Гражданку Нигерии Каоми (имя изменено по ее просьбе), работавшую в Москве проституткой, в конце августа 2016 года выбросил из окна третьего этажа один из клиентов. Инцидент произошел недалеко от станции «Новые Черемушки». Мужчине не понравилось, что пострадавшая плохо говорит по-русски. После падения 28-летняя Каоми пыталась убежать, но ее догнали и вернули в квартиру, приспособленную под бордель. Все случилось утром, поэтому очевидцев было много, они вызвали полицию и «скорую», но к моменту их прибытия девушку увезли в неизвестном направлении. При этом, по словам очевидцев, сотрудники МВД так и не стали подниматься в квартиру, откуда упала девушка.
Сейчас Каоми находится в одной из больниц на юге Москвы с переломом позвоночника. Как утверждают врачи, больше ходить Каоми не сможет.
«Сейчас они колют ей обезболивающие препараты и кормят, однако для настоящего лечения нужны деньги, которых у девушки нет», — пояснила «Газете.Ru» Анна, активистка, занимающаяся помощью нелегальным мигрантам и беженцам.
Активисты и просто неравнодушные люди пытаются помочь Каоми отправиться на родину. Сделать это совсем непросто. «Каоми парализована, лежит в памперсах, а так как почти не двигается, у нее образовались пролежни. По закону, чтобы вывезти ее из России, необходимо решение суда о том, что она признает вину в нарушении правил пребывания в стране (статья 18.8 Кодекса об административных правонарушениях), а также ее заявление о согласии уехать за свой счет. Но в суд ее можно доставить только в специальной перевозке. Так что сейчас представители Международной организации по миграции (МОМ) собирают на нее деньги», — сказала Анна.
Нигерийские принцы и нищие
Как рассказал «Газете.Ru» Олуреми Кехингле, оказывающий помощь нигерийским девушкам, которые попали в сексуальное рабство, он сообщил полиции о том, что Каоми содержалась в рабстве. «У меня есть достоверная информация об этом. Но сотрудники полиции отказались принять у меня заявление. Они объяснили так: свидетелем я считаться не могу, а сама потерпевшая заявлять не стала», — сказал он.
Кехингле приехал в СССР в 1987 году как студент, потом женился и получил российское гражданство. «Я уже несколько лет помогаю нигерийцам, которые столкнулись с различными проблемами в РФ, вернуться в свою родную страну. Эту работу я делаю совместно с Международной организацией по миграции. В этом году мы вернули в Нигерию около 400 человек», — заявил он.
По словам волонтера, большинство приезжает из Африки в Россию, используя учебную, деловую или туристическую визы. При этом, если говорить, к примеру, о Нигерии, то 75% приезжих оттуда прекрасно знают, что срок действия их визы на российской территории истечет и они превратятся в нелегальных мигрантов, добавляет он.
«Большая часть из этих 75% — девушки и молодые женщины. В Нигерии им обещают трудоустройство в России, убеждают, что в этой стране они сказочно много заработают и решат все свои проблемы, в том числе и с миграционной службой и прочими властями. На самом деле это целая система по переправке будущих проституток из Африки в Россию», — сказал Кехингле.
Он добавил, что женщины становятся жертвами обмана еще на нигерийской территории.
Официально виза в Россию стоит там примерно тысячу рублей, но злоумышленники убеждают своих жертв отдать от двух до трех тысяч долларов.
«Но это только начало их бед. Когда они прилетают в Россию, их в аэропорту встречают, насильно привозят в квартиры-бордели, где они живут и «работают». При этом у новоявленных проституток отбирают паспорт, а самих бедняг запугивают тем, что если они пойдут в полицию, то будет хуже. Если угрозы не действуют, то девушек жестоко избивают. Это целая преступная система по торговле людьми, в которую вовлечены граждане России, Нигерии и некоторых других стран. Одни помогают делать визы, другие — содержат бордели, а третьи — «решают вопросы» с полицией и другими государственными органами», — пояснил правозащитник.
По данным Кехингле, в Россию ежегодно таким образом ввозят около трех тысяч нигериек для сексуального рабства. «В 2015 году только в Москве нелегально находились порядка 5–6 тыс. граждан Нигерии, а всего выходцев из Африки было около 11–12 тыс. Это граждане Демократической Республики Конго (ДРК), Камеруна, Кот-д'Ивуара, Ганы и некоторых иных стран», — перечислил волонтер.
На письменный запрос «Газеты.Ru» в МВД РФ о том, сколько сейчас в стране нелегально удерживается женщин из Африки с целью принуждения их к проституции, а также о других случаях нарушения прав мигрантов из Африки в России оперативно ответить не смогли.
В холодную Россию из горячих точек
Впрочем, некоторых выходцев из Африки в Россию никто не заманивает легкой наживой: они бегут в РФ сами, спасаясь от войны. Среди них много выходцев из Демократической Республики Конго, где недавно завершилась кровопролитная гражданская война (1997–2008 годы). Из-за масштабов конфликта, в который было втянуто восемь государств, его называют Великой африканской войной. И хотя официально война закончилась восемь лет назад, столкновения между правительственными силами и различными группировками продолжаются до сих пор. В 2013 году бои произошли даже в столице государства Киншасе.
«Я жила в Киншасе, зарабатывала на жизнь тем, что продавала уголь. В 2013 году в мой дом ворвались вооруженные боевики. Меня изнасиловали пять человек. Вместе со своими соседями я решила бежать. Сначала мы перебрались в соседнюю Анголу», — рассказывает 32-летняя Мина.
В Анголе люди, представившиеся правозащитниками, убедили ее, что делать ангольский паспорт слишком дорого и гораздо проще перебраться в Россию.
Мина отдала свои последние деньги на российскую визу.
«Из-за изнасилования я забеременела. Когда я прилетела в Домодедово, я вообще не очень соображала, что со мной происходит, из-за стресса. Меня встретил какой-то африканец, посадил в свою маршрутку, которая отвезла меня до конечной остановки — станции метро «Кантемировская». Далее водитель просто высадил меня, а все мои вещи, даже маленькую сумочку, увез неизвестно куда. Мне помогла какая-то белая девушка. Она позвонила своему приятелю, они отвезли меня в Монино, устроили в больницу, где я и родила дочку», — говорит Мина.
После родов Мина обратилась в московский офис комиссариата ООН по делам беженцев. Женщина просила политического убежища в миграционной службе, но получила отказ. С помощью организации «Гражданское содействие» (организация включена Минюстом в список иноагентов) она обжаловала это решение и сейчас ждет результата апелляции.
«Я работаю на улице, раздаю рекламу. Платят мне 150–160 руб. в час. За разговор по мобильному или какие-либо отлучки с рабочего места меня штрафуют», — сказала она. Вместе с дочкой и еще несколькими выходцами из Африки она живет в квартире в Подмосковье. За себя и своего ребенка Мина платит 7 тыс. руб. «Я очень хочу остаться в России, получить разрешение на проживание и найти нормальную работу. Дома меня ничего хорошего не ждет», — сказала она.
Ее соотечественница, 31-летняя Карин, приехала в Москву в 2010 году вслед за мужем. «Он перебрался сюда двумя годами раньше. В ДРК я получила образование психолога, трудилась по специальности.
Но так как мой супруг входил в оппозиционную партию Национальное движение Конго (НДК), нашей семье стали поступать угрозы. Пришлось уехать»,
— сказала она. Поначалу Карин раздавала рекламу на улице, но из-за холода у нее начались гинекологические проблемы, потребовалась операция. «За нее я отдала какие-то деньги, но основную сумму я по-прежнему должна. Через некоторое время у меня родился сын Бредли, а муж ушел. Где он находится, я не знаю», — говорит Карин.
Во время разговора она периодически переходит на шепот и нервно поглядывает в сторону своих соотечественниц, сидящих вместе с ней в дешевом кафе. Чувствуется, что женщина не хочет упоминать многих подробностей своей жизни. «Тяжелее всего моему сыну, которому четыре годика. Я получила базовое и высшее образование, представление о жизни, а он — нет. В российский садик его не берут из-за проблем с документами. Я надеюсь, что со временем ситуация изменится и хотя бы он получит гражданство РФ», — сказала Карин.
По ее словам, очень часто к ней подходят полицейские на улице и требуют документы. «Спасает то, что у меня есть свидетельство о рождении Бредли, выданное российскими органами власти. Моим соотечественницам без детей приходится в этом смысле тяжелее», — отметила беженка. Она одна из немногих выходцев из Конго, кто немного знает русский язык. Впрочем, читать по-русски Карин все равно не может.
Третья приезжая из Конго, 30-летняя Миджу, также оказалась в Москве из-за преследований на родине. Дом ее отца, военнослужащего правительственной армии ДРК, атаковали противники конголезских властей. «Я бежала в дом друга моего папы, оттуда меня переправили в Россию. Сказали, что сюда попасть проще всего. Было очень страшно, и я согласилась, хотя мне это и показалось странным», — сказала она.
В Москве она также раздает рекламу, хотя на родине училась на специалиста в сфере гостиничного бизнеса. «Я успела заболеть астмой, отдать 15 тыс. руб. за лечение. Сейчас живу в Подмосковье.
Я очень хочу найти мужа. Только не камерунца и не ивуарийца. Пусть это будет человек из Франции, США, Конго или хотя бы России.
Ну а самое главное — чтобы он меня любил», — улыбается Миджу.
Футболисты несуществующей команды
Впрочем, иногда в Россию африканцев выманивают и совсем под экзотическим предлогом. В некоторых африканских государствах распространен вид мошенничества, когда молодым профессиональным футболистам предлагают прибыть в Россию и выступать за «клуб из Российской профессиональной лиги». За визу и переезд злоумышленники просят «всего» $3–4 тыс.
Такова история гражданина Мали по имени Махи. Он выполнил все формальные процедуры, которые требовали от него посредники, и прилетел, как потом оказалось, по фиктивному приглашению в Москву.
Играть он должен был в Петербурге. В столице молодого человека никто не встретил, а телефон для срочной связи «с агентом» не отвечал.
С трудом из аэропорта Махи добрался до хостела. Сейчас он распространяет рекламные проспекты у метро и регулярно звонит маме. На это у него уходит от 600 до 700 руб. — его дневной заработок.
Жертвой аналогичного обмана стал и один из граждан Конго. «Год назад на этого парня и его подругу — тоже африканку — напали четверо отморозков в подмосковной электричке. В травмпункте ему сделали рентген и выяснили, что парень болен туберкулезом. С большим трудом вместе с другими активистами и благодаря московскому тубдиспансеру его согласились взять на госпитализацию в клинику для бездомных и наркоманов. В октябре 2016 года он уехал домой после шести месяцев лечения», — рассказала «Газете.Ru» активистка Анна.
Россия так просто не отпускает
По словам Анны, уехать из России хотят многие африканцы, однако это едва ли не сложнее, чем прилететь в РФ. Иностранец считается нарушителем закона с того момента, когда у него закончилась российская виза, но он при этом не покинул российскую территорию. Он может добровольно прийти в миграционную службу МВД (ранее — ФМС) и сообщить о своем нарушении. После этого его повезут в суд, где на допросе он должен признаться в нарушении порядка пребывания в РФ, а также рассказать, почему не смог покинуть нашу страну вовремя. Также он обязан дать письменное согласие о добровольном отъезде к себе на родину.
По закону ему после этого надо заплатить штраф в 5 тыс. руб. в любом отделении Сбербанка РФ. Но без российского ИНН это сделать невозможно, так что зачастую бедолага просит русских друзей или благотворительную организацию формально заплатить за него. Если же мигранта-нелегала в Москве задерживает полиция, то его отправляют в Центр временного содержания в поселок Сахарово в Новой Москве. Там нарушитель ждет, когда у государства появятся деньги на его отправку из России. Этот срок может составлять 16–18 месяцев.
Еще одним вариантом является попросить политического убежища, для чего следует обратиться в миграционную службу через «Гражданское содействие», которое проводит предварительное интервью и помогает иностранцам составить заявление, дает адрес, куда идти, и сопровождающего переводчика. Сотрудники службы будут рассматривать обращение три месяца.
Если в статусе откажут, то это решение можно обжаловать, однако, как утверждают правозащитники, Россия почти никому не дает статус беженца.
«Сложнее всего тем, у кого дети родились в России. Дело в том, что по закону российское гражданство дается только тем, кто появился на свет от граждан России, так что у подавляющего большинства родивших здесь африканок дети — граждане тех стран, откуда они приехали. Им выдают российское свидетельство о рождении, но оно не служит основанием для российского паспорта», — рассказывает активистка Анна.
По закону для выезда такого ребенка из России ему необходимо специальное разрешение, его выдает посольство той страны, гражданином которой ребенок является. Этот документ действителен один день. Для его получения необходимо перевести российское свидетельство на иностранный язык. После этого родители ребенка обращаются в миграционную службу для получения специальной выездной визы, причем для этого человек должен купить билет заранее.
«Однако когда будет готова эта виза — неизвестно. Если к моменту вылета ее выдать не успевают, то человеку приходится снова получать разрешение на выезд из посольства и снова покупать билет», — пояснила Анна. Она дополнила, что уехать все равно хотят многие, особенно молодые мужчины.
Те же, кто по каким-либо причинам не может вернуться на родину, пытаются начать новую жизнь в России. Самое сложное для таких людей — это найти работу, а также дать образование и медицинское обслуживание детям. На большую часть услуг ни они сами, ни их дети не имеют права из-за своего неопределенного правового статуса: подавляющее большинство находится в РФ незаконно. На помощь приходят волонтерские организации.
«У нас есть несколько программ, которые посещают в том числе и дети из Африки. Мы помогаем им адаптироваться к жизни в России. На данный момент наибольшее число африканских детей занимается в программе «Длинный день» для дошкольников; работу этой программы координирует профессиональный психолог. Кроме того,
дети из Африки у нас есть и в так называемой «Школе на коленке», – специальной программе, в которой занимаются дети, которые по различным причинам не могут пойти в российскую школу. Мы обучаем их русскому языку, математике и английскому».
— рассказала «Газете.Ru» директор Интеграционного центра для беженцев и мигрантов «Такие же дети» Анна Тер-Саакова.
По ее словам, основной трудностью для детей африканцев остается языковой барьер, а также то обстоятельство, что в России они живут, как правило, внутри своего сообщества, что зачастую мешает их адаптации.
«Некоторые беженцы уверены, что за ними продолжат следить и здесь, и из-за этого даже отказываются фотографироваться. Они разрешают снимать своих детей и выкладывать фотографии в интернет, но боятся публикации собственных снимков», – отметила директор центра «Такие же дети».
По ее словам, выходцы из разных стран адаптируются к России по-разному. «У нас слишком маленькая выборка, и, конечно, на эту тему нужно проводить серьезные исследования. Но по нашим наблюдениям, нигерийцы активно пытаются устроиться в новой жизни, они ищут способ поправить свое материальное положение и выучить русский язык. А вот выходцы из Зимбабве или Конго более замкнуты в своей общине и общаются либо на африканских языках, либо на английском и французском соответственно.
При этом конголезцы начали приезжать к нам относительно недавно, они еще не сформировали собственной инфраструктуры в Москве,
связанной с диаспорой, как, например, у афганцев. Это тоже играет роль в их нежелании адаптироваться и, в частности, учить язык», — сказала Тер-Саакова.
Директор центра подчеркнула, что примеры успешной адаптации беженцев из Африки есть. «В нашей практике есть случаи поступления африканских детей в российские школы, и это в условиях сложившейся тяжелой ситуации уже может быть воспринято как успех в адаптации», — заключила она.