Исход войны был предрешен в тылу
Сражение в заливе Лейте 23 октября 1944 года началось, когда японцы уже безнадежно проигрывали в войне.
В 1941 году они напали на США, атаковав базу в Перл-Харбор, и руководствуясь простой идеей. Америка гораздо сильнее Японии, особенно с точки зрения доступности природных ресурсов и индустриальной мощи. Победить ее Японская империя могла лишь одним способом, — нанести внезапный удар и уничтожить американский флот до начала войны, а затем склонить страну к переговорам. План полностью провалился, поскольку в Перл-Харбор США не потеряли ни одного авианосца, а президент Рузвельт сразу после атаки обещал вести войну до полного разгрома противника, сколько бы времени это ни заняло.
К еще большему удивлению Японии, с самого начала войны США начали полномасштабный перевод промышленности на военные рельсы. Из мирных товаров исчезли медь и нейлон, и потому в модных журналах женщин учили штопать колготки. Бензин распределялся по карточкам, а производство пылесосов, телевизоров и холодильников было запрещено до полной победы. Ставка налога могла доходить до 94%, а среди американских рабочих запустили моду вкладывать 10% зарплаты в военный заем. Если 90% сотрудников выполняли это требование, предприятие получало почетный флажок «Ополченец», — и почти на всех предприятиях такие флажки стояли. До войны же японская элита считала, что американцы не способны воевать, поскольку одержимы потребительством и скорее умрут, чем потратят деньги на войну вместо нового холодильника.
К счастью для Японии, США с самого начала отдавали приоритет европейскому театру военных действий и войне с Германией, а тихоокеанские силы оснащали по остаточному принципу. Поэтому решительное стратегическое наступление войска смогли начать лишь ко второй половине 1944 года, до того ограничиваясь борьбой за острова в Тихом океане. Теперь же удар был направлен на Филиппины, захват которых отрезал Японию от богатой нефтью и ресурсами оккупированной Голландской Ост-Индии (современной Индонезии).
Японский гамбит
20 октября 1944 года американская армия начала высадку на Филиппинах, но сотни тысяч солдат не могли сделать это в один день. Поэтому уязвимые транспортные суда прикрывала гигантская армада из сотен боевых кораблей, среди которых было 8 тяжелых авианосцев, 27 легких и эскортных, 12 линкоров, 24 крейсера и 116 эсминцев. У японцев же остались один настоящий тяжелый авианосец и пять легких и суррогатных (переоборудованных), причем из-за больших потерь в японской морской авиации американские летчики были намного лучше обучены. Ни о каком лобовом генеральном сражении, на которое японцы так рассчитывали в начале войны, теперь речи идти не могло.
У Японской империи в рукаве осталось два козыря. Первый — это крупнейшие в мире линкоры «Ямато» и «Мусаси». Построенные в режиме строгой секретности до войны, они должны были за счет превосходства в пушках и броне разбить численно превосходящие американские линкоры в генеральном сражении. Никто не знал, что главную роль в новой войне сыграют авианосцы и что американский флот не будет ровным строем идти на генеральное сражение, но японцы до сих пор верили: если «Ямато» вытащить из рукава и внезапно бросить в гущу битвы, у врага не найдется ответа на его огневую мощь.
Второй козырь — это японский дух самопожертвования, который предстояло проявить как на штабном, так и индивидуальном уровне. По японскому плану, с севера к Филиппинам должны были подойти все авианосцы с незначительными силами прикрытия. На авианосцы американцы вели охоту, и считалось, что такая желанная цель отвлечет главные силы флота от прикрытия судов, которые проводят высадку на Филиппины. Одновременно с этим с запада сквозь острова должны были просочиться главные японские ударные силы, Центральные и Южные, состоявшие из линкоров и крейсеров. Они должны были атаковать оставшиеся без защиты суда и уничтожить их, отложив высадку на неопределенно долгий срок.
Сохранять флот японцы не планировали. Авианосная группа, играющая роль приманки, была осознанно назначенным смертником. Потери в ударных силах также не играли роли, о чем прямо говорил адмирал Соэму Тоёда: «Если мы проиграем на Филиппинах, даже если флот сохранится, путь на юг будет полностью отрезан, так что флот, если он вернется в японские воды, не сможет получить топливо. Если он останется в южных [от Филиппин] водах, он не сможет получать боеприпасы и вооружение. Не было бы смысла спасать флот за счет потери Филиппин».
Жертвовать собой предстояло не только коллективно, но и индивидуально. Попасть в корабль бомбой или торпедой — задача сложная даже для опытного летчика, которому никто не мешает. К 1944 году в японской авиации почти не осталось опытных летчиков, а тем, которые были, целиться предстояло под непрерывными атаками истребителей и обстрелом зенитных орудий. Все понимали, что в реальности японские бомбардировщики вряд ли смогут даже поцарапать авианосец, и потому перед битвой в Лейте вице-адмирал Такидзиро Ониси решил сформировать «Специальное ударное подразделение». 19 октября на совещании в штабе он заявил: «Я не думаю, что есть какой-либо другой надежный способ провести операцию [по удержанию Филиппин], кроме как загрузить 250-килограммовую бомбу на [истребитель] Zero и позволить ему врезаться в американский авианосец, чтобы вывести его из строя на неделю».
По сути, Ониси изобрел противокорабельные ракеты, вот только головка самонаведения в ней была живая. В качестве живой начинки для снаряда вице-адмирал отобрал 23 молодых летчика-курсанта, они все подняли обе руки в знак согласия с зачислением в отряд смертников. В рамках морально-психологического обеспечения (как выразились бы в Советской армии) Ониси давал курсантам абстрактные патриотические поэмы, в которых душа Японии сравнивалась с цветущей на солнце дикой вишней. Он также объяснял смертникам, что их благородство духа убережет родину от разрушения даже в случае поражения.
Молодым людям эта лирика нравилась, но у чуть более взрослого лейтенанта Юкио Сэки, которому приказали возглавить отряд камикадзе, был на это другой взгляд: «Будущее Японии мрачно, если она будет вынуждена убить одного из своих лучших пилотов. Я не пойду на эту миссию ради Императора или Империи... Я пойду, потому что мне приказали».
Американские камикадзе против японских
Интересно, что флот США в том сражении также использовал своих «камикадзе», но вышло это случайно из-за провала командования. Столкновение началось 23 октября, и поначалу очень выгодно для США. Американские подводные лодки Darter и Dace патрулировали западную часть Филиппин и обнаружили японские корабли — те самые главные атакующие силы, которые должны были тайно подкрадываться. С помощью торпед подлодки поразили крейсеры «Мая», «Такао» и флагманский «Атаго». Японский план, казалось бы, провалился: американцы обнаружили все японские силы, кроме предназначенной в жертву приманки. О попытках использовать летчиков-камикадзе в этот момент ничего не известно: скорее всего, японцы попросту не знали, где находятся американские силы и куда надо посылать смертников.
Но дальше случилось чудо. Американский штаб не оценил силу Центральных и Южных сил, приняв их за второстепенные. 24 октября японские линкоры попали под удар американской палубной авиации и понесли большие потери, включая гигантский «Мусаси», который получил 20 торпед и 17 бомб. После этого разведка донесла, что японский флот отступает. Одновременно с этим Северная группа (приманка) перестала изображать обычные действия флота и, будто вся стала камикадзе, направилась прямым курсом к Лейте, надеясь хоть как-то привлечь к себе внимание. Это удалось: адмирал Уильям Хэлси решил, что наконец то он нашел главный вражеский ударный авианосный отряд, который сам идет полным ходом к смерти, и двинул американские авианосцы навстречу. Он сообщил об этом в штаб Тихоокеанского флота, но из-за неточной формулировки там решили, будто адмирал оставил прикрытие для транспортов. В реальности же смысл сообщения был противоположным, — Хэлси уведомлял, что десант остался без прикрытия и подразумевал, что штаб решит эту проблему. В то же время уцелевшие японские линкоры получили приказ: атаковать с верой в божественное провидение, не считаясь с потерями.
По неизвестной причине американский флот так же проигнорировал донесения самолетов-разведчиков, что японские линкоры Центральных и Южных сил никуда не отступают, а движутся в зону высадки. Когда посреди ночи эти донесения поступили начальнику штаба соединения Хелси, он, зная крутой нрав адмирала, ответил: «Если ему нужен мой совет, он попросит его». И лег спать дальше.
К утру 25 октября под покровом ночи линкоры и крейсеры Центральных сил вышли к восточной части Филиппин, и между ними и зоной высадки не было серьезных сил противника. В бой с японскими кораблями могли вступить лишь эсминцы и вспомогательные авианосцы, причем в ситуации, когда линкоры уже подошли на дистанцию пушечного выстрела. В 5:56 утра «Ямато» открыл огонь по эскортному авианосцу «Уайт Плейнз» из 460-мм орудий, — по довоенным раскладам происходящее считалось избиением безоружных. Вице-адмирал Клифтон Спрэг отдал единственный возможный приказ, — авианосцам уходить под прикрытием дымов, самолеты — запустить, но шансов на такой отход почти не было.
Тогда-то и пришлось американским морякам самим записаться в «камикадзе». Эсминец Johnston по собственной инициативе командира развернулся и на полном ходу направился к японским кораблям. По необъяснимой причине эсминец уцелел и смог серьезно повредить торпедами тяжелый крейсер «Кумано». Увидев это, Спрэг отдал команду: «Малыши, в атаку!», посылая вперед остальные малые корабли, — 7 эсминцев против 4 линкоров, 8 крейсеров и 11 эсминцев. Капитан эсминца Сэмуэл Робертс при объявлении приказа заявил команде по громкой связи, что это будет «борьба с превосходящими силами, в которой нельзя ожидать выживания». Он был прав. Johnston погиб почти со всем экипажем, как и все эсминцы, кроме одного, но самоубийственная атака кораблей отвлекла огонь на себя и заставила японцев нарушить строй. За это время легкие авианосцы успели запустить самолеты и начать стрелять из единственной на каждом корабле 12-см пушки.
В начавшейся свалке американский флот понес тяжелые потери, но и японцы потеряли три тяжелых крейсера, а еще три крейсера и два линкора, включая «Ямато», получили сильные повреждения. Битва показала, что самые лучшие линкоры не могут противостоять даже легким авианосцам, находясь в идеальной позиции. Самоубийственная атака американских эсминцев-камикадзе также принесла свои плоды: японское командование решило, что столкнулось с основными силами (которые в этот момент уничтожали приманку), и приказало флоту выйти из боя.
Что касается японских камикадзе, они не сыграли в той битве решающего значения. Они вступили в бой очень поздно и смогли повредить лишь шесть эскортных авианосцев и потопить один — «Сент Ло». Причина тому была проста, и о ней знают все современные адмиралы, у которых есть противокорабельные ракеты: даже если ваш снаряд сам наводится на цель, эту цель придется сначала найти в бескрайнем море, а найдя — идентифицировать.
После битвы в Лейте японский флот, потеряв, по сути, все авианосцы и значительную часть линкоров и крейсеров, больше не выходил в открытое море. Серьезную угрозу с этого момента несли только самолеты-камикадзе, которые японцы стали запускать сотнями.