В понедельник Следственный комитет провел новую серию обысков и задержаний по делу о гибели 14 детей в лагере «Парк-отель «Сямозеро». Следователи задержали пятого по счету фигуранта — Валерия Круподёрщикова, студента и инструктора, находившегося в момент трагедии на одном из плотов.
«Таким образом, на данный момент всего задержаны по уголовному делу пять подозреваемых, в числе которых также директор ООО «Парк-отель «Сямозеро» Елена Решетова, ее заместитель Вадим Виноградов, а также воспитатели Людмила Васильева и Регина Иванова. Васильева сейчас находится в больнице, и пока врачи не допускают к ней следователей для проведения необходимых следственных действий в силу состояния ее здоровья», — сообщают в СК.
«Газета.Ru» связалась с подругой Валерия Круподёрщикова Лизой Медведевой. Она заявила, что Круподёрщиков попал в лагерь на обязательную практику и не должен был, согласно договору, следить за детьми на воде.
«Как он может быть виноват, вы сами подумайте, — сказала Медведева. — Он поехал на практику, его заставили поплыть на лодке, а теперь еще хотят посадить.
Во всем виноваты организаторы, берут неопытных людей и винят их во всем».
Еще одним поворотом в деле стал визит следователей в московский департамент труда и соцзащиты. Силовики провели серию обысков в связи с тем, что чиновники департамента входили в число тех, кто направлял детей на отдых в «Парк-отель «Сямозеро».
«Наряду с установлением всех обстоятельств трагедии не менее важно выяснить и ее первопричины, которые, на наш взгляд, лежат в сфере организации детского туризма», — заявили в СК.
Позже в тот же день департамент соцзащиты провел брифинг, на котором опроверг факт обысков в учреждении и заявил, что организаторы лагеря недобросовестно отнеслись к заключению с ними госконтракта.
«Из-за новых правил аукционов мы не знаем, что за базы, что за персонал в лагерях. Это закрытая информация.
После этого случая все детские проверят», — заявила первый замруководителя ведомства Ольга Грачева.
«Газета.Ru» между тем пообщалась с бывшими сотрудниками лагеря, которые рассказали о том, как был организован отдых и что именно могло привести к трагедии.
Ксения, студентка Петрозаводского педагогического колледжа
«Я ждала свою смену. В момент трагедии я активно переписывалась с девчонками, которые уже работали вожатыми, так как мне было важно знать, с чем предстоит столкнуться. В прошлом году несколько девчонок-практиканток сбежали из этого лагеря, когда поняли, что не справляются с нагрузкой.
И в этот раз ответственный в нашем колледже за практику Шевелева Наталья Валерьевна заявила: «Если по каким-либо причинам вы уедете из лагеря, даже если это ЧП, я буду ставить вопрос о вашем отчислении».
Некоторых практикантов заставляли выполнять инструкторские функции.
При этом вожатые не проходили подготовку для выживания в трудных ситуациях и не знали действий в опасных для жизни условиях, а также не проходили курс спасения детей.
То есть они не имели права работать инструкторами. В момент трагедии, как мне сообщили, только один человек в лагере — Вадим Виноградов — обладал инструкторской подготовкой. При этом зарплаты в лагере платили следующие: вожатые получали от 7,8 тыс. до 15 тыс. рублей, а те, кто выполнял инструкторские функции, — 17 тыс. Но важно понимать, что это были педагоги-практиканты, а не профессиональные инструктора.
Я не понимаю, почему было решено идти в шторм, но мне писали, что и ранее такие случаи бывали. При этом директора в момент трагедии в лагере не было. Ее вообще не было в лагере десять дней. Всего в лагере находилось около 300 детей, но там был только один медик. И вот представьте, что полгруппы в походе, а другая половина — в лагере. Все дерутся, получают хоть и небольшие, но травмы. А медик один, причем в его обязанности входит и следить за качеством еды, и отвечать за вопросы здравоохранения, а также за общую безопасность в лагере».
Катерина (имя изменено по ее просьбе)
«Я — студент Карельского педагогического колледжа. Год назад я должна была проходить практику в этом лагере. Это обязательная практика, после второго курса мы проходим вожатыми в лагерях. Когда мне рассказали, что происходит в лагере «Сямозеро», я сделала все, чтобы туда не попасть, и в итоге отправилась в другой лагерь.
Дело в том, что в обязанности вожатого входит только следить за тем, чтобы дети поели, играть с ними в определенные активные игры, укладывать их вовремя спать. А чтобы ходить в поход, а тем более в сплав — уже нужна специальная подготовка.
Руководство этого лагеря заставляло, насколько мне известно, практикантов работать инструкторами.
В противном случае угрожали проблемами, в том числе тем, что не засчитают практику.
По инструкции дети не должны сплавляться в шторм. А в этом лагере такие случаи бывали и ранее. Там, как мне рассказывали, подходили к этому так: в пункте программы стоит «сплав», значит, идем на сплав. И все. Мало того, по правилам в каждой лодке с детьми должно быть по два инструктора. То есть лицензированных сотрудника. А тут, как я поняла, в некоторых лодках не было ни одного, были только вожатые».
Никита Филатов
«Когда я там работал, это был первый год работы лагеря. Косяки были, но несущественные. В целом впечатление хорошее. Был очень сильный инструкторский состав, много техники и снаряжения. Сейчас, насколько я знаю, все иначе.
Из мероприятий самое опасное — это все-таки сплав по реке. Там пороги, шиверы. На озере все вполне безопасно, если не поднимается волна.
Для меня это тоже загадка, зачем они вышли на озеро в шторм.
За безопасность в походе целиком отвечает инструктор. Ну, так в первый год работы было. Он для этого и нужен.
В течение всей смены он готовит детей, учит их навыкам выживания, поведению в экстремальных условиях (в том числе если выпадаешь за борт), проводит тренинги, пробные выходы в лес и на воду. В последнюю неделю смены проводится большой поход, от трех до пяти дней. Желательно, чтобы туда пошел отряд в полном составе, но инструктор может принять решение, что вот эти дети не готовы, и они никуда не пойдут. В этом случае они остаются в корпусах с одним из вожатых или с воспитателем.
Кого брали в инструктора? Вообще нет такой профессии, как инструктор по туризму. И учебного заведения, где этому учат, насколько я знаю, тоже нет. Как правило, это люди с опытом работы, прошедшие довольно много походов и сплавов, умеющие реагировать в экстремальных ситуациях.
Мы с этим еще в первый год столкнулись. Вожатые — в основном девочки из педучилища. Знания по работе с детьми у них есть, а опыта и навыков мало.
Иногда доходило до того, что конфликтные ситуации между детьми разруливали инструктора, потому что вожатые не знали, как поступить.
Когда в «Парк-отеле» на второй год работы начали объединять функции вожатых и инструкторов при существенном урезании зарплаты, то многие туда работать не пошли.
На коммерческих сплавах по рекам со взрослыми хороший инструктор в среднем получает где-то от 1 тыс. до 1,5 тыс. рублей в день. Но со взрослыми во всех смыслах проще. С детьми эта оплата должна быть раза в полтора-два выше.
Когда я работал в лагере в первый год, то инструктора получали 1 тыс. рублей в день. По тем временам это нормально было. На сплавах в других фирмах инструктора получали где-то 650–850 за день».
Матвей Шпаро, путешественник и организатор детского спортивного отдыха
«Когда был принят 44-й федеральный закон о госзакупках, к нему прилагалось распоряжение правительства, которое установило: весь детский отдых организуется в формате электронного аукциона. Не важно качество отдыха, важна цена. История с «Сямозером» впервые возникла три года назад, когда депсоцзащиты объявил конкурс.
Дело в том, что мы умеем с трудными подростками отдыхать. Мы умеем делать это интересно и безопасно. Но цена у нас в два раза выше. А «Сямозеро» опустило цену на 40%.
И поскольку для закона неважно, какие у тебя инструктора, повар и директор, а важна стоимость, то мы раз проиграли, два проиграли.
А потом уже и не совались на конкурс. Потому что знали, что появится «Сямозеро» и будет демпинговать.
У меня есть документы, что департамент соцзащиты поднимал проблему с «Сямозером» еще два года назад. Просто никто не ожидал, что она станет одной из причин подобной трагедии.
У нас была очень хорошая система туризма при СССР. Но за 20 лет с того времени мы ее сломали, а построить зачастую сложнее. И при этом вот строительстве сейчас происходят такие кошмарные события».