— Михаил Юрьевич, в чем заключается ваша задача?
— Во-первых, мы консультируем и оказываем научную помощь местным коллегам в борьбе с эпидемией. Во-вторых, занимаемся обеспечением безопасности российского посольства и граждан РФ в Гвинейской Республике. Кроме того, нам с коллегами было необходимо выяснить обстановку на месте, понять картину, собрать аналитический материал для того, чтобы объяснить причины распространения инфекции в Западной Африке.
Все это надо было делать в контакте с местными специалистами. Вместе с гвинейской стороной и коллегами из Сьерра-Леоны мы должны также определить, какую помощь может оказать наша страна. Потому что помогать надо не абы чем, а адресно, выяснив предварительно реальные потребности.
И всю эту информацию мы направляем в Министерство здравоохранения Российской Федерации и Роспотребнадзор.
— Есть шанс остановить эпидемию?
— Конечно, есть. И большую роль в этом сыграл наступивший психологический перелом в обществе и в руководстве стран Западной Африки. Была налажена должная лабораторная диагностика, но ее крайне не хватает для охвата всей территории, вовлеченной в эпидемический процесс!
В Западной Африке фактически отсутствуют здравоохранение и санитарно-эпидемиологические службы в нашем понимании этих терминов. Усугубляет ситуацию слабость административного управления. Плюс местные обычаи — например, при похоронах.
Все это создает основу того, что здесь цепочку передачи вируса оборвать очень сложно. Но сейчас уже появляется понимание того, что это надо все-таки делать. Появляется серьезное отношение к этой проблеме и на уровне правительств, и на уровне администраций отдельных провинций, и на уровне местных общин, что для Западной Африки чрезвычайно важно.
Правительства перестали скрывать уровень катастрофы. Местные общины стали очень серьезно относиться к происходящему — вплоть до изменения обычаев, что раньше представить себе было просто невозможно: уже позволяют хоронить умерших с соблюдением необходимых мер безопасности, прекратив акции протеста. Администрациям удается взять ситуацию под контроль именно потому, что произошел психологический перелом в общественном сознании.
— Насколько актуальна проблема лихорадки Эбола для России?
— Природные очаги заболевания (а это типично природноочаговая инфекция) находятся в Африке. Но есть и общая проблема завозных инфекций.
Вирус Эбола попадает под это определение и представляет определенную опасность для всех стран мира. Россия не исключение.
Но, во-первых, для нас Западная Африка не является местом активного посещения. А во-вторых, в нашей стране очень мощная медицина и санитарно-эпидемиологическая служба. И это вселяет уверенность в том, что если завозные случаи все-таки будут, то цепочка передачи инфекции будет прервана в кратчайшие сроки, чего не происходит, в частности, в странах Западной Африки.
— Когда будет создана вакцина от лихорадки Эбола? Какие наработки есть у российских ученых?
— Советские ученые работали над этой проблемой фактически с момента открытия лихорадки Эбола в 1976 году. С начала 1980-х годов научная элита страны активно занималась изучением филовирусов (возбудитель лихорадки Эбола принадлежит к семейству филовиридэ, роду эболавирус).
И в настоящее время проходит испытание оригинальная отечественная вакцина, созданная в новосибирском «Векторе».
Будем надеяться, что она окажется эффективной не только в опытах на животных, но и для людей. Это позволило бы взять инфекцию под эффективный контроль.