Согласно некоторым экспертным данным, 1,5% россиян отправляют учиться своих детей в университеты за границу (Канада, Нидерланды, Швейцария, Великобритания); в иностранные школы едут 3% российских школьников (Великобритания, США, Канада). Стоимость года пребывания в иностранных университетах или школьных пансионах чрезвычайно вариативна. Условной медианой выступает сумма в $50 тыс. Цифры эти весьма условны, ведь надлежит считать не только и не столько стоимость собственно обучения, но и уровень цен на питание, съемное жилье, запросы и привычки ученика.
Эти цифры отражают переживания отца троих детей об их образовании и опыт директора Института госслужбы и управления Президентской академии (Российская академия народного хозяйства и государственной службы при президенте Российской Федерации), в котором реализуются многочисленные программы двух дипломов, академической мобильности, и который активно участвует в таких масштабных сетевых проектах университетского сотрудничества как «Российско-французский университет» и «Альянс российских и испанских университетов».
Прежде всего, пару слов об опасности политизации этой темы. Начитавшись многочисленных утопий об идеальных обществе и государстве, пришел к выводу, что таковыми можно признать те, граждане и жители которых убеждены, что учиться, лечиться, судиться и жениться лучше всего у себя дома, на родине. Из представленного перечня большинство наших сограждан убеждены лишь в последнем. Действительно, общественное мнение в целом и позиция каждого отдельного мужчины многонациональной России подтверждают тезис: «наши женщины лучше всех», самые красивые, обаятельные, умные, хозяйственные и т.д. В силу целого ряда причин их точка зрения остается односторонней и не сопровождается ответной уверенностью россиянок.
Выбор места для лечения и судебного препирательства находится в прямой зависимости от состоятельности субъекта, вынужденного этим заниматься. Дискуссионным остается лишь вопрос о месте, где лучше погрызть научный гранит.
Все перечисленное – не вопрос патриотизма. В «плоском мире», как его охарактеризовал в одноименной книге Пол Фридман, практически не важно, где вы живете. Вы можете жить в одной точке, работать — в другой, получать деньги — в третьей, отдыхать — в четвертой. Все это возможно благодаря интернету и телекоммуникациям. Благодаря глобализации, хотя многие ее и ругают, человек может легко поменять место жительства. И это проблема не патриотизма, а лишь сравнительных издержек.
Если 25 лет назад невыезд из страны был связан с незнанием языка, то сейчас этой преграды практически нет. И, уезжая из страны, вы не обязаны прощаться с ней навсегда, опасаясь, что обратно вас не пустят, как это было до 1989 года.
Всем зацикленным на отслеживании отметок геолокации местонахождения айфона отпрысков высокопоставленных чиновников давно пора понять, что нормальному человеку свойственна заинтересованность посмотреть мир, приобщиться к другим языкам и культурам. В конце концов, ведь смирились же мы с тем, что даже самые ярые сторонники отечественного производителя нет-нет да и нарушат требование «летать самолетами Аэрофлота». И никто их не обвиняет в той же степени морального разложения, которой подверглись обладатели кроссовок «Адидас» в СССР.
Отбросив тезис о том, патриотично или нет получать образование за рубежом, сконцентрируемся на рассуждениях о его качестве, сравнении издержек и психологических последствиях учебы «на выезде».
Направлять детей в иностранные школы жестоко. В силу целого ряда причин.
Обучение на родном языке всегда качественнее, изложение мысли на нем всегда ярче (если только вы не Владимир Набоков, хотя и он сетовал на превосходство своего русского слога над слогом английским).
Информацию и смысл можно передать на любом языке, родном или приобретенном, но контексты, подсмыслы, полунамеки и тайные переживания – прерогатива родной речи. Бросать ребенка в иноязычную среду – вызов. И если ему удастся справиться, то он освоит иноязычные смыслы, полунамеки и переживания. Но тогда между русскодумающими родителями, пусть и с весьма «fluent English», и их англо-франко-инакомыслящими детьми возникнет барьер психологического ментального, поведенческого свойства. Страшно ли это? Возможно, не очень. Ведь отцы и дети и так далеко не всегда понимают друг друга.
Для ребенка оказаться при живых и здравствующих родителях в интернате – стресс. Особенно в подростковом возрасте. Даже если этот интернат основан в XV веке и на его стенах висят многочисленные портреты выдающихся выпускников. Мне довелось однажды стать свидетелем семейной драмы за ужином в одной из весьма состоятельных семей в престижном районе Лондона.
Уже взрослый сын не мог простить родителям, что они лишили его возможности провести детство дома. Конечно, они думали о его будущем, о том, что ему, а потом и всей семье, так будет лучше.
Стоит ли так жестоко поступать со своими детьми? Каждая семья отвечает на этот вопрос, исходя из своего видения и понимания перспектив. Отправляя ребенка в иностранную школу, необходимо отдавать себе отчет, что он уезжает навсегда, и даже если он будет вынужден вернуться, то ему придется пережить еще один стресс – инкорпорироваться в ставшую для него инородной среду. А это еще более жестоко!
Почему ни слова о качестве обучения в школах? Потому, что оно вполне соразмерно. Качество школьного образования и в целом по России, и уж тем более в ведущих образовательных центрах, как минимум, не уступает иностранному в самых привлекательных странах школьной миграции. С пониманием, что про захватническую политику Наполеона лучше расскажет французский историк, а война Алой и Белой роз ярче прозвучит в устах его английского коллеги. Но при этом очевидно, что оба заморских историка дадут российскому ребенку весьма превратное представление о Бородинской битве и «Большой игре».
Стоимость обучения в иностранных школах не имеет абсолютно никакого значения.
Родители, принимающее такое решение и «за ценой не постоят», и понимают, что при почти бесплатном среднем образовании в России вопрос денег здесь не является критерием выбора. Речь не о финансах, а о выборе страны для жизни.
Выведем за скобки немногочисленных счастливчиков-обладателей бюджетных мест в ведущих российских университетах. В зависимости от престижности направления их число варьируется от 0 до 20%. Полагаю, что переброс бюджетных мест с таких пользующихся неизменной популярностью направлений, как «юриспруденция», «экономика», «международные отношения» на специальности технического и инженерного профиля – позиция и объяснимая, и даже правильная.
Так вот, стоимость года обучения в ведущих университетах России составляет в среднем 5-8 тысяч одной из двух ведущих резервных валют. А это уже в 8-10 раз меньше обозначенной нами в качестве медианной стоимости обучения в различных университетах Европы и Америки. Нередко цена образования в заштатном университете среднего американского запада может ничем не уступать стоимости учебы в университете из «Лиги плюща». Причем следует обращать внимание не только на стоимость и качество обучения, но и на контингент обучающихся (думаю, что удалось обозначить тему максимально политически корректно).
Согласно Болонской конвенции, высшее образование делится на уровни. Применительно к теме обсуждения речь идет о степени привлекательности обучения за рубежом для студентов бакалавриата и магистратуры. Здесь есть существенные нюансы и различия. Главный из которых – степень самостоятельности, так и хочется написать, «ребенка». Кто он, первокурсник бакалавриата в свои 17-19 лет?! Для себя – взрослый и уже все понимающий человек. Для родителей – конечно же, ребенок. И не в смысле, что они будут детьми до тех пор, пока мы, родители, живы.
В этом чудном возрасте человек еще недостаточно окреп, чтобы выйти из-под родительского контроля, но уже вполне адекватен, чтобы приобщаться к международному образованию.
Знаете ли, в этом возрасте каждый год как в армии – за три. Поясню. Когда мы в Институте государственной службы и управления РАНХиГС только начинали сотрудничество с иностранными университетами, то пару раз рискнули отправить на семестровые модули в весьма приятный французский университет первокурсников. Перечень баек о студенческой жизни пополнился ярчайшими образцами, после которых пришлось пересмотреть учебные планы и к программам обменов допускать студентов как минимум второго курса.
Сформировать линейку программ с иностранными университетами непросто. Это скрупулезный труд гармонизации учебных планов и стандартов, требований и языковой подготовки. Предшествует этому труду узнавание друг друга администрацией и профессурой российских и иностранных университетов-партнеров. Причем степень свободы и открытости российских университетов и профессуры зачастую существенно выше наших европейских коллег. Как минимум, мы значительно меньше отягощены стереотипами.
Так, уже после хорошего знакомства с партнерами из одного из старейших университетов Европы и Испании я позволил себе шутку, что иногда мне кажется, вылетая в Москву, руководители этого испанского университета чуть ли не прощались со своими семьями в аэропорту Барахас, а их супруги, смахивая слезы, видели в своих мужьях героев, рискнувших жизнями ради межуниверситетского сотрудничества.
Шутка не была понята – по заверениям испанских коллег, именно так все и было.
Открытость российских университетов вкупе с героизмом наших иностранных коллег привела к появлению целого ряда новых форматов. Так, под решением о создании Российско-французского университета стоит подпись Эммануэля Макрона в бытность его министром экономики Франции, а первым президентом РФУ была госпожа Фредерик Видаль, ныне министр высшего образования Французской Республики. В РФУ вошли крупные российские университеты (РАНХиГС, ВАВТ, РУДН, МИСИ, ИТМО), которые вместе с французскими партнерами дают возможность российским и французским студентам обучаться на совместных программах с возможностью получения двух (российского и французского) дипломов. В апреле 2019 года по весьма схожей модели был создан Альянс российских и испанских университетов.
Такой формат имеет очевидные преимущества: административные (студент получает и российский диплом, и диплом иностранного университета); содержательные (унификация программ позволяет получить качественное образование, соответствующее требованиям и России, и Европейского Союза); финансовые – это неизмеримо дешевле полномасштабного обучения за рубежом. При этом студент, получая возможность обучаться по международной программе, опыт пребывания в иностранном университете, не теряет контакта со своей страной и своими семьями.
Подобные двусторонние бакалаврские программы – оптимальная основа для продолжения обучения в магистратуре. Здесь выбор еще шире. Это может быть и магистерская программа в иностранном университете, и совместные программы ведущих университетов России с иностранными партнерами. Если количество программ двух дипломов российских и иностранных университетов можно пересчитать на пальцах, то перечень магистерских программ обширен, накоплен опыт их реализации. Пришло время проводить встречи выпускников таких программ.
Есть и форматы для тех, кто заинтересован в иностранном образовании, но не может или не хочет покидать пределы России. Своеобразное разделение труда произошло между НИУ – Высшая школа экономики и Президентской Академией (РАНХиГС) в сотрудничестве с Лондонским университетом (Лондонский университет – не аналог Московского или Санкт-Петербургского университетов. Созданный в 1836 году, это, по сути, холдинг университетов, объединяющий 17 самостоятельных университетов Лондона).
«Вышка» предлагает абитуриентам программы бакалавриата, например, экономический бакалавриат Международного института экономики и финансов (МИЭФ) и Лондонской школы экономики и политических наук. А РАНХиГС с 2019 года получил право на реализацию программ магистратуры по трем направлениям, среди которых Юриспруденция (Master of Laws) Высшей школы правоведения, Data Science и Supply Chain Management and Global Logistics (трудность перевода очевидна). Студент, обучаясь в российском университете, получает возможность одновременно обучаться по программе Лондонского университета с возможностью сдавать экзамены в специальном центре и получить дипломы сразу двух университетов (российского и британского).
Самое время обратиться к сотрудникам кадровых служб: если отныне в личном деле вам попадется диплом Лондонского университета, это совсем не означает что податель сего жил в кварталах Челси, Белгравии или, на худой конец, Найтсбридже.
Не исключено, что Букингемский дворец он видел только на картинке, но в любом случае он прошел хорошую школу, у него достойный лингва франка современного мира – английский язык и завидное трудолюбие.
Итак, учиться в школе надо дома. Вернее, недалеко от дома. Если родители считают своим домом Москву, Екатеринбург, Ростов или Хабаровск, то надо найти школу поближе к дому. Лучше, в доме напротив, на худой конец, в пешей доступности. Заинтересованным в международном образовании программу бакалавриата предпочтительнее выбрать в одном из ведущих российских университетов, который дает возможности академической мобильности и имеет программы двух дипломов. Магистратура для таких студентов, современных, знающих языки, сформировавшихся как личности, может быть и даже должна быть интернациональной. В этой модели профессионального роста необходимо найти место и для российской программы, и возможность освоения программ зарубежных университетов. Такой молодой человек лишь приобретет от познания мира, от попадания в иную среду, от встречи с людьми других взглядов и даже ценностей.
В этом много плюсов и нет минусов, если только этот молодой человек будет помнить: жениться все-таки лучше дома!