Африканка Ладин Мпукута-Манзоето несколько лет назад бежала из своей родной страны — Демократической Республики Конго (ДРК) в Россию. На этот непростой шаг она пошла из опасений за свою жизнь и половую неприкосновенность. Здесь у женщины родился сын, Мишель, которому предоставили российское свидетельство о рождении, однако юридически он все равно считается конголезским гражданином. Некоторое время Ладин жила на территории РФ по временному убежищу, которое ей было предоставлено в ФМС.
Однако по истечении этого статуса продлевать ей его не стали. Несколько месяцев она находилась в статусе нелегального мигранта, после чего попыталось выехать из России в Латвию, чтобы попробовать получить статус беженца уже там. Однако при пересечении границы женщину с ребенком задержали российские пограничники. И сейчас она содержится во временном центре для депортируемых граждан, ожидая очереди на принудительную отправку в ДРК. С большой долей вероятности, Ладин и ее 6-летний сын Мишель пополнят собой десятки семей, которые каким-то чудом бежали из Демократической Республики Конго в Россию, но позже были высланы назад.
«Нередко
случается такая ситуация, что женщины специально рожают здесь, надеясь, что их дети получат российское гражданство автоматически. Но по закону, если отец ребенка — не гражданин России, то даже в случае появления младенца на свет в России он все равно останется гражданином своей страны
— ДРК. А доказать, кто отец младенца, если его местонахождение неизвестно, не представляется возможным», — пояснил «Газете.Ru» источник в МВД России.
Тем временем на сайте Change.org появилась петиция с просьбой не отправлять Ладин и Мишеля на их родину. «Не имея возможности работать и дать образование Мишелю, она попыталась бежать в Латвию. Там она надеялась получить статус беженца или быть депортированной в Анголу, а не в ДРК, где жизнь сегодня очень опасна. Ладин с сыном были задержаны на границе, и теперь их собираются депортировать обратно в ДРК. Более того, на время до депортации пограничники разлучили Ладин с ребенком, что очень болезненно для обоих», — сказано в тексте петиции.
Там также отмечается, что Демократическая Республика Конго — это действительно крайне опасное место для жизни, а Мишель, несмотря на юный возраст, уже успел адаптироваться к жизни в России и даже выучил русский язык. «Было бы гуманно признать мигрантов из Конго беженцами. Но если сегодня мы не можем этого сделать для всех, давайте начнем с Ладин и ее ребенка», — отмечается в документе.
В МВД РФ, которое после роспуска ФМС отвечает за вопросы миграции, «Газете.Ru» не смогли прокомментировать обстоятельства задержания и содержания 39-летней конголезки и ее ребенка. «Предоставить Вам информацию, касающуюся гражданки Демократической Республики Конго Ладин Мпукута-Манзоето и ее сына Мишеля, не представляется возможным, поскольку информация в отношении указанных лиц содержит персональные данные. Согласие указанных лиц на передачу данных в ГУВМ МВД России отсутствует», — сообщили в министерстве.
Как следует из данных ООН, ситуация с правами женщин в ДРК близка к критической. Нередко в восточных регионах этого государства против них совершаются различные преступления.
А город Букаву (столица провинции Южное Киву, где постоянно вспыхивают различные военные конфликты) в 2006 году был неофициально признан «мировой столицей изнасилований».
Аналогичная ситуация сложилась и в соседнем Северном Киву и городе Гома. В 2014 году в докладе правозащитной организации «Свобода от пыток» (Freedom from Torture) содержались сведения, что в тюрьмах столицы государства Киншасы и иных пенитенциарных учреждениях изнасилования используются как средство давления на политических активистов. Тогда же правозащитники опубликовали историю местной активистки Фейт, которая была арестована после критики правящего режима в ДРК и ряда акций в поддержку соблюдения прав женщин. На ее глазах была изнасилована ее племянница, после чего саму Фейт отправили в местную колонию. После освобождения она не смогла вспомнить, сколько точно раз подвергалась сексуальному насилию в тюрьме.
Также ООН и другие международные организации не раз обращали внимание на различные преступления против детей в ДРК. В частности, несовершеннолетних принудительно изымают из семей боевики различных вооруженных группировок и потом заставляют детей участвовать в боевых действиях на своей стороне. Зафиксировано и множество случаев принудительного использования детского труда в шахтах по добыче редких металлов.
Согласно российскому федеральному закону «О беженцах», человеку отказывают в этом статусе в том случае, если он не сможет доказать, что у него есть обоснованные опасения стать жертвой преследований в стране гражданской принадлежности (прежнего обычного местожительства) по признаку расы, вероисповедания, гражданства, национальности, принадлежности к определенной социальной группе или политических убеждений. По статистике, которую «Газете.Ru» предоставила пресс-служба МВД, доказать подобные факты удается немногим. «В 2016 году от общего числа обратившихся иностранных граждан и лиц без гражданства признано беженцами на территории Российской Федерации — 3%. Большинство лиц, признанных беженцами на территории Российской Федерации, составили граждане Украины — 75%», — отметили в ведомстве.
По данным МВД, временное убежище на территории РФ в 2016 году получили 88% лиц от общего числа обратившихся. «Больше всего временное убежище на территории Российской Федерации было предоставлено гражданам Украины — 97%, на втором месте граждане Сирии — 2%», — отметили в МВД. В предыдущие годы
Россия также не слишком охотно признавала иностранцев беженцами. В числе счастливчиков, кому все же удалось получить этот статус, чаще всего оказывались украинцы, узбеки и афганцы.
«В 2012 году было признано беженцами — 8% от общего числа обратившихся, из них граждане Афганистана — 81%, граждане Грузии — 6%, граждане Узбекистана — 4%. Временное убежище предоставлено — 61%, из них граждане Афганистана — 35%, Грузии — 27% и граждане Сирии — 7%. Через год было признано беженцами — 2% от общего числа обратившихся, из них граждане Афганистана — 50%, граждане Узбекистана — 28%, граждане Египта — 13%. Временное убежище предоставлено — 60%, из них граждане Сирии — 72%, Афганистана — 13% и граждане Грузии — 6%. В 2014 году было признано беженцами — 4% от общего числа обратившихся, из них граждане Украины — 95%, граждане Афганистана — 2% и другие», — сообщили в МВД.
«Демократическая Республика Конго — страна, чьи проблемы в России мало кто знает. Еще меньше людей ими в принципе интересуется. Я не исключаю, что и в МВД особо не изучают вопрос ситуации с правами человека в этом государстве. Тем не менее помочь матерям с детьми из ДРК, на мой взгляд, было бы гуманно. Дети у многих рождаются в России, они уже говорят по-русски, зачем нам терять этих людей?» — рассуждает волонтер центра помощи детям беженцев «Такие же дети» Евдокия Красовицкая. По ее словам, беженцы в Россию из Конго — это, как правило, женщины с детьми. «Я говорила со многими из них, и приоритетная цель у таких женщин — хотя бы вырастить детей вне этой страны. Они страшно боятся отправки их детей на родину и растят их здесь. Причина — частые случаи принудительного детского труда. За всю свою деятельность в центре «Такие же дети» я видела 20 детей из ДРК и около 15 семей из этой страны», — рассказала она «Газете.Ru».
Руководитель информационно-аналитического центра «Сова» Александр Верховский считает, что российское руководство в принципе не хочет заниматься проблемами беженцев из стран Африки, поскольку считает, что это не наша «зона ответственности». «У меня такое впечатление, что
тема миграции у нас рассматривается не в гуманитарном плане, а экономическом.
То есть в первую очередь важно то, участвует ли приезжий в экономической жизни страны или нет. А гуманитарные проблемы никого не интересуют, поэтому никакое ведомство ими толком и не занимается. Да и запроса особенного на это нет. Наши граждане не выступают с требованиями давать кому-либо статус беженца в массовом порядке. Африка негласно считается вообще не нашей заботой, хоть я и не слышал этого в явном виде. В госорганах предполагают, что этим должны заниматься бывшие колониальные державы», — рассуждает Верховский. По его словам, в российских органах власти есть определенное представление о том, что какое-то число людей из Афганистана еще может рассчитывать на статус беженца. «Есть некое преставление, что мы несем ответственность за афганцев, которых у нас полно. А что до африканцев — нам бы с афганцами разобраться. Какая-то такая логика», — отметил он.
В свою очередь, заведующий сектором изучения миграционных и интеграционных процессов Института социологии РАН Владимир Мукомель считает, что беженцами в России трудно стать не только выходцам из Африки, но и вообще представителям государств из дальнего зарубежья.
«Я не думаю, что можно говорить о дискриминации именно африканцев и стран третьего мира в вопросе предоставления статуса беженца. Мы вообще его мало кому даем. Исключением стали последние пара лет, когда его относительно много получили граждане Украины.
Обычно в год получают в лучшем случае несколько десятков человек. Это стандартная ситуация для многих стран мира, не только России», — сказал он.
По его словам, это связано с особыми правами, которые предоставляет статус беженца на российской территории тому, что его получил: «Временное убежище не дает ничего, кроме легализации. А тот, кто получил статус беженца, имеет право работать, имеет право на социальные льготы, имеет право выезжать из России и снова туда прибывать Он пользуется значительным набором прав российских граждан. Это одна из причин, по которой РФ очень неохотно представляет статус беженца».
Эксперт считает, что сложившаяся практика в этом вопросе отвечает тем потребностям, которые сформировались в российском обществе, но есть индивидуальные случаи, достойные отдельного отношения. «Есть определенные группы людей, которые до сих пор не получили статус беженца, хотя они по всем основаниям имеют его. Например, это афганцы, которые приехали в нашу страну еще в 1989–1990 годах», — пояснил Мукомель.