Во ФСИН изучили жалобу Евгении Васильевой на жесткий матрас и отсутствие пилки для ногтей. Матрас отвечает всем нормативным документам и техническим нормам и замене не подлежит, пилка относится к запрещенным предметам, а других жалоб от Васильевой не поступало, сказал журналистам замглавы ФСИН Валерий Максименко.
«В спецблоке режимного корпуса помещения соответствуют санитарным требованиям Совета Европы. Там есть радиоточка, столы, шкаф, светильники, вешалки, зеркало, раковина и даже отдельный санузел», — цитирует «Интерфакс» Максименко. В СИЗО «Печатники» Васильева будет находиться до рассмотрения судом апелляционной жалобы, переводить в другой изолятор ее не будут, сказал замглавы ФСИН.
Отсутствие нормальных постельных принадлежностей — давняя тема и частая жалоба от арестантов, говорит «Газете.Ru» собеседник в аппарате уполномоченного по правам человека.
«Чаще жалуются только на сигареты, которые передают родственники, а их во время проверок ломают, — поясняет он. — Сколько ни пытались на разных уровнях решить этот вопрос, ничего не выходит! То же самое и с матрасами — он тоже почему-то из разряда нерешаемых».
В следственных изоляторах Москвы есть два вида матрасов: ватный и синтетический. Срок первого — три года, второго — четыре года.
«ГОСТы на них не менялись уже несколько десятков лет, а сами они просто отвратительны. Худеньким еще ничего, а если средний вес или если тем более человек полный, то спать на них — настоящая пытка, — говорит «Газете.Ru» Николай Моторный, создатель тюремного интернет-магазина «Сизо.маг». — Перечень разрешенных предметов за решеткой регулируется приказом Минюста №189, в нем не предусмотрен ни новый матрас, ни новая подушка».
После каждого осужденного, отправляемого дальше по этапу на зону, матрас отдают на «прожарку», то есть термическую санобработку от насекомых, после чего он еще больше «усыхает».
«Много раз просили разрешить хотя бы туристические коврики-«пенки», чтобы подкладывать их под шконки: в СИЗО ведь кровати не с панцирными сетками, как в детских лагерях отдыха, а с металлическими пластинами, — объясняет Моторный.
— Они просто вклиниваются в тело и оставляют синяки. Родственники подозреваемых много раз просили, чтобы матрасы (как, впрочем, и подушки) разрешили покупать через интернет-магазины. Но ни в какую! С трудом пробили, чтобы кое-где одеяла позволили продавать. Разрешили, но только если температура на улице минус 18, и это на усмотрение начальника изолятора. Кстати, в «Печатниках» даже одеяла купить нельзя, такова позиция руководства».
«Одно время можно было заказывать коврики для йоги, но потом их тоже исключили из перечня интернет-магазина, — рассказывает Андрей, сидевший в СИЗО. — Заказывали сразу по 2–3 штуки и подкладывали.
А еще можно пакеты из-под молока класть между пластинами, несколько штук друг на друга, но этого ненадолго хватает, точнее — до первого шмона. Их забирают каждые 2–3 недели со словами «не положено».
Москвичка и кандидат от «Справедливой России» в Мосгордуму Татьяна Сухарева, обвиняемая в мошенничестве и отсидевшая в «Печатниках» восемь месяцев, говорит, что от шконок с тончайшими матрасами «просыпаешься вся в синяках».
«Мы тоже спали на железных решетчатых шконках с тончайшими матрасами, от этого дико болят ноги и спина, — вспоминает она. — У меня заболевание позвоночника, и я пыталась добиться второго матраса. После того как меня осмотрела главврач СИЗО Иванова, она сказала, что синяки видит, но второй матрас без справок с воли мне не даст.
«Но вы же видите, что он мне необходим!» — возразила я. «Я все сказала, идите!» Надо ли объяснять, что человеку, сидящему за решеткой, получить справку с воли вообще нереально? «У меня же даже паспорта нет». «А раз нет справки, то и без матраса обойдешься».
Самый громкий «матрасный» скандал, попавший в прессу, тоже был в «Печатниках». Еще в 2008 году на ужасные условия жаловалась помощник нотариуса юрист Инна Ермошкина, она тоже требовала второй матрас, потому что на одном тоненьком спать было невозможно. Матраса ей так и не дали, а вскоре выпустили из СИЗО и оправдали.
Евгения Васильева сидит в четырехместной камере. «Там все, как и она, мошенницы, обвиняются по ч. 4 ст. 159 УК РФ. Одна из них «наседка», то есть сотрудничает с оперативным отделом, — говорит собеседник во ФСИН. — Так что Васильева все время находится под негласным наблюдением».