1 ноября 1952 года США взорвали первый прототип водородной бомбы на Маршалловых островах в Тихом океане, став тем самым единственной страной с такими разрушительными технологиями.
Однако менее чем через год, 8 августа 1953 года, во время произнесения речи на заседании Верховного Совета председатель Совета Министров СССР Георгий Маленков обратился к депутатам.
«Правительство считает необходимым сообщить Верховному Совету, что Соединенные Штаты не являются более монополистами в производстве водородной бомбы», – заявил Маленков.
Такое заявление, конечно, не осталось без внимания. Например, американская газета The New York Times опубликовала номер, в котором задалась вопросом: «Маленков говорит правду?». Тогда, как отмечает у себя в мемуарах один из создателей водородной бомбы Андрей Сахаров, «заявление Маленкова могло бы прибавить нам волнений. Но мы уже не могли волноваться сильней, мы находились у последней черты».
А в это время группа советских ученых уже готовилась к испытаниям первой водородной бомбы. Спустя четыре дня, 12 августа 1953 года, на полигоне под Семипалатинском (Казахская ССР) в 7:30 по местному времени (4:30 мск), Советский Союз впервые провел успешные испытания водородной бомбы РДС-6с.
Тогда ответственным за испытания назначили академика АН СССР Игоря Курчатова, одного из создателей атомной бомбы – в шесть утра он уже был на наблюдательном пункте, откуда дал команду начать обратный отсчет. Как потом отмечали очевидцы, взрыв был колоссальным и в разы превосходил взрывы атомных бомб.
«Интенсивность света была такой, что пришлось надеть темные очки. Земля содрогнулась под нами, а в лицо ударил тугой, крепкий, как удар хлыста, звук раскатистого взрыва. От толчка ударной волны трудно было устоять на ногах.
Облако пыли поднялось на высоту до 8 км. Вершина атомного гриба достигла уровня 12 км, а диаметр пыли облачного столба приблизительно 6 км. Для тех, кто наблюдал взрыв с западной стороны, день сменился ночью. В воздух поднялись тысячи тонн пыли. Громада медленно уходила за горизонт. Наблюдения над облаком вели самолеты, в том числе и те, что были подняты для забора проб», – вспоминал один из очевидцев взрыва, физик и участник атомного проекта Владимир Комельков.
На полигоне был возведен макет населенного пункта из 190 сооружений, между которыми поместили образцы военной техники. Особенностью советской бомбы было то, что ее можно было сбросить с воздуха — это был полноценный снаряд. Физики так и поступили — РДС-6с подняли на стальной мачте на 30 метров от земли и сбросили. В результате взрыва в радиусе 4 км были снесены все кирпичные здания, а жар от первой вспышки, по воспоминаниям математика, а в будущем и президента Академии наук СССР, Мстислава Келдыша, можно было ощутить на расстоянии 25 км от взрыва.
Взрывной эквивалент советские ученые оценили в 400 килотонн — примерно в 20 раз мощнее, чем первая атомная бомба.
Три дня спустя на место прибыл физик, сотрудник Радиевого института АН СССР Николай Власов, на которого последствия взрыва оказали неизгладимое впечатление.
«Общее впечатление страшной и огромной разрушительной силы складывается уже издалека. Да, взрыв действительно получился куда сильнее взрыва атомной бомбы. Впечатление от него, по-видимому, превзошло какой-то психологический барьер. Следы первого взрыва атомной бомбы не внушали такого содрогающего ужаса, хотя и они были несравненно страшнее всего виденного еще недавно на прошедшей войне», – писал Власов.
Только 20 августа, спустя восемь дней после взрыва, газеты «Правда» и «Известия» объявили о прошедших испытаниях.
Вскоре информация о заявлении СССР дошла и до президента США Дуайта Эйзенхауэра, однако, как сообщается, глава государства тогда даже не сменил распорядок своего дня.
По оценке консультантов из комиссии по атомной энергии США, СССР не просто провел испытания бомбы, но и продемонстрировал научно-техническое превосходство.
По словам руководителя Центра международной безопасности ИМЭМО РАН, академик РАН, члена РСМД Алексея Арбатова, в 1952 году у американцев было лишь взрывное устройство.
«Фактически они испытали физический принцип. Используя атомную бомбу на основе реакций деления в качестве запала, они использовали уже не уран или плутоний, а дейтерид лития. Это не было оружием, а РДС-6с уже представляла собой готовый боеприпас, который был собран и успешно испытан. Американцы после нас и свою бомбу очень быстро испытали, так что это было чисто техническое соперничество, которое реального военного смысла не имело. Тем более, что к тому моменту США накопили уже многие сотни атомных бомб, основанных на реакции деления», – рассказал «Газете.Ru» Арбатов.
По его словам, в отличие от атомной бомбы, водородная целиком была техническим произведением советских физиков, а испытания водородной бомбы 1953 года лишь подстегнули гонку вооружений и стали причиной технологического развития двух стран.
«Дело в том, что появилась возможность создавать компактные ядерные боеприпасы, а использование реакций синтеза легких элементов в более тяжелые позволило сделать боеприпасы менее тяжелыми, габаритными, но при этом очень разрушительными. Водородная бомба теоретически создала возможность производства оружия неограниченной мощи. Кроме того, это повлекло за собой многократное увеличение ядерных боезарядов, а для них нужны носители. Ракетная отрасль тоже развивалась, появились ракеты средней дальности, потом межконтинентальные», – объяснил Арбатов.
В атомной бомбе энергия выделяется в ходе неуправляемой цепной реакции деления урана-235 или плутония-239 с образованием более легких элементов.
В свою очередь, в водородной бомбе энергия высвобождается в результате реакции термоядерного синтеза тяжелого водорода — дейтерия и трития — и получения более тяжелых элементов. Основное преимущество термоядерного оружия в том, что в отличие от атомного, у него теоретически нет ограничений по мощности.
Сотрудник центра Mega Science НИТУ «МИСиС», инженер Евгений Шманин отметил, что, согласно современной зарубежной классификации, РДС-6с относят не с термоядерным, а к ядерным бомбам с термоядерным усилением.
«Однако она все равно является первым в свое время пригодным к практическому применению изделием с термоядерным топливом. Главное отличие советского образца от американского – использование дейтерием лития вместо тяжелой воды или жидкого дейтерия. Изделие, испытанное США на атолле Эниветок в 1952 году представляло собой специфическую конструкцию, заполненную жидким дейтерием и, скорее, предназначалось для испытания двухступенчатой конструкции, нежели для военного применения, поскольку размеры «бомбы» были соразмерны габаритам трехэтажного дома», – объяснил Шманин.
Термоядерный заряд, выполненный по схеме Сахарова, был создан по системе «слойки» (отсюда система и получила свое название – «слойка Сахарова») – сферической системы из слоев урана и термоядерного топлива, окруженных взрывчатым веществом, что было главной особенностью конструкции, поскольку позволяло значительно увеличить плоскость термоядерного горючего и уменьшить его разлет, повысив эффективность изделия.
«Влияние подобного оружия на гонку вооружений сложно переоценить, поскольку, как говорил сам академик Сахаров: монопольное владение термоядерным оружием даёт огромное преимущество над другими странами, что является большим соблазном и могло бы погрузить мир в хаос», – заключил Шманин.