Как и анонсировалось, избирательные участки открылись в 8.00. Одним из первых свой голос отдал действующий премьер-министр Донецкой народной республики Александр Захарченко, тем самым дав старт голосованию.
Глава правительства пришел на избирательный участок, располагавшийся непосредственно напротив здания республиканской ЦИК, с супругой и в неожиданном одеянии — Захарченко сменил привычный для всех камуфляж на строгий костюм.
Очевидный лидер предвыборной гонки был немногословен.
«Я голосовал за мир, счастье и справедливость. С сегодняшнего дня страна в надежных руках», — заявил премьер-министр.
Рядом с избирательным пунктом бойко велась торговля овощами по бросовым ценам. Надо отметить, что голосующих оказалось гораздо больше, чем желающих обеспечить себя запасами на зиму.
На улицах города было непривычно много ополченцев. В камуфляже, вооруженные автоматами, они мрачно курили и недоверчиво разглядывали прохожих. Для того чтобы взять список адресов избирательных участков, я направился было в здание ЦИК, но неожиданно дорогу мне преградил вооруженный мужчина.
«Журналист? Российский? Ну так и я тоже российский журналист. Хрена руки в карманах держишь? А ну-ка доставай!»
Ответ, что на улице хоть и солнечно, но все же довольно холодно, ополченца не удовлетворил, и последовала тщательная проверка документов.
В самой избирательной комиссии вопросов не возникло — симпатичная девушка выдала мне адреса, и уже через несколько минут я бодро шагал по бульвару Пушкина с необходимым мне списком.
После начала боевых действий работы у донецких таксистов заметно поубавилось, поэтому обычно найти свободный «мотор» до наступления комендантского часа не представляло ни малейших проблем. Однако в день выборов свободных частников было немного, а те, кто имелся, не горели желанием ехать в неспокойные районы города.
«В Куйбышевский и Киевский? — с удивлением спрашивали меня водители. — Да иди ты в задницу. Потом ты мне новую машину купишь? Ищи другого дурака».
Водитель Влад оказался более сговорчивым.
«Куйбышевский, говоришь? Ну поехали. Родной район. Покажу тебе, как там нас разбомбили, — добродушно сказал таксист и пустил меня в салон. — Так кудой сначала отправимся? Давай на улицу Степаненка, сам все увидишь».
Проехав через центр города, мы были остановлены на блокпосту ополченцев. Те почему-то были более суровыми, и допрос продолжался в течение 15 минут.
«Ну журналист, ну аккредитация, а че дальше-то? — хмыкнул боец. — Выйди-ка из машины. Куртку расстегнул, ремень тоже. Огнестрел, холодное оружие имеешь? Нет? А с хрена я тебе верить-то должен-то?»
После этого я был досконально обыскан и отпущен с миром. Таксист с украинскими номерами не вызвал подозрения у ополченцев.
Киевский район, по словам жителей, обстреливается регулярно и с непонятной для местных настойчивостью — частей ополченцев там нет. Тем не менее
на избирательном участке №152 яблоку негде было упасть — очередь из голосующих начиналась за 500 метров от здания.
«Как бы вам сказать культурно? Можно и некультурно, но вы же не напечатаете, — сказал корреспонденту «Газета.Ru» избиратель Виктор. — Как мы можем ассоциировать себя с Украиной, когда они нас убивают? Украины больше нет, она перестала существовать с июля месяца. Пусть приедут сюда Порошенко там, Яценюк и посмотрят в глаза тем людям, чьих родственников они убили».
Представитель избирательной комиссии сообщил, что явка высока: уже на 11.00 проголосовали примерно 30% жителей.
«Это не предел, думаю, 80% придет. И то только потому, что остальные разъехались».
Наш дальнейший путь пролегал в университет ресторанного бизнеса и торговли. Там народу было значительно меньше. И неудивительно — более половины жителей покинули местные разбитые дома.
«Вот видишь остановку? — спрашивает меня Влад, — Сюда снаряд попал, троих убило сразу. А вот там дом разбит, сразу четверых положило.
Твари! И они еще хотят снова эту территорию себе подчинить! Черта им лысого, порвут при первой встрече».
Мы подъезжаем к избирательной комиссии №144. На крыльце бегают бродячие собаки, народ ласкает их, подкармливает, да и сами дворняги наслаждаются теплым осенним солнцем.
«Сейчас проголосовали 25%, ожидаем, что будет не менее 80, — вторит своему коллеге представитель избиркома Валерий. — Такой наплыв людей был только в референдум. Да сейчас, пожалуй, больше».
«Мы не хотим Украины! Они нас убивают! Но и с Россией мы быть не хотим, — говорит пенсионерка Лидия. — Донбасс — это такая уникальная земля, она никому не принадлежит и принадлежать никому и никогда не будет.
Но русские для нас — братский народ. И мы, конечно, ждем от вас помощи. Уж поверьте, если бы у вас была такая война, а мы смогли бы помочь — не задумываясь бы это сделали».
Около избирательного участка несколько сильно нетрезвых людей. Они передают по кругу бутылку дешевой водки и периодически орут: «Слава России! Слава ДНР! Смерть хунте! Да и пошло все...!» Присутствующие рядом полицейские добродушно улыбаются и не мешают гражданам.
Следующий пункт — улица Степаненко. В народе это место считается поселком олигарха Рината Ахметова. В действительности так и есть. Именно он отстроил здешние дома по европейским меркам. Увы, большая часть населенного пункта оказалась разрушенной, а люди постарались побыстрее уехать. Тем не менее во Дворце культуры имени Тараса Шевченко сегодня царил нешуточный ажиотаж.
Суровый ополченец пропускал народ на голосование по трое. Проверив мою аккредитацию и досконально обыскав, боец пропустил меня в избирком.
«Мы голосуем не за Захарченко, не за кого-то еще. Мы голосуем за мир, за чисто небо, — со слезами на глазах сказала местная жительница Василиса Ивановна.
— Нам плохо, нам трудно, наших родственников убивают. У соседки убили сразу двоих сыновей, она осталась совершенно одна. Буквально вчера вынимали ее из петли, до этого пыталась угореть — печку развела, а заслонку не выставила. Да, я сама украинка. Всю жизнь здесь прожила, пенсию заработала. И что? Где она, пенсия? Спасибо, что соседка помогает, иначе с голоду бы подохла».
Проезжая мимо донецкого аэропорта, я заметил клубы черного дыма.
«Ну а что же ты думал, — удивился Влад, — Выборы — не выборы, а война продолжается».
На КПП нас остановили ополченцы. Я сразу заявил, что журналист. «Какой еще на хрен журналист?! Американский что ли?!» — сурово произнес пожилой ополченец. В ответ был представлен российский паспорт, который в Донбассе является чуть ли не лучшим документом:
«Аааа, русак. Че ж ты сразу не сказал? Пропускайте их, братва, и по рации передайте, чтобы не тормозили. Свои люди, дай Бог им здоровья».
Без каких-либо проблем мы добрались до 170-го участка, 167-й общеобразовательной школы.
«Эй, ты что ли журналист? Иди-ка сюда, — подозвали меня молодые люди рабоче-крестьянской наружности. — Слушай и записывай: Украина — это жопа. Но не просто жопа, а жоППа! С двумя буквами П. Так и пиши. Ненавидим мы их, они нас убивают. Мы за Захарченко. Он себя показал с лучшей стороны, именно такой нам и нужен. Поэл?!» Я понял.
Стоит отметить, что настроения на избирательных участках и поблизости были предсказуемо пророссийскими и проникнутыми симпатией к ополченцам. Те, кто придерживался другой точки зрения, в этот день на участки не пришли.
Так, местный пенсионер Василий выразил общее мнение всех тех, кто не признал сегодняшние выборы:
«Вышла шобла непонятная, бандиты да хулиганы. За них что ли голосовать? Да я с ними в одном поле... Была Украина, Кучма был, Ющенко-идиот, Янукович-ворюга... Но пенсии платили, зарплаты платили, никого не убивали. А эти что устроили? Республику им подавай! В 1991-м надо было о республике думать, а сейчас поздно уже. Проиграют они, к гадалке не ходи!»