Государство в Западной Африке, которое основали бывшие чернокожие рабы из США, назвали Либерией — Страной свободных людей. Большинство людей знают о ней «благодаря» лихорадке Эбола, которая бушевала здесь последние несколько лет, а также серии гражданских войн 1986–2003 годов. 30-летняя россиянка Марина Нури после переезда в это государство узнала Либерию гораздо подробнее и поделилась «особенностями национальной работы» с «Газетой.Ru».
«Лечиться от малярии толком негде»
Некоторое время назад я полгода проработала в Танзании, а также последние шесть лет достаточно часто путешествовала по Африке — по работе и просто так. В какой-то момент мне поступило выгодное предложение с точки зрения карьеры. Речь шла о работе в Либерии, но вакансия подразумевала полный переезд в эту африканскую страну. Я живу и работаю на либерийской территории уже восемь месяцев.
Я руковожу проектом экономического развития и социального инвестирования в междyнародной некоммерческой организации. Работа достаточно сложная: я ищу перспективные предприятия малого и среднего бизнеса, а также идеи стартапов — с фокусом на бедный регион страны. Фонд социального инвестирования, который я создаю, ставит своей целью поддержку подобных предприятий за счет финансирования, создания работающих бизнес-планов и развития человеческого капитала, что, в свою очередь, должно повысить занятость населения в регионе и уменьшить уровень бедности.
В целом сомнений перед тем, как принять предложение о работе, у меня было достаточно. Я знала, что Либерия намного менее развита, чем, к примеру, Танзания, в которой я жила до этого. Более десяти лет гражданской войны в стране сильно затормозили развитие и разрушили почти всю инфраструктуру и индустрию, которые были созданы ранее. С середины 2000-х страна начала делать определенные шаги к восстановлению, но эпидемия Эболы в 2014–2015 годах опять откинула развитие на многие годы назад и заморозила многие перспективные проекты. С точки зрения работы ситуация представляла для меня большой интерес, но с точки зрения жизни вызывала опасения. Я привыкла жить в крупных городах с большим разнообразием досуга и высокой интенсивностью жизни, поэтому боялась, что в Либерии будет скучновато. Ну и, конечно, опасалась за здоровье: например,
малярия здесь распространена повсеместно, в то время как система здравоохранения до сих пор не полностью восстановлена, поэтому в случае чего-то серьезного рассчитывать приходится только на эвакуацию.
Поиски информации о Либерии онлайн только усугубили сомнения — ничего положительного о стране найти практически невозможно. Воодушевили только разговоры с людьми, раньше работавшими в Либерии. Они рассказали, что жизнь иностранцев в стране достаточно интересна и что там не настолько опасно, как это рисует пресса.
Два разных английских языка
Первым тяжелым испытанием стал языковой барьер. Я в совершенстве владею английским и французским и думала, что раз в Либерии язык Шекспира и Диккенса официальный, то я без труда смогу объясняться со всеми местными жителями. На самом же деле в работе и в общении с остальными экспатами проблем с языком не возникло, но, как выяснилось, при взаимодействии с местным населением «трудности перевода» есть почти у всех новичков. То, на чем большая часть населения здесь говорит, на первый взгляд мало напоминает английский. В письменном виде «либерийский английский» больше похож на обычный английский с упрощенными словами и предложениями, а также с большим количеством грамматических ошибок.
Конечно, зачастую чем выше уровень образования у человека, тем более понятна его речь. Хотя это тоже не всегда так. Первая встреча в одном из министерств через две недели после приезда в страну вызвала у меня панику.
На встрече были пять заместителей министров и другие высокопоставленные чиновники, и все они очень охотно делились со мной необходимой информацией. Но, к сожалению, некоторых из них я с трудом понимала, а порой вообще думала, что они говорят на каком-то другом языке.
После этого случая я, чтобы подстраховаться, долгое время брала с собой на встречи одну свою местную сотрудницу, чтобы она в случае чего0 могла перевести с либерийского английского на обычный английский (или «серьезный» английский, как называют общепризнанный стандарт местные).
Обычный день в либерийской столице — городе Монровия — зависит от того, кто вы. Экспаты (это в основном сотрудники международных организаций) работают в обычные рабочие часы, где-то с 8 до 17. В Либерии также находится большое сообщество ливанцев, которые «держат» здесь большую часть бизнеса, они работают много, но в менее регламентированном режиме. Как устроен день местного населения, сказать сложно. Только 20% населения страны официально трудоустроены, остальные занимаются мелкой торговлей или вообще не работают.
Отдельно надо сказать, что нищих очень много. Либерия имеет огромные природные ресурсы (золото, алмазы, железная руда, каучук, пальмовое масло), но доходы от их добычи никак не отражаются на благосостоянии большей части населения. Возможности официального трудоустройства в стране ограничены, так что к категории бедных можно отнести очень многих. Нищета делает людей предприимчивыми. Например, местные часто дежурят рядом с супермаркетами и ресторанами, куда ходят экспаты, и пытаются получить небольшие деньги (small-small) хоть за что-то — за то, что «проводили» экспата от дверей к машине, за то, что якобы охраняли машину в его отсутствие.
Если экспат решит погулять по городскому пляжу, то почти 100% столкнется с местными, которые будут просить деньги за проход по пляжу.
Просить деньги приучены даже дети, которые часто кричат «give me money» вслед иностранцам.
Острейшая проблема Либерии, а особенно ее перенаселенной столицы, — это антисанитария. Начнем с того, что большая часть людей не имеет доступа к туалету, поэтому они вынуждены справлять нужду на улице. Тот же экспат, который решится прогуляться по городскому пляжу, должен будет постоянно смотреть себе под ноги, чтобы на что-то не наступить. Больше всего меня волнует количество пластикового мусора на улицах. Любую, даже самую мелкую и дешевую покупку здесь щедро заворачивают в пластиковый пакет, в то время как урн практически нет, а о переработке пластика даже и речи не идет. Красивые либерийские пляжи завалены пластиковыми пакетами, которые затем попадают в океан.
Монровия — самая дождливая столица в мире, в бедных районах постоянно стоит вода, в которой плавает мусор. Неудивительно, что там повсеместно распространены инфекционные болезни. С другой стороны, места, где живут и куда обычно ходят экспаты, постоянно убираются, и риск инфекционных болезней намного ниже.
Не самая опасная страна
Как это ни странно, с глобальной точки зрения Либерия сейчас не самая опасная страна — в ближайшем будущем здесь не ожидается природных катаклизмов и военных столкновений, угроза терроризма также невысока. Безопасность в стране последние двенадцать лет поддерживала находящаяся здесь миссия ООН с большим контингентом миротворцев по всей стране и с командой международных экспертов, которые оказывали помощь местным службам безопасности. Однако в данный момент ведется активное сокращение присутствия ООН в Либерии: ожидается, что в следующем году большая часть ее контингента будет выведена из страны, что создает определенные риски. Время для этого кажется очень неподходящим — в следующем году грядут президентские выборы, и многие опасаются неожиданных последствий.
А вот с точки зрения быта Либерия не очень безопасна для иностранцев.
Людей грабят на улице даже в светлое время суток, а ночью лучше вообще не передвигаться без машины.
У некоторых моих знакомых срезали сумки на пути из местного клуба к машине, стоящей в 10–20 метрах. Пользоваться местным такси также не рекомендовано. В некоторые районы, например в Westpoint, самые большие трущобы Монровии, людям с белым цветом кожи лучше не появляться без сопровождения — я, например, ходила туда под охраной полиции.
Надо отметить, что у либерийцев свой, особенный даже по меркам африканской станы менталитет. Достаточно уникальная история Либерии, особенно события последних десятилетий, сформировали национальный характер людей. Из-за десятилетней гражданской войны система образования была нарушена. Богатые смогли временно уехать в США или в другие страны, бедные остались и боролись за свое существование. Эбола также прервала образование как минимум на год. Уровень знаний даже тех немногих, которые окончили здесь университет, намного ниже стандарта в других странах. Я бы сказала, что это обстоятельство, а также бедность и неспокойное прошлое страны повлияли на уровень культуры большей части населения, что затрудняет дружбу и полноценное общение между ними и иностранцами.
Многие также отмечают, что либерийцы ленивы, но в то же время искренне считают, что им все что-то обязаны — особенно иностранцы, поэтому обман и мелкое мошенничество на разных уровнях взаимодействия достаточно распространены.
Вместе с тем люди готовы помочь, например подсказать, как куда пройти, но в обмен часто будут ожидать небезызвестный «small-small». Друг другу люди здесь помогают постоянно, учитывая, что даже трудоспособные граждане часто не имеют никакого дохода и сильно зависят от других членов их сообщества.
Парков мало, но побегать есть где
Либерийская столица — это довольно крупный город, тут проживает более миллиона человек, но с организацией досуга есть определенные проблемы. По словам очевидцев, до гражданской войны Монровия была достаточно процветающим городом с кинотеатрами, местами для прогулок. Сейчас здесь нет ничего, даже парков. Местные жители в основном гуляют по пляжу и ходят в местные кафе и бары. Одним из основных центров общения, просвещения и взаимопомощи для либерийцев является церковь — их здесь огромное множество, пение в них начинается с раннего утра и заканчивается затемно.
Досуг экспатов также ограничен, основные развлечения — сходить поужинать или выпить. В городе есть 10–15 хороших ресторанов и баров, несколько клубов. Некоторые рестораны настолько высокого уровня, что можно даже забыть, что находишься в Либерии, но цены там кусаются, поскольку многие продукты и напитки приходится импортировать. Погулять в городе особенно негде, да и небезопасно, хотя часть иностранцев выходит на пробежку. При этом в городе есть несколько фитнес-клубов, кроме того, некоторые экспаты проводят регулярные уроки йоги в своих апартаментах. На выходные можно поехать на пляжи за город.
Серфинг очень хороший, хотя купаться на большей части побережья Либерии небезопасно из-за сильных волн и течений.
Такая обстановка с ограниченными вариантами отдыха и ограниченным кругом общения помогает завести интересные знакомства и стать более предприимчивым в разработке программы досуга. Люди создают клубы по интересам — например, клуб пеших прогулок за городом, клуб любителей бега, любителей сальсы или покера.
Большинство местных жителей и иностранцев о России почти ничего не знают, разве что наиболее образованные и регулярно слушающие новости по радио люди могут что-то упомянуть. Среднестатистический либериец больше знает о США в силу исторической связи этих двух стран: Либерия была единственной американской колонией в Африке, ею управляли освобожденные американские рабы.
Иностранцев здесь, с одной стороны, почитают — вообще люди с белым цветом кожи пользуются огромными привилегиями. Например, я заглянула один раз на конференцию по малому и среднему бизнесу, так меня, даже не зная, кто я и что я здесь делаю, выловили из толпы и повели в VIP-комнату, где обедали все присутствующие на конференции члены правительства. С другой стороны, к светлокожим относятся как к «спонсорам» и постоянно ожидают от них денег.
Мне нравятся теплый климат, океан за окном и в целом ощущение приключения, осознание постоянного процесса саморазвития и познания чего-то нового. Нравится, что я делаю что-то полезное с точки зрения работы.
С другой стороны, иногда чуть ли не опускаются руки от того, как сложно здесь что-то изменить в силу множества причин — коррумпированного правительства, невосприимчивого местного населения, неэффективности международных организаций, работающих здесь.
Также не нравится то, что здесь мало возможностей досуга, отсутствует культурная жизнь, круг общения ограничен, как и возможности куда-то отсюда выбраться, например на долгие выходные, — авиабилеты даже в соседние страны невероятно дорогие.