.Ru») но не в роте, а в отдельном подразделении в военном следственном отделе. Основные дела, которые они расследовали — воровство горюче-смазочных материалов, неуставные взаимоотношения (в основном драки) и СОЧ», – пояснил он.
По словам местного жителя, СОЧниками становятся как призывники, так и контрактники, которые не выдерживают тяжелых условий службы.
«Они же там (в бригаде) живут как в заключении. Иной раз даже элементарно выехать в Мурманск, в цивилизацию, невозможно. Если боец, подписавший контракт, не нашел работу по своему месту жительства, он едет, например, в Мурманскую область за деньгами — платят им неплохо. Но у нас все-таки достаточно суровые условия жизни, а службы тем более: с конца октября по апрель-май зима, полярная ночь, когда солнца не видно больше суток», – рассказал Михаил.
По его словам, СОЧников не останавливает даже страх перед угрозой получить реальный срок за оставление службы.
Кроме того, уволиться из части не так-то просто – из-за нехватки кадрового состава бойца могут не отпускать со службы, даже если закончился его контракт: «Мало желающих служить в глуши, поэтому контрактников не отпускают и грозят взысканиями по службе».
С трудностями службы встречаются и призывники, которые, в отличие от контрактников, не имеют права покидать территорию части.
«Интернет для них под запретом. Если офицер после рабочего дня идет домой к семье, то срочник остается в части. Не все 20-летние пацаны выдерживают, кто-то срывается на алкоголь и наркотики, а дальше недалеко до суицида. А кому это претит — просто уезжает в отпуск, не возвращается и становится СОЧником», – считает Михаил.
Алкоголь на территории части под запретом — посылки родителей для своих сыновей осматривают на «недозволенные вложения». Однако, по словам собеседника, спиртные напитки все-равно удается проносить.
При этом сын Михаила службой остался вполне доволен. По его словам, кормили в части хорошо, лечение было адекватным и эффективным. Вопросы вызывала одежда, которой срочников снабжали по остаточному принципу. В результате практически вся одежда была не только б/у, но и на пару размеров больше.
«Что касается неуставных отношений, то их в части не было. Если и возникали какие-то конфликты со срочниками, то они, как правило, решались после звонка родителей ротному. Контрактники в целом неплохие парни — помогают срочникам», – добавил собеседник.
Между тем, Сергей (имя изменено), который служил в бригаде в 2010 году, рассказал «Газете.Ru», что уже тогда в части был целый набор проблем. По его мнению, самой серьезной напастью было воровство, к которому добавлялись показуха и равнодушие начальства.
«Воровали все, что было не приколочено, — личные вещи нельзя было оставить в тумбочках. Хотя лично я служил сержантом и жил в отдельной комнате, поэтому меня эта проблема обошла, – сказал он. — Дело в том, что начальство проявляло интерес к тому, что происходит ровно на столько, чтобы ни за что не нести ответственность. По окончании рабочего дня офицеры уходили из части домой и говорили: «Я здесь не живу, меня это не касается». По поводу показухи — приведу интересный пример. У нас на территории был закрыт туалет, потому что если вдруг приедет проверка, он должен быть чистым. Мы ходили куда угодно — вокруг ведь сопки. Ходить в туалет было запрещено».