Бронзовый фонтан против Железного Феликса
О том, чтобы вернуть Лубянской площади ее исторический облик времен 1830-х годов, в столице заговорили на фоне неутихающих споров о восстановлении памятника Дзержинскому. Скульптура появилась в 1958 году ровно на том же месте, где до этого почти столетие стоял фонтан работы выдающегося скульптора Ивана Витали. По счастью, бронзового «старожила» не выбросили и не переплавили: фонтан «приютили» академики, и он по сей день стоит возле РАН, правда, в нерабочем состоянии.
Возвращение фонтана на его исторически законное место — это один из вариантов решения «существующей градостроительной неорганизованности Лубянской площади», считает москвовед и координатор общественного движения «Архнадзор» Рустам Рахматуллин. «После исчезновения памятника Дзержинскому Лубянка действительно нуждается в организующем, композиционном стержне, — объясняет он. — Кроме того,
решение вернуть фонтан не является идеологическим, заведомо конфликтным, тогда как предложение установить ту или иную историческую фигуру всегда разделяет общество.
Кроме того, фонтан — это образ чистоты, очищения, что само по себе приятно».
Не составит сложностей установка фонтана и с технической точки зрения. До сих пор сохранилась подводка Мытищинского водопровода, построенного еще в эпоху Екатерины Великой и питавшего более 50 фонтанов по всей Москве. Помимо этого, по словам заслуженного архитектора России Зои Харитоновой, под площадью есть несколько этажей подземного пространства, поэтому место, где сделать водонапорную систему, найдется.
Однако подлинный фонтан трогать нельзя, на его место следует поставить идеально сделанную копию, уверена архитектор. «Старый фонтан — уже антиквариат, ему 180 лет, он рассыплется, если его сейчас тронуть. Фонтан очень хорошо стоит около РАН, за ним там ухаживают, хотя он требует большой реставрации, на которую у академиков пока нет денег. Там есть утраченные детали — львиные морды, орлы наверху. Это все реально найти, скульпторы могут сделать один к одному», — рассказала Харитонова.
Архитектор добавила, что фонтан является собственностью РАН, а не города. «Поэтому Москва не имеет права его схватить и носить. Я считаю, что нужно обязательно делать хорошую копию, которая еще 100 лет простоит на Лубянке, которая была бы защищена от всех атмосферных и экологических опасностей», — отметила она. Москве необходимы фонтаны, а не монументы грозного вида, заявила Харитонова: «Вода в городе является источником умиротворенного настроения, приятной, расслабляющей обстановки».
Примечательно, что, хотя во времена Екатерины I строить фонтаны было в разы сложнее, их было намного больше, чем в столице сейчас.
Каждая значимая площадь города была украшена красивым фонтаном, и все они были частью обширной системы уникального Мытищинского водопровода, рассчитанного таким образом, что вода в нем текла сама собой, без насосов, и питала все фонтаны. На сегодняшний день от былого водного великолепия сохранилось всего лишь два фонтана — рабочий на Театральной площади и отключенный у РАН, который и подумывают возвратить на Лубянку.
Однако некоторые эксперты призывают не спешить с этим решением. Необходим серьезный анализ, нужно смотреть рисунки и чертежи, уверен историк-москвовед Александр Можаев, специалист Музея архитектуры им. Щусева.
«Фонтан прекрасно «держал» старую площадь, которая была в совершенно другом масштабе. Не потеряется ли он сейчас, посреди всего огромного нового пространства?» —
задается вопросом эксперт.
Современную композицию Лубянки превосходно «держал» памятник Дзержинскому, без него когда-то красивейшая площадь столицы превратилась в совершенно бесформенное, неорганизованное пространство, считает Можаев. «Фонтан, что называется, из другой, предыдущей оперы. Если бы речь шла о том, что будут воссоздавать и Китайгородские башни Владимирских ворот, к которым фонтан прилагался и был в комплексе, тогда другое дело. Со зданиями, которые сейчас формируют площадь, он никогда вместе не «играл» и вряд ли на это рассчитан», — убежден Можаев.
При этом, как особо отметил координатор «Архнадзора» Рахматуллин,
предложение о возвращении фонтана на Лубянскую площадь ни в коем случае не является высказыванием за установку памятника князю Владимиру на Боровицкой.
«Здесь не должно быть размена и привязки. Боровицкая площадь в отличие от Лубянской не нуждается в монументальном акценте. Более того, дом Пашкова требует, чтобы ничего такого перед ним не было», — подчеркнул москвовед.
Выход в город
Среди исторических строений, которые архитекторы мечтают вернуть в столицу, Сухарева башня и Красные ворота. Исторически они были воротами города, стояли в линии городских валов, примерно по центру Садового кольца, и оба пали жертвами транспортного расширения в 1930-х годах.
У Сухаревой башни очень богатая история. Она была построена по инициативе Петра I в благодарность Сухаревскому полку за оказанную Петру поддержку во время стрелецкого бунта. В начале XVIII века здесь по настоянию приближенного к русскому царю Якова Брюса открылась первая навигационная школа, потом — контора Адмиралтейской коллегии.
С персоной Брюса и Сухаревой башней связан мощный пласт городского мещанского фольклора. Москвичи верили, что приближенный к Петру немец Брюс, одаренный во многих науках и увлекающийся коллекционированием диковинок, чернокнижник. По легендам, в Сухаревой башне он хранил знаменитую Черную книгу, даровавшую владельцу власть над миром, здесь же он колдовал, превращал свинец в золото и работал над эликсиром бессмертия. А по ночам, были убеждены горожане, Брюс летал над городом на «железной птице».
Проект восстановления Сухаревой башни неоднократно поднимался начиная с 80-х годов прошлого века, говорили об этом и в прошлом году.
«Характерно, что экс-мэр Москвы Юрий Лужков, который любил гигантские и эффектные проекты, не заинтересовался Сухаревой башней», — отметил Рахматуллин.
Теоретически воссоздание Сухаревой башни и Красных ворот возможно, считают специалисты. Но практически это очень сложно осуществить из-за мощных транспортных потоков. А восстановление этих строений на другом месте бессмысленно. «Эти памятники несли градостроительную роль. Сухарева башня замыкала перспективы всех пролегающих рядом улиц. Она открывала радиус, она, как и Красные ворота, была воротами в город и из города — в царские резиденции на Яузе», — объяснил Рахматуллин.
Однако сильная доминанта в виде Сухаревой башни городу просто необходима, уверены эксперты.
«Сухарева башня — важный символ Москвы, ее историческая и градостроительная доминанта. Она держала на себе целый кусок города, улицы на ней сходились. При этом надо понимать, что это была скульптурная уникальная работа того времени, которую сейчас не факт, что можно повторить», — считает Можаев.
«На Садовом кольце выстроили чудовищный бизнес-центр. А в противовес этому тяжелому современному сооружению надо бы вернуть вертикаль, Сухареву башню, которая столько лет там стояла, — говорит Зоя Харитонова. — Да и сама по себе башня очень красива, у нее замечательные архитектурные детали, многие из которых сохранились». В частности,
один из наличников был перенесен в Донской монастырь, а часы установили на башне Передних ворот в Коломенском.
Правда, удовольствие это будет не из дешевых, признает Харитонова. «Башню нужно складывать из натурального камня, ни в коем случае не из бетона. А все каменоломни, где раньше добывался белый московский камень, теперь утрачены: или взорваны, или обросли жилыми районами», — заключила она.
Во все колокола
Воссоздание звонницы Страстного монастыря — еще одна мечта московских архитекторов. Женский монастырь, построенный еще при царе Алексее Михайловиче, располагался на месте современной Пушкинской площади. При советской власти монастырь был превращен в Центральный антирелигиозный музей Союза безбожников СССР, а в 1937 году в ходе реконструкции Тверской улицы большей частью был снесен.
На фундаменте колокольни Страстного монастыря был установлен памятник Пушкину. Сейчас там при посадке деревьев нередко обнаруживают захоронения монахинь.
«Это была очень красивая колокольня, которая стояла прямо на линии застройки Тверской улицы и очень хорошо «держала» всю улицу, такая доминанта была. Она первая на весь город прозвонила, когда Наполеон покинул Москву. И мы уже лет десять добиваемся ее восстановления», — рассказала Зоя Харитонова.
По ее мнению, звонница только улучшит вид Пушкинской площади. «Тверская улица, самая главная магистраль, не имеет никаких признаков православного государства. Все церкви, которые там были, снесены. Это нехорошо. Торжественный въезд к Кремлю должен проходить и мимо святых мест», — убеждена архитектор.
Памятник «нашему всему» Харитонова предлагает вернуть на Тверской бульвар, где он и стоял до этого: «Марина Цветаева в очерке «Мой Пушкин» описывает, как она еще девочкой ходила гулять к этому «Памятник-Пушкину» по Тверскому бульвару. А сейчас он стоит посреди площади, ему там не так уютно».
Однако, как считает Александр Можаев, подобные перестановки потребуют очень серьезной реконструкции и Тверского бульвара, и Пушкинской площади. «Памятник стоял четко по оси бульвара. Сейчас правая сторона бульвара снесена, памятник потеряется. Инициативная группа, которая лелеет этот проект, предлагает инвесторам восстановить ту часть квартала. Но ситуация вокруг Пушкинской площади уже давно изменилась, и в таком случае надо очень взвешенно подходить к подобным идеям», — говорит Можаев.
Другая колокольня, представляющая исторический и градостроительный интерес для города, — это звонница церкви Николы Явленного на Арбате. Сама церковь была выстроена еще в XVI веке Борисом Годуновым на пересечении Серебряного переулка с Арбатом. Здесь часто молилась Елизавета Петровна, дочь Петра I, которая пожаловала храму список чудотворной Ахтырской иконы Божией Матери, известной своими чудесными исцелениями.
Колокольня Николоявленской церкви знаменита на весь мир. Лев Толстой описал ее в своем романе-эпопее «Война и мир»:
возле этой звонницы Пьер Безухов наметил стрелять в Наполеона, однако тот не повернул на Арбат.
Удивительным образом церковь и колокольня уцелели в московском пожаре 1812 года, когда выгорели все соседние храмы. Но против советской власти они не выстояли: в 1931 году храм был снесен, на его месте планировалась поликлиника для Наркомата обороны, но в итоге была выстроена школа. От колокольни остались фундамент и стена с кирпичной кладкой, а на ее месте сейчас пустырь. «Сохранились чертежи и фотографии, эту звонницу можно восстановить, — уверена Зоя Харитонова. — Вместо того чтобы строить эти 200 церквей кругом, надо восстанавливать старые, тем более в Старом городе».
Кроме исторической ценности эта звонница, как и ряд других по всей столице, имела очень важный градостроительный смысл. Построенная на изгибе Арбата, на пересечении с Серебряным переулком, она выравнивала перспективу улицы.
«В Москве улочки все немного кривые, и в Средние века на этих поворотах стояли храмы. Сейчас на многих центральных улицах чувствуется пустота там, где раньше были эти церкви, и в перспективе нет никакой красоты», —
объясняет москвовед Можаев.
В случаях, когда невозможно восстановление храма целиком, например его место уже застроено, можно устроить часовню или церковь в нижнем ярусе колокольни. «Уже есть проект восстановления этой звонницы на Арбате реставратора Виктора Коршунова. Только нет почему-то инициативной группы, которая бы этим занялась», — с сожалением отметил Александр Можаев.