Отношение к проблеме приемных семей в России за последние годы кардинально изменилось – от практически полного игнорирования этой темы в СМИ и властных структурах до общественного бума, поднявшегося вокруг нее в 2012–2013 годах. О том, как благодаря этому буму меняется ситуация с усыновлением, а вместе с ней и стереотипы в общественном сознании, «Газете.Ru» рассказал директор Центра развития социальных проектов, организатор Всероссийского форума приемных семей, руководитель интернет-портала Минобрнауки России «Усыновите.ру» Армен Попов.
— Армен Геннадьевич, получается, что застарелую проблему, к которой боялись даже подступиться, сдвинул с мертвой точки скандальный «закон Димы Яковлева» о запрете американского усыновления?
— Сам ажиотаж вокруг этого закона и меры по развитию семейного устройства сирот внутри России, которые были приняты одновременно с ним, действительно сдвинули проблематику с периферии в центр общественного внимания.
У нас сейчас все знают о проблемах, связанных с усыновлением, хотя еще лет пять назад это никому не было интересно.
Был подписан ряд президентских указов, которые сняли многие ограничения для усыновителей и приемных семей, усилили меры поддержки и серьезно способствовали развитию семейного устройства.
Наш сайт «Усыновите.ру» появился девять лет назад, когда возникла идея выложить в интернете федеральный банк данных о детях-сиротах со всей страны, а также информацию в помощь желающим стать приемными родителями. Изначально в банке числилось около 180 тыс. детей, затем это число снизилось до 160 тыс., потом долго держалась цифра 120 тыс. И наконец сейчас – 104 тыс. Особое влияние на общество оказывает то, что приемными родителями становятся известные люди, а о самой проблеме говорят первые лица государства.
— Вслед за первыми лицами перестроились и «заклятые друзья» усыновителей – органы опеки и попечительства?
— То, что в этих органах работают исключительно плохие тетеньки, ничего не понимающие в своем деле, враги детей и всего человечества, – очень стойкий стереотип. Но не надо всех огульно мазать черной краской.
Тем более что подобные стереотипы живут лишь в сознании тех, кто по-настоящему с этой проблематикой не связан. Как показали проведенные в Москве опросы, положительно работу органов опеки оценивает только 23% из тех, кто никогда с ними не сталкивался. При этом замещающие семьи, которые находятся с ними в постоянном контакте, в 83% случаев давали оценку от «хорошо» до «очень хорошо».
Но это не означает, что органы опеки не надо реформировать. Сейчас они переживают очень сложное для себя время из-за происходящих поистине революционных изменений во всем семейном устройстве детей-сирот. Если раньше десятилетиями складывалась система, которую мы называли «Сиротпром» и при которой попавший в детдом ребенок оставался в нем до совершеннолетия, то сейчас поставлена политическая задача – как можно больше детей передать в семьи.
И конечно, далеко не всем хватает компетентности и профессионализма для того, чтобы не просто выполнить показатели и поставить галочку. Роль органов опеки, по моему глубокому убеждению, заключается в том, чтобы стараться не только правильно подобрать ребенка для семьи, но и семью для ребенка, а затем грамотно ее сопровождать, оказывать ей квалифицированную помощь.
Но зачастую органы опеки допускают грубейшие ошибки, которые оборачиваются трагедией для ребенка и приемных родителей.
Вот один из недавних примеров: благополучная, обеспеченная семья, имеющая собственную 12-летнию дочь, руководствуясь благими мотивами, взяла из детдома яркую и активную девочку такого же возраста. Родители, видимо, считали, что дети-ровесники скорее подружатся. Естественно, между ними произошел конфликт, причем настолько серьезный, что приемной дочери пришлось вернуться в детдом. И виноваты в этом не родители, а органы опеки, которые должны были знать основы детской психологи и убедить приемную семью взять ребенка младшего возраста.
— А как часто вообще россияне возвращают усыновленных детей в детдома?
— Эта проблема действительно существует. Но надо понимать, что усыновление как форма семейного устройства в нашей стране не очень развита. Большая часть детей-сирот попадает в приемные семьи, находится под опекой. И очень часто идет возврат из так называемой родственной опеки, когда бабушки и дедушки, взявшие ребенка, спустя несколько лет понимают, что не в состоянии его контролировать и обеспечивать.
Отказываются от приемных детей и семьи, которые брали их не из альтруистических, а из эгоистических соображений – чтобы «было кому в старости стакан воды подать». Такие люди совершенно не понимают психологии ребенка
и ожидают, что он с самого начала и всю оставшуюся жизнь будет благодарен им за то, что его забрали из детдома.
Чаще всего ребенок ведет себя послушно, только пока адаптируется в новых условиях, а потом превращается в обычного ребенка – со своими капризами, «хочу – не хочу». А может и сразу повести себя неадекватно из-за сильного стресса, связанного с переменой обстановки, пусть даже в лучшую сторону. Нельзя просто так вырвать ребенка из привычной среды, как из грядки, и пересадить даже в очень хорошее место. Ну и плюс к этому надо понимать, что все детдомовские дети психологически травмированы из-за того, что от них отказались биологические родители. От приемных родителей требуется масса терпения, тепла и внимания, умения и способности любить, чтобы помочь ребенку преодолеть сложный период адаптации. Но если они брали ребенка из эгоистических соображений, тогда возникает обида: «нам подсунули не тот товар».
— Среди отказников, наверное, немало и таких, кто брал детей ради льгот и пособий?
— Насчет «льгот и пособий» — это еще один неверный стереотип. Не те это деньги, ради которых стоит взваливать на себя такой груз, если нет другой мотивации. Все-таки, когда люди берут ребенка, они думают, что смогут его полюбить. Есть многочисленные примеры, доказывающие, что далеко не для всех материальный стимул является определяющим.
Так, у одной московской семьи, воспитывающей несколько приемных детей, возникли проблемы с одним ребенком. Дело в том, что у него обнаружилась бабушка-алкоголичка, которая появлялась несколько раз в году и требовала общения с ребенком, во время которого заявляла, что его взяли ради денег. В итоге приемные родители решили усыновить этого ребенка. Они отказались от всех причитающихся опекунам льгот и пособий (усыновителям они не положены), зато получили юридическое право оградить ребенка от шокирующей его пьяной бабушки.
Хотя меры материальной поддержки, конечно же, очень важны. И они стали серьезным стимулом для людей, потенциально готовых брать детей-сирот в свои семьи, но не имевших для этого достаточно средств. Размер выплачиваемого опекунам пособия зависит от региона, плюс к этому местные власти могут выделять землю, жилье, предоставлять какие-либо льготы. Тут чиновникам надо быть гибкими. Например, в Москве актуальной может быть льгота по бесплатной парковке, о которой год назад никто даже не задумывался. Ну а сейчас эту тему поднял конкретный человек, воспитывающий шестерых детей. По его словам, он готов купить восемь билетов и повести детей в театр, но заплатить за четыре часа парковки микроавтобуса ему уже нечем.
— И все-таки есть ли какая-либо статистика, показывающая зависимость количества приемных семей от размеров пособий на воспитание детей?
— Такой статистики нет. Но есть очень интересные данные, касающиеся отношения к существующим мерам господдержки замещающих родителей в зависимости от их возраста. В прошлом году Министерство образования и науки проводило Всероссийский форум приемных семей, который организовывал наш центр. Кстати сказать, сам министр Ливанов — приемный отец. Так вот в форуме участвовало более тысячи человек со всей России. И выявился очень интересный феномен:
если семьи более старшего возраста очень активно обсуждали меры материального стимулирования, то людей моложе 40 лет гораздо больше интересовали психологические и педагогические аспекты.
Я ни в коем случае не хочу бросить камень ни в чей огород – все эти семьи выполняют огромную социальную миссию. Но люди, которые воспитывались в советской системе, ждут помощи от государства. В то время как молодые семьи – это уже люди новой формации, их поколению свойственно больше рассчитывать на себя. Я даже знаю ряд приемных семей в Москве, которые не пользуются предоставляемыми им льготами. Они рассуждают так: «Нас никто не заставлял, мы сами приняли это решение и должны сами как-то справляться».