Любое экономически значимое воздействие на окружающую среду чревато экологическими рисками. Но эксперты утверждают: без ущерба для экологии невозможно выполнение задач инфраструктурного развития, которые сейчас стоят перед Россией.
«В условиях растущего внешнеполитического давления увеличение производства, создание новых рабочих мест становятся все более актуальными. Развитие отечественного производства – это приоритет для России, потому что без него у нас нет шансов выжить в этом мире. Последние указы президента Владимира Путина ставят очень масштабные задачи. Реализация этих задач – стратегия государства», – говорит политолог, генеральный директор Института каспийского сотрудничества Сергей Михеев, автор презентации «Экозащита и эконападение: политические экологи в России и мире»
Проблем, которые тормозят рост экономики, много. Но одна из них, как ни странно, —экологические протесты, которые оказывают серьезное давление на принятие решений.
Эксперты выделяют несколько типов экологических проблем, которые используются технологами экологических протестов: вырубка лесных зон, загрязнение особо охраняемых природных территорий, разработка месторождений (угроза рекам и водоохранным зонам), угроза чистому воздуху, освоение земельных участков вблизи природоохранных или водоохранных зон, борьба с девелоперскими проектами, борьба с коррупцией в природоохранной зоне, оказание правовой помощи пострадавшим в результате аварий.
На первый взгляд, этот список не содержит злого умысла. Да и не во всех случаях экологических протестов, подчеркивают эксперты, злой умысел имеет место. Но можно выделить шесть наиболее значимых для России проектов, реализацию которых сдерживают экологические организации, получающими западное финансирование: газопровод «Северный поток-2»; завод сурьмяных концентратов в городе Асбест; Еланское и Елкинское медно-никелевые месторождения в Воронежской области; Томинский горно-обогатительный комбинат (Челябинская область); нефтеразведочные работы «Роснефти» на Южно- и Западночерноморском участках Черного моря; разработка открытым способом новых угольных разрезов на Кузбассе.
«Эти шесть кейсов имеют общие «родовые черты» — серьезная медийная активность, взаимосвязь участников этих протестов с западными НКО, большая юридическая составляющая (в последние годы сделана ставка на очень серьезную юридическую подготовку)», — прокомментировал политолог Игорь Рябов, один из авторов презентации «Экозащита и эконападение: политические экологи в России и мире».
Основными организаторами экологического противодействия строительству газопровода «Северный поток-2» по территории Кургальского заказника (Калининградская область) являются «Гринпис России» и сеть других экологических НКО. В борьбе против газопровода применялись технологии юридического «спама». «Гринпис России» обратился в районный суд Санкт-Петербурга, где получил отказ в рассмотрении дела, так как компания зарегистрирована в Швейцарии и неподсудна российскому суду. Затем организация подала второй иск в городской суд Санкт-Петербурга, а на своем сайте сообщает, что, если российские суды откажутся рассматривать жалобу, то «Гринпис» обратится в Европейский суд по правам человека (что, по мнению политологов, и было изначальной целью).
Активисты экологических движений «Стоп, никель!» и «В защиту Хопра» организовали митинг на 18 тысяч человек, который окончился избиением участников митинга охраной геологоразведочного лагеря. Но экоактивисты через несколько месяцев вернулись и уничтожили работавшую на месторождениях технику. После этого против ключевых фигур протестного движения было возбуждено уголовное дело о вымогательстве у УГМК 26 млн. рублей за прекращение протестов. Экологическое движение активно поддерживает КПРФ, а также лично Павел Грудинин.
«Сейчас борьба за экологию превратилась в средство политического давления и конкурентной борьбы. К сожалению, участники протестных акций не всегда представляют, что они делают. Настоящая цель борьбы за экологию – найти компромисс между охраной окружающей среды и развитием экономики. Ни одно, ни другое не должно быть приоритетом. Нельзя превращать борьбу за экологию в псевдорелигию. Но отечественное экологическое движение пошло именно в радикальном ключе», — комментирует Сергей Михеев.
К экологическим протестам присоединяются местные оппозиционные группы, преследующие свои политические задачи.
««Запретить», «Разрушить», «Закрыть». Ну, закроют мусорный полигон в Волоколамске. Но Москва от этого не перестанет производить миллионы тонн мусора», — продолжает политолог. «Мусорная проблема» Московской области, считает Михеев, приурочена к выборам губернатора.
Что заставляет обычных людей выходить на митинги и поддерживать экологические инициативы? В вопросах экологии барьер критического восприятия ломается особенно быстро, поскольку политические экологи обращаются к проблемам угрозы жизни и здоровью. Когда человек уже не может мыслить критически, подключается политическая составляющая. Для экологических митингов характерно отсутствие вариантов конструктивного компромисса: чаще всего они отрицаются в пользу отмены любой инициативы. Ярким примером могут служить акции протеста против постройки новых предприятий, соответствующих всем современным требованиям, в то время как советские комбинаты с устаревшими технологиями активисты сносить не требуют.
«Многие проекты не были бы реализованы, если бы мы слушали все, что говорят нам экологические организации. Один из таких проектов – Крымский мост, недавно успешно введенный в эксплуатацию», — говорит Сергей Михеев.
В реестр Минюста РФ за все время действия закона «Об иностранных агентах» было занесено 150 «иноагентов», в том числе 29 экологических организаций. Согласно действующему законодательству, «политической деятельностью» иностранных агентов считается любая деятельность, направленная на формирование позиции органов власти или общественного мнения в любой области. Экоактивисты не скрывают и подтверждают координацию своих действий с разного рода зарубежными коллегами, вследствие чего возникает сомнение, могут ли российские экопротесты быть полностью свободными от влияния внешнепотилического контекста и сложных отношений России со странами Запада. Политологи заключают, что цель протестных экологических акций, препятствующих экономическому росту, – дестабилизация внутриполитической обстановки в России с целью смены власти. Протестные акции могут служить средством для получения информации в целях разведки. Но важно разделять политические цели организаторов и стремления участников, которые искренне борются за экологию и не понимают, что их используют.
«Общественная палата Российской Федерации начала проект по мониторингу экологических организаций. Мы выступили с инициативой обучения лидеров этих организаций, общественных инспекторов, чтобы формировать их компетентность, — сообщает говорит заместитель председателя Комитета СФ по аграрно-продовольственной политике и природопользованию Ирина Гехт. — Недавно созданное Российское экологическое общество стало ответом на ту некомпетентность, которая сейчас царит в обществе: когда экологом у нас себя считает каждый житель города-миллионника, имеющего накопленный экологический ущерб. На сегодняшний день стоит задача очистить экологическое поле от «фейковых экологов», не имеющих компетенций и получающих финансирование из-за рубежа за раскачивание ситуации».
Основные пути борьбы с «экологическими активистами» состоят в дальнейшем усилении контроля государства в сфере экологии и в информационном поле. Так, за распространение заведомо ложной информации в соцсетях штраф в будущем может достичь 5 млн рублей.