«Вот, видите, березу пополам сломало. Там вон еще черемуха...» — местный житель Виктор Петрович водит журналистов по окрестностям аэродрома Северный на окраине Смоленска. Там, где Ту-154 из Варшавы заходил на посадку, стоят сломанные на высоте четырех-пяти метров деревья и валяются обломки левого крыла. Этот пустырь Виктору Петровичу видно из окна. «Двигатели заревели, а потом все стихло. Он начал крениться влево, влево, крылом задел и ушел», — рассказывает он о событиях утра субботы. Первые сигнальные огни, которые Ту-154 прошел, стоят тут же, среди мелкого кустарника и болотных кочек. Это три прогнивших деревянных столба с примотанными к ним ржавой проволокой желтыми склянками, в которые вкручены бытовые лампочки.
Если пройти дальше в сторону дороги, ведущей в центр Смоленска, легко представить, как самолет срезал кроны деревьев, перелетел через шоссе и рухнул через километр, развалившись на части. Красно-белые, в цвет польского флага, обломки разбросаны тут же.
До взлетной полосы Ту-154 не дотянул метров восемьсот.
«Когда мы приземлялись, туман тоже был сильный», — рассказал «Газете.Ru» Ежи Кубрак из польской газеты «Факт». Он вместе с другими журналистами прилетел в 9.15, за полтора часа до катастрофы: польская пресса должна была освещать траурные мероприятия в Катыни, которые собирался посетить Лех Качиньский. Но Як-40 с журналистами не испытывал проблем с приземлением, вспоминает его пассажир.
Об утреннем тумане рассказывают и местные жители: «Если ехать по дороге, по обеим сторонам не было видно ничего».
Из-за сложных условий польский борт 101 пытался зайти на посадку трижды, говорят в пресс-службе смоленского губернатора. Четвертая попытка оказалась смертельной. По уточненным данным, на борту были 97 человек, все они погибли.
Очевидцы падения самолета рассказывают, что ни пожара, ни взрыва при падении не было. «К нам в отделение милиции прибежала девушка, дрожит вся, кричит: «На меня самолет падал!» Она по дороге шла, когда все произошло. Говорит, гудело очень сильно, но ни огня, ни хлопков она не слышала», — рассказал один из стоящих в оцеплении смоленских милиционеров. Вся территория, где обнаружены обломки, оцеплена. Криминалисты и спасатели обматывают ботинки полиэтиленовыми пакетами и собирают в болоте фрагменты тел. Журналистов туда не пускают. Пресс-служба смоленского губернатора утверждает, что по этическим соображениям. К воротам аэродрома уже подвезли машины с песком: после того как все тела будут убраны, а следователи закончат работу, песком засыплют следы крови и керосина.
Аэродром, на котором до 2009 года базировалась военная часть, сейчас почти не функционирует. Со всех сторон его окружают дома: со времени активных полетов военных вокруг выросли несколько микрорайонов.
«Позавчера прилетели Путин и Туск, до этого, за неделю примерно, самолет транспортный привез все для их визита, а так вообще никто не летает», — рассказал «Газете.Ru» Виктор Глущенко, который до 1993 года работал на Северном — летал на АН-26 с радиолабораторией на борту.
После Великой Отечественной войны под Смоленск из Московской области перевели полк имени Валентины Гризодубовой. С Северного взлетали Ил-14, Ан-26, Ан-12. «Сложностей никаких с этим аэродромом не было, можно было заходить с любой стороны, мы это делали сотни раз», — рассказал Глущенко. Однако, по его словам, с тех пор как прекратила свое существование военная часть, «сюда никто не летает». «Те Ил-76, которые вы могли видеть на летном поле, — это просто металлолом, их разбирают и растаскивают», — объяснил он. Летчиков и те машины, что еще пригодны для полетов, в прошлом году перевели в другие военные части в разных частях России.
Он добавил, что на почти не используемом аэродроме три дня назад, когда прилетал Путин, работали не все радиотехнические приборы, в частности, не работала инструментальная система посадки.
Курсо-глиссадная система посадки служит для того, чтобы пилот мог совершить приземление по приборам, вслепую, пояснил Глущенко. Он не исключил, что отсутствие необходимого оборудования на аэродроме могло стать причиной катастрофы. «Я, как и все, слышал, что диспетчеры запрещали пилоту идти на посадку здесь и отправляли в Минск. Может, как раз из-за того, что знали — по приборам его не посадить», — рассуждает бывший военный.
Причина, по которой пилоты стали сажать самолет вопреки всему, — главная загадка катастрофы. Вот и глава СКП Александр Бастрыкин, приехав на место трагедии, почти сразу сослался на записи переговоров летчиков и диспетчеров, из которых явствует, что пилоты игнорировали команду с земли не сажать самолет. Но, почему не послушались, неясно.
Среди польских журналистов активно обсуждается версия, что садиться пилотов мог заставить сам Качиньский. У него была плотная программа визита, к 11.30 его уже ждали в Катыни (самолет упал в 10.56). Если бы самолет ушел на запасной аэродром в Витебск или Минск, президент опоздал бы.
Журналисты вспоминают, как в похожей ситуации один летчик Качиньского уже был уволен. В 2008 году по соображениям безопасности пилот все того же Ту-154 отказался сажать самолет в Тбилиси и улетел на запасной аэродром в Азербайджан. Против летчика даже грозили возбудить уголовное дело.
Вечером в Смоленск прибыли премьер Польши Дональд Туск и брат погибшего Леха Качиньского Ярослав. Оба приехали на автомобилях, приземлившись за 140 километров, в Витебске. В самом Смоленске после катастрофы садятся только самолеты и вертолеты МЧС, а ближе к вечеру прилетел российский премьер Владимир Путин. С его появлением оцепление еще больше усилили и прогнали последних зевак.