«А ведь любовь к Богу и любовь к женщине не противоречат друг другу», — убежден 61-летний Альберто Стукки. Более того: «Любовь можно делить как пирог, — горячо уверяет он, — один кусочек Господу, другой — любимому человеку». В 2001 году Альберто — тогда еще падре Альберто — встретил Елену. То, что через несколько месяцев «пустило корни» в его сердце, он называет «распустившимся цветком». Теперь это сравнение ему наиболее близко: уже несколько лет бывший руководитель общины миланского аббатства Кьяравалле возглавляет садоводческую компанию Il Giardiniere dell'anima (дословно — «Садовник души»).
Пока было не поздно, не пытались ли Альберто и Елена бороться с нечаянно нагрянувшей любовью? «Нет, мы думали, как нам быть». Тогда еще действующий священник и прихожанка, они оба, вместе и по отдельности, пробовали поговорить с церковным начальством, объяснить абсурдность целибата как обязательства, а не выбора: «В конце концов, это не догма, а правило, придуманное людьми и несущее скорее практический, а не теологический смысл». Но ни понимания, ни готовности к диалогу пара не встретила. Зато получила совет, который их, мягко говоря, удивил. «Есть принцип Августина: «Люби, и делай что хочешь». Мне же сказали делать что хочу, но тайком. Скрывают воровство или убийство, но никак не любовь». Альберто недоумевает: и почему вообще нужно отказываться от того, что проповедуешь?
По его словам, после знакомства с Еленой он стал усерднее молиться, сильнее и увереннее чувствовать себя в ее присутствии на службе, лучше понимать тех, кто приходил к нему на исповедь или просто обращался за советом.
Будь на то воля Альберто, который считал и до сих пор считает своим призванием «жизнь в тишине, молитве и труде» и отдал служению одиннадцать лет, он бы не выбирал между любимым делом и любимой женщиной, между счастьем служения и семейным счастьем. Но правила таковы: или — или. Расставаться влюбленные не хотели, держать свои отношения в секрете — тем более. Альберто взял Елену в законные гражданские жены, о чем никогда не жалел.
Женщина всегда при чем
То, что у французов называется «cherchez la femme», на итальянском звучит как «c'è una donna in ogni caso». Вроде как «женщина всегда при чем». Вот и три года назад очередная волна дискуссии об обязательном обете безбрачия поднялась с легкого росчерка 26 синьорин, призвавших папу Римского отменить целибат. Именно после их письма в Италии и за ее пределами католики и не только вновь заспорили о моральных устоях, религиозных порядках и семейных ценностях, о «духовных скрепах» и «пошатнувшихся основах». Они схлестнулись цитатами «плодитесь и размножайтесь» и «скопцы, которые сделали себя скопцами для Царствия Небесного», «нехорошо быть человеку одному» и «безбрачным же и вдовым говорю: хорошо им оставаться, как я».
Споры об обязательном для католического духовенства целибате ведутся все десять веков, что он существует. Почему же Римско-католическая церковь твердо настаивает на его необходимости? Версий много, в диапазоне от «изменения в малом приведут к изменениям в более существенных вопросах» до «церковь просто не хочет, чтобы после смерти монахов их имущество досталось их детям». Бывшие и действующие священники отвечают просто: «Это вопрос не к нам». А многие ли меняют четки-розарий на обручальное кольцо?
В одной только Италии за последние несколько лет ради и из-за женитьбы лишились сана, по разным данным, от шести тысяч до нескольких десятков тысяч священников.
У 26 противниц «лицемерия» и «болезненной проблемы выбора», с которой сталкиваются их возлюбленные, были предшественницы: семь лет назад аналогичное письмо получил от сорока женщин Бенедикт XVI. В обоих случаях в ответ сыпались обвинения в похоти и предательстве, напоминания про «отвергнись себя» и «если хотят жениться, могли бы выбрать другую церковь». Впрочем, некоторые участники дискуссии считают иначе: пасторы станут гораздо компетентнее в вопросах семьи, если заведут ее.
Адресат последнего письма, папа Франциск, на просьбу ответил расплывчато: согласился с тем, что целибат это не догма веры, а правило жизни, «которое я очень ценю и верю, что это дар для церкви. Но так как это не догма, дверь всегда открыта». Реакцию его святейшества можно было трактовать двояко. Мол, никто не держит? Или можно жениться, не лишаясь священного сана? В любом случае, едва ли можно назвать открытой дверью тот «террор» по отношению к отлученным женатым священникам, о котором они рассказывают.
Тихий дон
59-летнему Фьоренцо де Молли повезло больше других. Да, его любовь к Илеане тоже стоила ему сана и, конечно, потрясла родственников («вначале родители были недовольны, очень-очень недовольны»). Но — редкий случай — он нашел понимание епископа, кардинала Карло Марии Мартини, известного своими либеральными взглядами, и викария Франко Бровелли. Влюбленного священника выслушали и поддержали. И никаких обвинений в предательстве? «Абсолютно».
Спустя год раздумий дон Фьоренцо «ушел в отставку», оставшись без обращения «дон» и паствы, и вступил в религиозный брак с Илеаной. Привычную церковную жизнь сменила мирская суета: решение жилищного вопроса, выплата кредита, выбор школы для сыновей, сбережения, зарплата (теперь синьор де Молли работает главным операционным директором миланского Дома милосердия). Словом, все хорошо. Разве что Фьоренцо скучает по служению мессы, проведению исповеди и фразе «Бог простит» в конце этого таинства. Понять в полной мере, что значит отказаться от всего этого раз и навсегда, с мирской позиции просто невозможно. «Это был трудный выбор, и цена его была велика».
Впервые он увидел Илеану в 1997 году и... нет, не влюбился тотчас же: «Все-таки я был священником, меня интересовали совсем другие вещи». Они стали общаться, и однажды Фьоренцо получил письмо с признанием в любви.
«Что я ответил? Ничего. Я думал, и думал, и думал. Она написала мне в июне, после этого я находился в раздумьях восемь месяцев». Рассказывая о том времени, бывший священнослужитель употребляет не самые характерные для церкви слова, вроде «кризиса» и «депрессии», и, несомненно, рад, что и то и другое осталось позади.
Теперь, когда стаж Фьоренцо-семьянина почти сравнялся со стажем дона Фьоренцо-священника (16 и 17 лет соответственно), он с уверенностью заявляет, что оба эти дела очень ответственные, и каждое со своими трудностями. И обращается к влюбленным в священников женщинам: «Дайте им время на то, чтобы они сделали свой выбор. И когда они его сделают, уважайте его — каким бы он ни был».
Я вам пишу, чего же боле
Как раз незадолго до нашего разговора одной из подписанток пришлось смириться с решением возлюбленного прекратить их отношения. Кто знает, как сложилась бы судьба этой пары, если бы...
Конечно, обсуждая с синьоринами «женатых на церкви» мужчин, мы не можем не вспомнить фильм «Жена священника» 1971 года. «Поразительно: он был снят столько лет назад, а многие сцены актуальны до сих пор, — замечают мои собеседницы. — Особенно две». Первая — встреча героини Софи Лорен с кардиналом после скандальных газетных публикаций. «Оказывается, главное не то, что они считают желание жениться грехом, а то, что надо любой ценой избежать его огласки». Вторая — финальная, когда Лорен приходит к герою Марчелло Мастроянни, внезапно назначенного монсеньором. «Меня поразила его реплика: «Понимаешь, Валерия, для церкви сейчас настал очень трудный период…» За эту фразу и сейчас прячутся, когда не хотят принимать решение. Герой ослеплен своей новой ролью, оказанной честью, привилегиями и не понимает, что его продвижение — всего лишь ловушка, чтобы не дать покинуть церковь».
<1>
Или, скажем, сцена знакомства с родителями:
«Разве ты не говорил мне, что священники должны жениться?» — «Конечно, только не на моей дочери».
Тоже весьма правдоподобно.
Судя по рассказам женщин, влюбленных в священнослужителей, делиться наболевшим особо не с кем. Блоги, форумы и группы в Facebook, созданные сестрами по несчастью, — единственная отдушина. «Мы не чувствуем себя одинокими или «неправильными», только общаясь с теми, кто переживает то же, что и мы. Благодаря интернету, где бы мы ни находились, мы общаемся каждый день, становимся настоящими подругами: поддерживаем друг друга, делимся своими историями и болезненным опытом. С родными и друзьями всем этим не поделишься».
Некоторые из 26 синьорин обращались к папе и раньше, поодиночке. После же виртуального знакомства друг с другом женщины решили действовать сообща — так появилось коллективное письмо. Спрашиваю, кстати, как к нему отнеслись те, ради кого оно и было составлено? Тут выясняется неожиданное: «Священник, в которого я влюблена, не знает о моем участии в этом деле». И таких ответов — несколько.
Может, благодаря папе Франциску в жизни подписанток и их любимых мужчин рано или поздно все-таки станет меньше тайн — друг от друга, от близких, от церковного начальства? «Папа, который говорит о надежде, любви и нежности, заставляет нас верить в то, что после многовекового застоя, наконец, наступает время обновлений для церкви. Мы не ждем скорых изменений, но то, что об этом стали говорить — огромный шаг вперед. Мы ведем борьбу за прогресс, вроде той, что в прошлом веке женщины вели за избирательное право». И снова вспоминается «Жена священника», грустная шутка про двух кардиналов: «Как ты думаешь, мы когда-нибудь увидим свадьбу священника?» — «Нет, вряд ли. А вот наши дети — непременно».
За то время что Альберто провел с Еленой, он пришел к выводу, что «главный храм — внутри человека. Важнее всего жить в согласии с собственной совестью и в гармонии с Богом».
Но три с половиной года назад той, с которой он собирался быть, пока смерть не разлучит их, не стало.
А это значит, если верить некоторым источникам, что теоретически бывший священник мог бы вернуться из лона природы в лоно церкви. Но нет. Говорит, сутана тесновата стала. Во всех смыслах.