Мы встретились с Олегом Мельниковым, главой движения «Альтернатива», в минувшую пятницу около 14.00 на Казанском вокзале у седьмого пути, куда приходят поезда из Средней Азии. Для Олега Казанский вокзал на месяц стал вторым домом — он проводил здесь по несколько часов почти каждый день, напялив грязные джинсы и таская с собой большую сумку, которую купил у бездомного за 200 рублей.
Мельников — активист организации, занимающейся освобождением рабов, все это время он работает «под прикрытием» с целью отследить, кто занимается отправкой людей на принудительные работы в Махачкалу.
Переодеваясь в бездомного, Олег, высокий молодой человек, выглядящий гораздо старше своих 22 лет, узнал почти все о жизни «постоянных обитателей вокзала».
На нижней ступени вокзальной иерархии стоят бездомные. «Примерно 30% людей, которые тут бомжуют, можно вернуть к нормальной жизни, просто купив им билет на поезд до дома. Одному белорусу, с которым я познакомился, просто никто не давал телефон позвонить домой, чтобы ему прислали деньги», — рассказывает Мельников. На ступени выше в вокзальной иерархии стоят дворники, которые, по словам Мельникова, не получают зарплату. Вместо этого они зарабатывают на жизнь, продавая липовые регистрации. За ними идут грузчики, основное желание которых поджидать граждан из Средней Азии, которые возвращаются с большими баулами на родину. Грузчики предлагают дотащить вещи до поезда. А по дороге говорят, что доставка груза до поезда стоит не 300 рублей, как предполагалось, а 5000, а иногда и 10 000 рублей. Если человек отказывается платить, то через несколько метров его останавливает полиция и начинает проверять документы. Проверка длится так долго, что человек просто опаздывает на поезд.
Но главной целью Олега, ради которой он и переоделся бездомным, являются те, кто занимается отправкой людей на принудительные работы на дагестанские кирпичные заводы, а проще говоря, продает людей в рабство.
«Чаще всего на это попадаются граждане Белоруссии. Они наивные, считают, что полиция им поможет, потому что, несмотря на политическую ситуацию, милиция в Белоруссии работает как надо. Они просто не могут поверить, что полиция их может обмануть.
На московских вокзалах полиция является одним из связующих звеньев с теми, кто занимается отправкой людей», — утверждает Мельников.
Олегу удалось найти того, кто должен «продать его в рабство». Вернее, ему удалось на свою сторону переманить человека, который должен свести его с людьми, которые занимаются отправкой людей на работу в Дагестан.
Нас ждет машина с журналистами с РЕН ТВ. Я успеваю сбегать в ближайший магазин за «Балтикой девяткой» — для придания Олегу специфического запаха. Мы едем на Курский вокзал, именно там Олега сведут с людьми, которые отправят его в Дагестан. Олег расписал план наших действий. Поскольку ситуация с отправкой на принудительные работы повторялась не раз, в движении «Альтернатива» знают, какими действиями сопровождается эта ситуация: встреча со связным, отправка либо на рынок «Садовод», либо на строительный рынок в деревне Мамыри, откуда идут автобусы в Дагестан. Правда, часто связные говорят, что везут на олимпийскую стройку в Сочи. Просто автобус в Сочи идет через Махачкалу. Если человек говорит, что ехать он передумал, ему объясняют, что за него уже заплатили деньги и он должен их «отработать». При этом угощают выпивкой, в которую обычно добавлены какие-то вещества, которые «вырубают» человека на какое-то время. До Олега Мельникова еще один активист «Альтернативы» пытался наняться на работу в Дагестан, но в самый ответственный момент он не захотел пить сомнительный напиток.
У Курского вокзала в одном из переулков Мельников переодевается в свой «костюм» бездомного, берет в руку черную сумку. Здесь мы с ним прощаемся уже до момента перехвата автобуса, который идет в Махачкалу. Если нам не удастся остановить автобус в Москве, то на подъезде к Махачкале Олега Мельникова будут ждать дагестанские волонтеры «Альтернативы».
Олег засовывает бутылку «Балтики» в карман и, войдя в роль, уходит, пошатываясь.
Мы паркуемся напротив площадки, где собираются бездомные, — здесь их кормят разные благотворительные организации. Но Мельников исчезает из нашего поля зрения. Мы обошли улицу, но так его и не нашли. Вскоре от него приходит SMS: «Теплый стан». За станцией метро «Теплый стан» у самого начала Калужского шоссе находится деревня Мамыри. Олег на следующий день рассказывает, что он встретился со своим знакомым связным, который передал его некоему Мусе. «Мы сейчас выясняем личность Мусы. В округе Курского вокзала его все знают. Сам он мне сказал, что уже два года занимается тем, что помогает людям, которые попали в сложные ситуации, — говорит Мельников. —
Рассказал мне, что за два года еще ни один человек не вернулся. Правда, наверное, он имел в виду, что Дагестан такой благословенный край, что оттуда просто не хочется возвращаться».
Мы добираемся по московским пробкам до Мамырей. По дороге звонит Олег и говорит, что еще находится в Нижнем Сусальном переулке на Курской, но повезут его на «Теплый стан». Мы говорим, что будем ждать его у автобусов в Мамырях.
Раньше в Мамырях прямо на строительном рынке была автостанция — оттуда шли рейсовые автобусы в Дагестан и Чечню. Сейчас стоянку автобусов на рынке закрыли. Однако автобусы никуда не исчезли. Вот и теперь два стоят вдоль забора, ограждающего рынок. На одном большая табличка — белыми буквами на красном фоне написано «Махачкала».
Наша машина припаркована в десяти метрах от автобусов на территории рынка у палатки, где продают чай. Мы ждем, когда появится Олег. На улице уже темно — с момента нашей первой с ним встречи прошло уже пять часов. Вдруг со стороны рынка появляются две фигуры, в одной из них мы узнаем Олега. Он проходит мимо нашей машины к палатке в сопровождении мужчины кавказской внешности. Это уже Рамазан. Олег рассказывает, что на Курском вокзале им так и не удалось дождаться машины, в итоге на «Теплый стан» они едут на метро. У метро Муса встречается с еще одним связным — Рамазаном, с которым Олег и едет в Мамыри.
Через пять минут Олег с Рамазаном уходят в дальний конец стоянки — там палатка под красным козырьком.
«Я сказал ему, что передумал ехать. Он мне на это сказал, что деньги за меня заплачены, поэтому я должен уже их отработать, уйти я отсюда, мол, не смогу. Так что другого выхода нет. А потом повел к палатке», — рассказал Олег уже позже.
В палатке Мельникову наливают какой-то алкоголь. Он делает всего один глоток, остальное ему удается незаметно вылить.
Олег возвращается к автобусу. От него приходит SMS, которое он успевает отправить, пока его не видит связной: «Меня опоили. Через 10 минут после отправления автобуса вызывайте полицию». И заходит в автобус. Рамазан остается на улице. От Олега приходит еще одно SMS: «Я вырубаюсь на втором этаже под кроватью». Автобус трогается.
Кроме нашей машины за автобусом стартует скутер с активистами «Альтернативы». Мы едем по направлению к Киевскому шоссе, с которого съезжаем на МКАД. Оттуда, скорее всего, автобус свернет на Каширское шоссе, а дальше на трассу М4 «Дон». Через 15 минут после отправления мы начинаем звонить по номеру 112, чтобы вызвать полицию, которая бы перехватила автобус.
Звоним на протяжении десяти минут — никто не берет трубку. Не отвечают и по дежурным телефонам ГИБДД. Мы звоним активистам на скутере, просим их обогнать автобус и мчаться к ближайшему посту ДПС — нужно, чтобы они остановили автобус.
На 32-м километре МКАД автобус тормозят.
Для сотрудников дорожно-патрульной службы этот вечер оказался «веселым». Активисты на скутере сообщили им, что в этом автобусе везут их друга, которого продали на принудительные работы в Махачкалу. К сотрудникам ДПС из автобуса выходят водители — их трое, поскольку до Махачкалы ехать почти сутки, по дороге они меняются. Сотрудники ДПС говорят им, что нужно вывести всех пассажиров.
Олег рассказывает, что в автобусе на какое-то время он потерял сознание и его засунули под кровать (в двухэтажном автобусе стоят кровати, на которых спят пассажиры). Когда он пришел в себя, автобус уже стоял у поста ДПС. Один из водителей предупредил его, чтобы Олег, если его спросят, сказал, что он сел на МКАД и не успел пока заплатить за билет.
По одному из автобуса начинают спускаться дагестанцы, которые едут домой — кто-то с заработков, кто-то за документами. Один за одним — примерно тридцать человек.
Олег Мельников появляется одним из последних. Он практически выпадает из автобуса. Мы подхватываем его за руки и ведем к посту ДПС. Он находится в полуобморочном состоянии.
Сотрудники ДПС вызывают скорую и полицию. Олегу наливают стакан воды, он рассказывает, что, когда отказался ехать на работу, ему дали что-то выпить. Приезжает скорая — медик измеряет давление, оно низкое. Ему говорят, что это отравление. Олега переносят в машину скорой помощи и там ставят капельницу, после чего увозят в НИИ имени Склифосовского, где он находится до сих пор.
До четырех утра журналисты давали объяснения полиции. Ключевыми вопросами следователей были: видели ли мы, как Олега заставляют сесть в автобус или наливают ему выпить. Мы действительно не видели эти моменты, зато мы видели, как он практически в полуобморочном состоянии выпал из автобуса. В «Склифе» Мельникову поставили несколько капельниц. Врачи определили, что низкое артериальное давление и состояние пациента свидетельствует о том, что его опоили барбитуратами. Правда, из-за капельниц анализы их уже не могут выявить. «Я выпил примерно 15 мг. Обычно если люди выпивают все 100 грамм, то они вырубаются до конца пути», — говорит Мельников.
Он написал заявления с просьбой возбудить дело по статье «Похищение человека». В полиции говорят, что сейчас решается вопрос о возбуждении дела.
Следователи в открытую говорили присутствующим журналистам, что Олег Мельников просто сошел с ума, организовав такую операцию. «Почему вы не предупредили полицию?» — спрашивали следователи.
Об этом же я спрашивала Олега еще на Казанском вокзале: «У нас был случай, когда мы предупредили полицию, что мы знали квартиру, где держали бабушек, которых заставляли попрошайничать. Когда мы туда приехали, выяснилось, что за день до нас в эту квартиру пришли с проверкой из полиции, и поскольку у бабушек не оказалось регистрации, то их якобы депортировали. Я до сих пор себе этого не могу простить».
Там же, на Казанском вокзале, на вопрос, чего он хочет добиться этим экспериментом, Мельников ответил, что если на вокзале после этой операции пройдут проверки и на пару месяцев прекратится ситуация с вербовкой людей на принудительные работы, то своей цели он уже достиг. Сейчас ему сообщили, что Муса и другие «вербовщики», про которых знает «Альтернатива», уже с вокзала исчезли.