Мария-Антуанетта родилась в Вене 2 ноября 1755 года в семье императора Франца I Лотарингского. Она была 15-м, предпоследним ребенком в семье.
Еще при рождении будущей королевы Франции появились плохие предзнаменования. 1 ноября в Португалии произошло одно из самых разрушительных в истории землетрясений: за шесть минут погибли около 90 тыс. человек, а столица страны –– Лиссабон — превратилась в руины. Король и королева Португалии, к слову, были крестными еще не родившейся австрийской эрцгерцогини.
Само рождение Марии стало тяжелым испытанием для ее матери, которая чуть не погибла во время родов, хотя всех своих предыдущих детей она произвела на свет без больших сложностей.
Детство Марии Антонии, или как ее называли в семейном кругу Тонии, было беззаботным, насколько это возможно для дочери императора Священной Римской империи. Например, с трех лет девочка носила утягивающий корсет, а затем специальные проволочные насадки, которые должны были исправить ее неровные зубы. Тем не менее, Тония была веселым ребенком и предпочитала учебе развлечения.
Современники отмечали, что эрцгерцогиня была доброй и отзывчивой девочкой. Рассказывают, что когда совсем маленький музыкант Вольфганг Амадей Моцарт выступал с концертами в Вене, его пригласили посетить императорскую резиденцию. В зале ребенок поскользнулся на блестящем паркете и упал.
«Его подняла одна из эрцгерцогинь, Мария Антуанетта, утешила и усадила к себе на колени.
Подойдя потом к ее матери-императрице, Вольфганг, указывая на Марию пальцем, объявил: «Когда вырасту — я на ней женюсь», –– так описывает этот случай французский историк Марсель Брион.
По воспоминаниям современников, даже в 12 лет эрцгерцогиня с трудом писала по-немецки, а другими языками владела еще хуже. Она якобы не прочла ни одной книги и не любила, когда с ней вели серьезные разговоры. При этом учителя Тонии отмечали, что девочка неглупа.
Через шатер в Версаль
Как бы то ни было, в 14 лет детство Марии закончилось. В тот год ее родители получили официальное предложение выдать свою дочь за наследника французского престола. Тогда браки между представителями царственных семейств были отличным способом укрепить международные отношения, тем более, что Мария Антония и французский дофин Людовик были представителями двух самых сильных европейских держав. Мария Терезия подходила к устройству личной жизни своих детей очень практично, что породнило дом Габсбургов практически со всей Европой. Неслучайно историки до сих пор называют ее тещей и бабушкой Европы.
После официального предложения о замужестве учителя Марии Антонии взялись за ее образование как следует. Девочку обучали французскому языку, этикету и танцам.
В 1770 году эрцгерцогиня навсегда покинула Вену. Габсбурги «передали» Франции будущую королеву на нейтральной территории между двумя государствами, недалеко от Страсбурга. Мария Антония зашла в шатер, где она попрощалась со своими австрийскими сопровождающими. Затем ее полностью переодели –– по обычаю, на будущей королеве не должно было оставаться ничего, что напоминало бы о Вене. После этого девушка вышла с другой, «французской» стороны шатра. С этого момента она стала Марией-Антуанеттой.
Очное бракосочетание с 15-летним дофином Людовиком состоялось в Версале. Франция праздновала это событие две недели. Однако торжество закончилось трагедией, которая, как считается, стала предзнаменованием гибели не только Марии-Антуанетты, но и французской монархии.
30 мая в Париже, на нынешней площади Согласия должны были пройти народные гуляния. На площади и вокруг нее собралось множество людей, которым обещали угощения вином, хлебом и мясом за счет казны. При таком скоплении народа не хватало лишь одного толчка, чтобы началась давка. Им стал запуск фейерверков, их шипение и треск напугали людей –– началась паника.
Люди топтали друг друга, пытаясь выбраться из толпы, многие падали в градостроительные котлованы, вырытые на площади. В результате неудавшегося «торжества» погибли 139 человек, сотни были ранены.
Однако сама Мария-Антуанетта была слишком юной и неопытной в государственных делах, чтобы понимать, какая буря нависает над ее семьей. Кроме того, в те дни у нее были более личные и близкие проблемы. В течение семи лет она не могла произвести на свет наследника из-за проблем мужа со здоровьем. Страдавший фимозом мужчина никак не мог решиться на операцию.
Невозможность выполнить свой долг, насмешки двора и ощущение собственной непривлекательности (вряд ли 15-летняя девушка точно знала о болезни своего мужа) заставили дофину предаться развлечениям, играм, маскарадам и погоней за самыми последними новинками моды.
Ввела в моду ночные рубашки
Став королевой, Мария-Антуанетта стала и законодательницей мод. При чем не только для Франции, но и для всей Европы. Она не просто следовала последним трендам, но и создавала их. Так, Мария сделала платья дам проще: освободила их от удушающих узких корсетов и непомерно широких юбок, в которых женщины с трудом влезали в кареты.
Королева одной из первых стала выходить в свет в одежде, которая традиционно считалась домашней, –– юбка, лиф и распашная кофточка. Этот стиль назывался неглиже, и благодаря Марии девушки во Франции стали надевать подобные костюмы на официальные вечера и балы. Она также позволяла себе надевать очень откровенное для того времени простое белое платье из муслина, больше напоминавшее ночнушку.
При всей своей любви к платьям Антуанетта не забывала и о практичности. На охоту она стала выезжать в камзоле и кюлотах. После королевы Франции женщины в Европе полюбили мужские костюмы, шляпы и жакеты-фраки. Конечно, их они одевали исключительно на спортивные мероприятия.
Судя по всему, вкус у Марии был очень разнообразным, поскольку наряду с комфортной одеждой она носила и самые невообразимые платья, которые точно нельзя было назвать удобными. Ее костюмы были обильно украшены рюшами, бантами, оборками и гирляндами из цветов. Кроме того, именно она ввела в моду цветочный принт. Королева вообще любила цветы и держала собственный садик.
Мария-Антуанетта обожала туфли и примеряла самые разные виды. Одно время она предпочитала удобный низкий каблучок, а в другое –– носила обувь на таком высоком каблуке, что приходилось опираться на трость, чтобы не упасть.
У нее был личный парикмахер –– Леонар Отье, который помогал королеве придумывать те самые высокие и сложные прически в стиле рококо. Леонар вплетал в волосы шерстяные подушечки и конский волос, чтобы придать прическе необходимый объем.
Некоторые из таких сооружений на голове Антуанетты достигали четырех футов (122 см). Волосы украшали цветами, драгоценностями, лентами, фигурками людей и даже макетами кораблей.
На оплату всех этих нарядов, причесок, тканей и туфель требовались большие деньги, которые брали из казны. В то же время народ во Франции голодал и большинство населения жило далеко за чертой бедности. Вряд ли Мария-Антуанетта была жестокосердной и равнодушной к страданиям людей. Скорее всего, она в своей роскошной и беспечной жизни не подозревала о том, что творится за пределами двора.
Еще будучи дофиной, в одном из писем своей матери она так описывала один из праздников: «Мы торжественно въехали в Париж. Что касается почестей, то мы получили все почести, которые только можно представить, но не они тронули меня более всего. То, что действительно впечатляло, были бедняки, которые так ревностно выражали свою радость, несмотря на душащие их налоги… Я не могу описать тебе, моя дорогая мама, ту привязанность и радость, которую каждый проявлял к нам. Уходя, мы позволили людям из толпы поцеловать нам руки, что доставило им огромное удовольствие. Какое счастье, что персоны нашего ранга могут с такой легкостью завоевать любовь целой нации. Я ценю эту любовь и никогда не забуду ее».
Фраза, которой она не говорила
У Марии-Антуанетты сложился свой круг общения, куда допускались лишь те, с кем королеве было весело. При этом звание и благородное происхождение не имели большого значения. За ее игорным столом могли встречаться люди с дурной репутацией. Такое пренебрежительное отношение к строгому версальскому этикету сильно повредило и репутации королевы. Придворные распускали о королеве грязные слухи. Ее обвиняли в разврате, хотя сама Мария выросла в очень набожной семье.
Накануне Французской революции образ Марии-Антуанетты был окончательно испорчен и в народной среде. Именно ей приписывается знаменитая фраза: «Если у них (у народа) нет хлеба, пусть едят пирожные!».
Впервые эту фразу в несколько другом варианте употребил Жан-Жак Руссо еще в своем произведении «Исповедь» (1766-1770). Однако Мария появилась при французском дворе лишь в 1770 году.
10 августа 1792 года во время народного восстания вооруженная толпа стала осаждать королевский дворец в Париже –– Тюильри. Мария-Антуанетта пыталась убедить своего мягкого и нерешительного супруга остаться во дворце, чтобы с военными, лояльными к монархии, драться до конца. Однако Людовик XVI послушался советчиков, которые призывали монархов бежать. Король и его семья были схвачены и заключены в тюрьму.
Пока они сидели в тюрьме в ожидании суда, народный трибунал расправлялся со всеми, кого обвинили в поддержке монархии. В том числе были убиты 150 швейцарцев, а также телохранители, которые охраняли королевскую семью 10 августа.
В ночь со 2 на 3 сентября в тюрьме Ла Форс участники народного трибунала истребили 160 заключенных. Среди них была подруга Марии-Антуанетты –– принцесса де Ламбаль. Ее голову насадили на пику и пронесли мимо окон тюрьмы Тампль, в которой содержалась королевская семья.
В январе 1793 года суд приговорил к казни Людовика. Марию-Антуанетту разлучили с детьми и перевели в другую тюрьму с более строгими условиями: кровать без белья, грубо сколоченный стол, два табурета. После смерти мужа королева носила черное платье в знак траура по нему.
Революционеры надеялись, что Австрия будет вести с ними переговоры об освобождении Марии, однако родная страна королевы никак не отреагировала на новость о грозящей ей гибели.
На судебном процессе Марию-Антуанетту обвинили в том, что она предала интересы страны. Кроме того, обвинение утверждало, что она состояла в связи со своим сыном Луи-Шарлем, которому на тот момент было меньше 10 лет.
На эти обвинения бывшая королева не стала даже отвечать.
На следующий день, 16 октября 1793 года Марию-Антуанетту казнили. Рассказывают, что она держалась с достоинством и без посторонней помощи взошла на эшафот.
Якобинец Жак-Рене Эбер в своей газете «Папаша Дюшен» вспоминал, что «распутница до самой своей смерти осталась дерзкой и отважной».
Бывшая королева Франции была обезглавлена на площади Согласия.
«Палачи хватают ее сзади, быстрый бросок на доску, голову под лезвие, молния падающего со свистом ножа, глухой удар – и Сансон, схватив за волосы кровоточащую голову, высоко поднимает ее над площадью. И десятки тысяч людей, минуту назад затаивших в ужасе дыхание, сейчас в едином порыве, словно избавившись от страшных колдовских чар, разражаются ликующим воплем.
«Да здравствует Республика!» – гремит, словно из глотки, освобожденной от неистового душителя. Затем люди поспешно расходятся. Действительно, уже четверть первого, пора обедать; скорее домой. Что торчать тут! Завтра, все эти недели и месяцы, почти каждый день на этой самой площади можно еще и еще раз увидеть подобное зрелище», –– описывает казнь Антуанетты австрийский прозаик и журналист Стефан Цвейг.
Ее тело скинули в один из котлованов, куда за 23 года до этого падали парижане, затоптанные во время празднования свадьбы Марии-Антуанетты и Людовика.