В ходе жестких столкновений между испанскими силовыми структурами и сторонниками независимости Каталонии пострадали более 840 жителей этой провинции Испании и свыше 30 сотрудников МВД. Это самые масштабные протесты, которые произошли в стране за последние несколько десятилетий. «Газета.Ru» побеседовала с каталонцами и жителями других регионов страны, чтобы лучше понять суть происходящих событий.
Рубен Саул Диетц, каталонец, 43 года, художник-декоратор
«В первую очередь хочу поделиться следующим:
недавно я почитал, что виной произошедшему в Каталонии стал президент России Владимир Путин. Я не могу передать, как мне было смешно!
Все, что происходит, началось не сейчас, не вчера и не позавчера. В Средние века Каталония некоторое время была отдельным государством, а потом стала частью Испании из-за династического брака с королями Арагона. В ХХ веке Каталония дважды пыталась стать независимой — во время гражданской войны в 1930-е годы и позже, уже после Второй мировой войны, в 1970-80-е годы. Оба раза ей не дали стать отдельным государством.
Что же касается нынешнего конфликта, то его причины надо, прежде всего, искать не в политике, а в экономике. Дело в том, что Каталония платит гораздо больше налогов в испанский бюджет, чем прочие регионы. А вот куда эти деньги идут, нам категорически не нравится. Они идут на содержание королевской семьи, вместо того, чтобы выплачивать из них пенсии или на ремонт наших дорог. И поэтому, да, люди хотят, сделать Каталонию республикой и решать все самим, а в первую очередь — самим распоряжаться своими деньгами.
Надо сказать, испанские власти понимали, что на референдуме за отделение проголосуют более 90% людей. И тогда правительство привезло автобусами со всей страны, например, из Мадрида, противников референдума, а также пригнало полицию, но не каталонскую. О полицейских надо сказать отдельно. Тут у нас три вида полиции: национальная полиция, Гражданская гвардия и так называемые Mossos — территориальные каталонские формирования. Прообразы были созданы еще при Франко для преследования сторонников независимости Каталонии. И сейчас
эти наследники фашистов оказались самыми жестокими. Они даже атаковали других полицейских, которые отказывались избивать людей!
Можно сказать, что у нас тут началась гражданская война внутри Каталонии. Прямо сейчас мне прислали видео из одной деревни в окрестностях Барселоны. Там видно, как толпа людей вынудила этих «гвардейцев» сесть в свои машины и убраться восвояси (видеозапись есть в распоряжении «Газеты.Ru»).
Пока сторонники независимости действуют мирно, но вот испанское правительство вело себя очень агрессивно. Некоторые полицейские лидеры Каталонии, из тех, кто организовывал референдум, были арестованы. И я не исключаю, что они захватят склады с оружием и станут возводить баррикады, и тогда кровавых событий не избежать. Но я уверен, что каталонцев уже ничто не остановит, и мы станем наконец-то республикой. А для начала следует перестать платить налоги в центр, о чем я уже говорил».
Гонзало де Сильдавиа, каталонец, 27 лет, журналист
«Я, как и многие испанцы и каталонцы, считаю, что каталонцы имеют право принять решение по поводу политического будущего региона. Нынешняя конституция не предусматривает для Каталонии такого права. Для того, чтобы поменять испанский основной закон, необходимо две трети голосов парламента. Сейчас у правительства страны явно нет политической воли для того, чтобы начать этот процесс. Но сейчас в регионе сложилась гораздо более сложная ситуация, чем это видится извне.
Между собой борются губернатор провинции и центральное правительство, каталонцы и испанцы, а также сторонники независимости и «юнионисты», то есть те, что считает, что провинция должна остаться внутри страны.
Ситуация очень взрывоопасная. Действительно, независимые соцопросы показали, что в Каталонии доля сторонников независимости — меньше половины, но все же это очень большое число людей,
более того, получилось так, что те, кто выступает за отделение от Испании, составляют большинство в парламенте провинции.
Что же касается действий полиции, то, конечно же, сотрудники органов правопорядка перегнули палку. Но надо осознавать, что они защищали конституцию той страны, которой присягали, и выполняли свои обязанности.
Если к вам домой придет невооруженный незнакомец, и, не применяя к вам насилие, откажется уходить из вашего дома, не будет вам платить квартплату, что вы сделаете? Позовете полицию, и она силой выпроводит незваного гостя. Наверное, им нужно было не провоцировать толпу и не поддаваться на провокации самим, тем более, что СМИ , в том числе международные, стали раздувать все случаи применения силы полицейскими. При этом
мне не кажется, что нас ждет гражданская война, большинство испанцев — люди мирные и не хотят крови. Но сейчас наша страна столкнулась с самым масштабным политическим кризисом с 1978 года.
И очень возможно, что в самой Каталонии будут серьезные конфликты между сторонниками независимости и приверженцами сохранения провинции внутри Испании. Это может сопровождаться вспышками уличного насилия.
Хосе Луис Хернандес, житель Мадрида, 35 лет, инженер
«Испания — это страна, где есть основной закон — конституция. И она предусматривает механизмы решения вопроса о независимости Каталонии в рамках правового поля. А что касается причин нынешнего политического кризиса, то они заключаются в экономическом кризисе и коррупции.
Правительство Каталонии еще в 2012 году захотело заключить финансовый пакт с Мадридом, который бы защитил каталонцев от коррупционных афер с участием центрального правительства.
Однако это самое центральное правительство отказалось сделать это. В результате националистическая часть каталонской элиты заявила об отделении от Испании. Если судить по справедливости, то
Каталония — богатый регион, его жители дают в общую казну больше, чем в итоге получают из нее.
Националисты сыграли на этих чувствах людей, из-за всего вышеперечисленного каталонцами оказалось легко манипулировать. Отдельное «спасибо» за то, что случилось, надо сказать премьер-министру нашего государства Мариано Рахою. У него за последние три года было несколько возможностей разрешить эту ситуацию, не прибегая к насилию. Ни одну из них он не использовал и ждал, что все само как-то устроится.
Что касается действий полиции, то силовики есть силовики. Если вы не выполняете их требований, то они применяют силу — отсюда и название. Кроме того, они ведь пресекали незаконные акции протеста, это тоже надо учитывать. То есть противники полиции тоже нарушали закон. Часть каталонского общества (кстати, чуть более 50%) была и вовсе против референдума, и она обратилась к полиции за защитой своих прав. Как ситуация будет развиваться дальше, я не знаю, но гражданской войны, думаю, не будет. У нашего правительства достаточно рычагов влияния на ситуацию, в том числе военных. Но я уверен, что до кровопролития не дойдет».
Людмила Наздрачева, жительница Барселоны
«Каталонцы так сильно удивлены тем, что их избивали в воскресенье, что находятся в состоянии шока. После франкистских времен все забыли, что такое может случиться в европейском государстве. А
для меня, как для русской барышни, это было очевидно, что, когда приезжают три корабля полиции с мультяшными граффити на борту, а одновременно Мадрид начинает аресты и запрещает референдум, то вероятность того, что вопрос будет решаться силой, велика.
Я была уверена, что будет жестокое подавление протестов. И, что очень печально, я не ошиблась. Прискорбно, что Мадрид готов на жесткие меры против своего, как они уверяют, народа».
Арнас Абуррадо, житель Сарагосы, 28 лет
«Когда эхо многотысячных демонстраций затихло, я понял: статуса-кво испанского государства больше нет, этот бумажный тигр был свергнут каталонцами. Не верьте тому, что вам скажут: в воскресенье в каждом городе, на каждой улице Каталонии проходила многочисленная гражданская вечеринка. Жестокие действия испанских военизированных структур создали лишь несколько конфликтных ситуаций, но не смогли сдержать океан людей, стремящихся вырваться из этой тюрьмы, в которой их держит режим — наследник фашистов образца 1939 года.
Множество тех, кто сейчас выступает против Мадрида, — это внуки и правнуки тех людей, которые были подвержены репрессиям после гражданской войны 1936-1939 годов.
Среди них есть потомки мигрантов из бедных южных районов страны: Андалусии, Эстремадуры и Мерсии, так что тут речь идет не только о каталонцах, но и об испанцах в целом, отрицающих нынешний политический режим, основанный сторонником Франко Фрагой Ирибарне.
Этот режим проводил репрессии в Каталонии, а также вел политику ущемления местного языка. Но усилия режима были напрасны. После того, как в конце ХХ века началась постепенная трансформация франкистской державы в относительно современную демократию, местный язык восстановил свой статус основного, а Каталония получила шанс на возрождение своей собственной нации».