Постановление об организованном вскрытии мощей было принято коллегией Народного комиссариата юстиции (НКЮ) 16 февраля 1919 года — после того, как газеты написали о скандале в Александро-Свирском монастыре (Ленинградская область).
22 октября 1918 года там была вскрыта литая рака из серебра, но вместо мощей святого в ней обнаружили восковую куклу.
На страницах антирелигиозного журнала «Революция и церковь» стали публиковаться обращения граждан с просьбой осмотреть раки в других монастырях. Для этого были созданы специальные комиссии, в которые входили представители местных властей, врач, а также духовенство. Согласно постановлению НКЮ, при вскрытии с мощей снимались церковные облачения. Процесс документировали на фотопленку и составляли протокол, в котором было описано содержимое раки.
19 марта 1920 года на VIII съезде Российской компартии большевиков было решено добиться «полного отмирания религиозных предрассудков» у простых рабочих, «организуя самую широкую научно-просветительную и антирелигиозную пропаганду». Отдельное внимание было уделено вскрытию мощей. Сообщалось, что коллегии «раскрыли целый ряд мошеннических действий, при помощи коих служители культа обманывали народные массы». Гробницы, в которых лежали мощи, содержали в себе по заявлению РКП истлевшие кости, вату, железные каркасы, обмотанные тканью и имитирующие тела.
Одна из таких находок большевиков при вскрытии мощей Сергия Радонежского была описана очевидцем на страницах журнала «Революция и религия». В раке, говорится в заметке, оказались «изъеденные молью тряпки, вата, полуразвалившиеся человеческие кости, масса мертвой моли, бабочек, личинок, в черепной коробке в провощенной бумаге недавнего происхождения русо-рыжеватые волосы».
По словам автора публикации, верующие реагировали на это спокойно, с пониманием, монахи «смущены и подавлены». «Мощей нет! Мощи сгнили! — резюме, которое слышишь сейчас в толпе», — отмечается в статье.
И этот случай не был единичным, что только добавляло эффекта антирелигиозной кампании. Так, в саркофаге благоверного князя Владимира Ярославича Новгородского были найдены «груда черных костей, тряпок и трухи, череп, расколовшийся на две половины», а также «остатки кожаных сапог машинного производства». Гробницу Петра и Февронии в Муроме описывали как ящик, разделенный на две половины, в котором лежали отдельные человеческие кости, издающие гнилой запах. Вместо мощей находили «кости разных лиц» и вату, как, например, в раке Авраамия Болгарского во Владимире.
Были и совсем необычные находки. В раке Макария Калязинского были обнаружены, помимо костей, медные и серебряные монеты, сушеная груша, лавровый лист, сломанная серьга, гвоздь и гайки. В семейной гробнице князя Константина, его жены Ирины и их детей — Михаила и Федора — на дне лежала костяная брошка с надписью «Шура».
Вместо мощей преподобного Павла Обнорского в раке были старые монеты, доски, кирпичи и банка фиксирующей помады для волос фирмы «Брокар».
По официальным данным, за два года произошло 63 публичных вскрытия мощей. Этому также поспособствовало предложение НКЮ, утвержденное 29 июля 1920 года. Главной задачей было истребление «варварского пережитка старины, каким является культ мертвых тел».
Документ призывал «планомерно и последовательно провести полную ликвидацию мощей на местах, избегая вредной нерешительности и половинчатости мероприятий». В частности, в нем говорилось об агитации рабочего класса и крестьян, чтобы те присутствовали при вскрытии.
Кроме того, НКЮ предлагало возбуждать судебные процессы «при обнаружении дальнейших случаев шарлатанства, фокусничества, фальсификации и иных уголовных деяний, направленных к эксплуатации темноты, как со стороны отдельных служителей культа, так равно и организаций бывших официальных вероисповедных ведомств», а само дело предавать широкой общественной огласке.
Кампания по вскрытию мощей 1919 года была нацелена не только на дискредитацию церкви. «Вскрытие проводилось с особым цинизмом, чтобы спровоцировать верующих на сопротивление и начать массовые репрессии, — рассказал «Газете.Ru» ректор Свято-Филаретовского православно-христианского института священник Георгий Кочетков. — Подчеркнуто оскорбительное отношение красноармейцев к мощам святых — когда в них стряхивали пепел с сигарет, плевали, обливали кислотой, бросали в нечистоты — не могло не вызвать гневной реакции населения. В Звенигородском Саввино-Сторожевском монастыре, например, эта кампания спровоцировала выступление верующих, ставшее поводом для обвинения в сопротивлении власти, арестов и расстрелов».
Некоторые мощи святых, в том числе Серафима Саровского, были переданы в Центральный антирелигиозный музей. Он открылся в 1929 году и располагался в ныне снесенном женском монастыре Страстной иконы Божией Матери в Москве. Однако верующих это не остановило.
«Анастасия Цветаева, сестра Марины Цветаевой, вспоминала, как в Москве в антирелигиозном музее выставили мощи святителя Иоасафа Белгородского рядом с телом уголовника, чтобы продемонстрировать, что оба тела будут тлеть. Однако, в отличие от «протухшего» тела преступника, мощи Иоасафа остались нетленными, и вскоре антирелигиозный музей стал местом паломничества верующих», — рассказал Георгий Кочетков.
Позже «экспонаты» перевезли в Музей истории религии и атеизма в Казанском Соборе в Ленинграде.
По словам ведущего научного сотрудника Центра по изучению проблем религии и общества Института Европы РАН Романа Лункина, масштабной кампании по уничтожению мощей после Великой Отечественной войны уже не было.
«При Хрущеве началась новая волна гонений, закрывались церкви и нельзя было строить новые, но в тот период политика была направлена не против одних мощей, а против религии в целом. Хрущев говорил: «Мы скоро увидим последнего попа», так как считал, что при развитом социализме вообще не должно быть церковного института», — рассказал Роман Лункин «Газете.Ru»
Процесс восстановления мощей начался уже после перестройки. Часть мощей святых сохранились, потому что они были переданы в антирелигиозный музей в Ленинграде, где хранились на чердаке. Если храм оставался памятником архитектуры, культуры, музейным объектом, то могли храниться там. Много мощей было спрятано по домам. «Когда стали возвращать храмы и монастыри священнослужителям, то находили утерянные мощи в скрытых от посторонних глаз местах. Таким образом появилось много новообращенных мощей», — продолжает эксперт.
«Во время кампании пострадали мощи преподобного Сергия Радонежского, но по благословению патриарха Тихона граф Юрий Олсуфьев вместе со священниками Сергием Мансуровым и Павлом Флоренским скрыли и уберегли честную главу преподобного, и таким образом она была сохранена», — привел пример Георгий Кочетков.
Кроме того, прославлялись в ранге святых новомученики, которые были расстреляны советской властью, их могилы становились новыми местами преклонения. «Останков многих святых ХХ века мы никогда не обретем и, возможно, даже не узнаем их имен. Но от этого благоговение в церкви перед их жизнью не становится меньше. Недаром степи Казахстана, Соловки, Колыму, где закончили свой жизненный путь многие новомученики, называют «антиминсом» — платом с зашитыми в него мощами, на котором совершают литургию», — резюмировал Георгий Кочетков.