В настоящее время Китайская республика (Тайвань) считается экономически процветающим государством с развитой демократией, однако после освобождения острова от японской оккупации в 1940-х годах и передачи его Китаю будущий независимый Тайвань страдал от коррупции, массового насилия и тоталитарного правления. Самый печальный период, по оценкам историков, начался после показательного инцидента 228, известного также как резня 228. Именно после этих событий начался Белый террор — массовое насилие со стороны власти, подавление любой гражданской активности, многочисленные убийства политических противников (в основном левой ориентации), заключение в тюрьму политических диссидентов и всех, кого представители Гоминьдана — единственной разрешенной на острове китайской Национальной партии — воспринимали как угрозу однопартийному правлению. Военное положение, введенное после инцидента, не отменялось до 1987 года.
Предыстория инцидента 228, получившего свое название в честь дня, когда начался террор, — 28 февраля 1947 года, — началась в октябре 1945 года, почти сразу же после окончания Второй мировой войны. После пятидесяти лет японского колониального правления — оно длилось с 1895 года — союзники по антигитлеровской коалиции передали Тайвань Китаю, и на острове была установлена власть Гоминьдана во главе с его лидером — Чан Кайши. Именно Гоминьдан стал контролировать остров, пока эта партия продолжала гражданскую войну на материке против китайских коммунистов и Мао Цзэдуна.
Тайваньцы первоначально приветствовали начало китайского правления, несмотря даже на то, что Япония до этого управляла островом достаточно разумно, без излишнего насилия, а экономика Тайваня развивалась неплохими темпами. За последовавшие 16 месяцев к Гоминьдану и особенно к его представителю на острове — генерал-губернатору Чэню И — у местного населения возникли серьезные претензии: новая власть погрязла в кумовстве, коррупции; положение к тому же усугублялось экономической разрухой. Это привело к возрастанию разного рода трений между жителями острова, тайваньцами, и чанкайшистской администрацией.
Само восстание вспыхнуло 27 февраля после случайного конфликта между продавщицей сигарет и шестью сотрудниками надзорных органов. Вечером 27 февраля 1947 года группа агентов правительственного Бюро по табачной монополии в Тайбэе проводила операцию по конфискации контрабандных сигарет и вырученных за них денег у сорокалетней вдовы по имени Линь Цзянмай в ее чайном домике на Западной Нанкинской улице. Когда вдова воспротивилась конфискации, один из мужчин ударил ее прикладом по голове, вызвав тем самым ответную реакцию у собравшейся толпы. Правоохранители вынуждены были быстро ретироваться, но в процессе отступления один из агентов тяжело ранил выстрелом случайного прохожего, Чэня Вэньси, который на следующий день скончался.
Возмущение новой властью со стороны населения острова, которое и до того испытывало сильное разочарование первыми результатами правления националистов, сопровождавшегося ростом безработицы, инфляции и коррупции, достигло апогея.
На следующее утро собравшиеся в Тайбэе группы протестующих требовали ареста и суда над агентами, виновными в стрельбе накануне. Они также расправились над двумя табачными агентами, попавшими им под горячую руку, забив их до смерти, и в конце концов направились к канцелярии генерал-губернатора, где силы безопасности сначала безуспешно пытались рассеять собравшуюся толпу в несколько тысяч человек. В конце концов солдаты открыли огонь из пулеметов по невооруженным демонстрантам, убив по меньшей мере трех человек.
В ответ на это островитяне стали захватывать административные здания и военные базы, а 4 марта ворвались на местную радиостанцию, чтобы передать в эфир новости об инциденте и призвать людей к восстанию. В результате всего этого центры сопротивления новой власти возникли по всему острову. К вечеру того же дня было объявлено военное положение и комендантский час, нарушение которого грозило арестом или даже расстрелом на месте любому тайваньцу. Патрулировавшие улицы на автомобилях солдаты немедленно открывали огонь по нарушителям.
Тем не менее в течение нескольких недель после инцидента 28 февраля тайваньское гражданское население контролировало большую часть острова. Возникало множество спонтанных стычек, порой весьма жестоких, в ходе которых островитяне избивали и убивали жителей материкового Китая, успевших до этого поселиться на Тайване. Наблюдались также признаки хорошей самоорганизации — общественный порядок старались поддерживать гражданские добровольцы, в основном это были студенты и оставшиеся безработными бывшие солдаты японской армии.
Местные лидеры сформировали комитеты по урегулированию и комитеты по разрешению конфликтов, которые в конце концов представили китайской администрации список из 32 требований. Среди прочего, в этих требованиях содержались предложения по реформе управления Тайванем, предоставлению острову большей автономии, свободных выборов, подотчетности армии Китайской республики перед Комитетом по урегулированию, а также предложения по борьбе с коррупцией в правительстве.
Впрочем, различные тайваньские группы серьезно расходились в своих устремлениях: некоторые из них требовали большей автономии Тайваня в составе Китайской республики, в то время как другие желали опеки ООН над островом или полной независимости, поскольку переход Тайваня под юрисдикцию Китайской республики так и не был оформлен какими-либо международными актами.
Тайваньцы также потребовали своего представительства в предстоящих переговорах по мирному договору с Японией, надеясь тем самым обеспечить проведение на острове плебисцита, способного определить его политическое будущее. Среди восставших выделялись и прокоммунистические группировки, в том числе партизанская «Бригада 27», завладевшая оружием, похищенным с военных баз в Тайчжуне.
Чанкайшисты под прикрытием переговоров начали собирать на материке — в провинции Фуцзянь — и переправлять на остров значительные армейские силы, а 8 марта они перешли в решительное наступление, и уже к концу марта генерал-губернатору Чэню И удалось уничтожить или арестовать практически всех лидеров сопротивления.
По всему острову казнили 3-4 тысячи повстанцев, были репрессированы многие представители местной тайваньской элиты и активисты. Значительную часть жертв составили также студенты и старшеклассники, участвовавшие в деятельности групп правопорядка. Утверждалось даже, что солдаты порой открывали огонь по каждому, кто носил студенческую форму. По различным оценкам, жертвами «резни», продолжавшейся с 28 февраля по 8 марта, стали от 18 до 30 тысяч человек.
Вот так житель Тайбэя Хуан Шоу-ли описывал смерть своего старшего брата Шоу-и: «Утром 10-го числа мой старший брат Шоу-и, учившийся в средней школе Цзянго, я и наш младший брат Шоу-чи пошли в школу. По пути туда мы столкнулись с тремя китайскими солдатами, грабящими чье-то имущество. Солдаты заметили одежду средней школы Цзянго, которую носил Шоу-и, и попросили его подойти поближе. Когда он это сделал, один из солдат внезапно открыл огонь. Люди на месте происшествия сказали, что каждый солдат выстрелил в него, получая удовольствие от убийства моего брата и громко смеясь».
«Дождавшись, пока солдаты уйдут, — продолжал свой рассказ Хуан Шоу-ли, — мы забрали тело брата домой. После того, как мы его омыли и осмотрели, мы увидели, что в него выстрелили три раза с разных сторон. Все три огнестрельных ранения на входе представляли собой маленькие пулевые отверстия, а выходные отверстия были размером с чашу. Нам сказали, что это были пули «дум-дум», запрещенные по международным нормам».
Репрессии продолжились и в последующие годы, когда Гоминьдан, лишившийся поддержки на материке, оставался на острове единственной правящей партией и не отменял военное положение вплоть до 1987 года. Тысячи тайваньцев были брошены в тюрьмы и казнены за инакомыслие или же просто за подозрение в нелояльности.
Весь этот период с 1947 по 1987 год получил наименование Белого террора. На протяжении многих десятилетий тема «резни 228» оставалась табуированной на Тайване, но в 1995 году, в очередную годовщину инцидента, президент Ли Дэнхуэй, председатель партии Гоминьдан с 1988 по 2000 год, выразил публичное сожаление о произошедших событиях, и с тех пор «инцидент 228» открыто исследуется, обсуждается, а его годовщина отмечается как национальный День памяти и мира.