18 сентября 1960 года в Нью-Йорке начала свою работу юбилейная, 15-я сессия Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций (ГА ООН). Именно на ней, по легенде, первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев стучал ботинком в знак несогласия с выступлением представителя Филиппин. В первый же день под эгиду организации были приняты 16 стран Африки, получивших независимость, и Кипр. Для участия в сессии приглашались премьер-министры стран — членов ООН.
Несмотря на чрезвычайно сложные отношения между Вашингтоном и Гаваной, решил прибыть в США и кубинский лидер Фидель Кастро.
Его присутствие в Нью-Йорке было чрезвычайно негативно воспринято американскими официальными лицами. Впрочем, это мало смутило вождя революции, решившего использовать высокую трибуну для продвижения в мировое сообщество собственных идей.
Как уточняет в одной из своих статей генерал-майор КГБ в отставке Валерий Величко, несколько раз встречавшийся с Кастро, команданте готовился к поездке с большим волнением, поскольку не очень хорошо представлял себе аудиторию и обстановку в Нью-Йорке. Его не столько волновала опасность со стороны кубинских противников революции или американских спецслужб, сколько реакция руководителей стран — старожилов ООН. Тем не менее желание привлечь внимание мира к Кубинской революции перевешивало сомнения Кастро по поводу целесообразности визита в лагерь геополитического врага.
Делегация Кубы в составе 83 человек прибыла в Нью-Йорк 18 сентября 1960 года. Секретариат ООН разместил гостей в отеле «Шелбурн», расположенном в центре города.
В биографии Кастро, написанной другим ветераном советских спецслужб Николаем Леоновым, встречавшимся с героем своей книги в 1960 и 1963 годах, «11 проведенных Фиделем в США дней были наполнены злобными мелкими уколами, которыми власти и правые силы США пытались вывести из себя и спровоцировать кубинскую делегацию». Скандал разразился еще до прилета кубинцев, когда персонал аэропорта в США заявил об отказе разгружать их багаж. В ответ на это Кастро пообещал приехать с вещмешком вместо чемодана.
«Самолет кубинской делегации был отогнан в самый отдаленный уголок аэропорта, и оттуда пытались незаметно отвезти Кастро в гостиницу, несмотря на то, что на аэродроме собрались тысячи людей, чтобы встретить премьер-министра Кубы. Когда Фидель попытался из окна автомашины приветствовать встречавших, то один из офицеров полиции в неуважительной форме пытался запретить ему это, что вызвало резкий отпор со стороны Кастро, а потом стало причиной энергичного протеста перед генеральным секретарем ООН. Несмотря на все усилия властей США, более 100 автомашин, 25 автобусов и несколько грузовых машин, битком набитых восторженными сторонниками Кубинской революции, сопровождали Фиделя Кастро. Конная полиция перекрыла все подступы к отелю «Шелбурн», предоставив, однако, полную свободу контрреволюционным группам постоянно пикетировать отель», — указывается у Леонова.
Самому Фиделю предоставили неплохие апартаменты. Остальных расселили в номера по четыре человека. Наутро администрация «Шелбурна» потребовала от кубинцев внести депозит в размере $10 тыс. на случай нанесения материального ущерба отелю. Согласно Величко, менеджеров «поразил неуемный темперамент кубинцев, а главное — попытки готовить пищу, жарить кур в номерах». Гостиничные клерки доказывали гостям, что это совершенно нормальная практика и после итогового расчета все деньги будут возвращены. Однако кубинцы сильно возмутились требованием депозита и демонстративно вынесли свои вещи в фойе отеля.
Кастро отправился в кабинет генсека ООН Дага Хаммаршельда, поставив вопрос о немедленном заселении делегации в другую гостиницу. В противном случае он угрожал заночевать прямо в парке перед зданием штаб-квартиры организации в специально купленных походных палатках. В конце концов, кубинцам предложил свои услуги владелец скромного отеля «Тереза» в нью-йоркском районе с преимущественно афроамериканским населением Гарлем. Гостей-революционеров согласились приютить бесплатно. Это место, конечно, совершенно не подходило для проживания первых лиц государства. Но Фидель принял предложение и дал команду своим на размещение. Именно в «Терезе» состоялась первая встреча команданте с Хрущевым, а также беседы с президентом Египта Гамалем Абдель Насером и премьер-министром Индии Джавахарлалом Неру.
Условия, в которых пришлось жить руководителю Кубу, произвели огромное впечатление на его коллег.
Так, Хрущев в своих мемуарах, составленных после отставки, подробно остановился на описании атмосферы гарлемского отеля: «Войдя в гостиницу, я тотчас почувствовал, что там кроме негров никто не живет. Бедное старое здание, воздух спертый, тяжелый. Видимо, мебель и постельные принадлежности проветриваются недостаточно, может быть, они не первой или даже не второй свежести». По свидетельствам очевидцев, жители района встретили Кастро с большим восторгом. Он же, в свою очередь, благодаря стечению обстоятельств реализовал одну из идей революции — быть ближе к народу.
В «Терезе» базировался штаб знаменитого борца за права чернокожих Малкольма Икса: для встречи с Фиделем ему даже не пришлось покидать стен здания. А, узнав о желании Хрущева лично с ним познакомиться, Кастро несколько смутился скромных условий отеля и предложил приехать к советскому лидеру. Тот, однако, настоял на своем визите в Гарлем.
Начальник 9-го управления КГБ генерал Николай Захаров, который в США обеспечивал безопасность Хрущева, так вспоминал эпохальное событие: «Вероятно, нью-йоркская полиция обиделась, что ее заранее не предупредили о поездке в Гарлем, и решила нас за это «проучить». Когда мы подъехали к гостинице «Тереза», вокруг стояла толпа до 5 тысяч человек и сторонников Кастро, и антикастровцев. Шум, крик были невообразимые. Кто кричит: «Вива, Кастро!», кто — «Смерть Кастро!» Копов, детективов там было вполне достаточно, однако вместо того, чтобы навести порядок и образовать коридор для прохода, вся эта полицейская братия сбилась в кучу перед подъездом и перекрыла проход. Более того, когда Никита Сергеевич при помощи нас, сотрудников советской охраны, с трудом прошел в лифт, то, кроме полиции и одного нашего сотрудника, войти туда не мог уже никто. Даже министр иностранных дел Кубы, встречавший Хрущева, остановился в недоумении. Тогда Никита Сергеевич, обращаясь ко мне, сказал: «Николай Степанович, я не к полиции приехал, я к Кастро приехал, выведите их и пустите министра». Пришлось буквально за рукава вытаскивать полицейских, чтобы впустить в лифт министра Кубы».
Хрущев и Кастро встретились в холле гостиницы, где обнялись и расцеловались.
Позже руководитель СССР рассказывал, что Фидель обхватил его как медведь, но на его лице «светилась какая-то доброта». Политики очень тепло беседовали около часа и договорились о новой встрече, но уже в советской резиденции. А весной 1963 года команданте больше месяца гостил у своего друга в СССР.
Большое внимание на 15-й сессии Генассамблеи ООН уделялось вопросу об окончательной ликвидации колониальной системы. Хрущев выдвинул предложение принять от имени ООН Декларацию о предоставлении независимости колониальным странам и народам. По этому вопросу развернулась ожесточенная дискуссия.
26 сентября 1960 года Кастро произнес историческую речь «Когда исчезнет философия грабежа, тогда исчезнет и философия войны».
Его выступление продолжалось 4 часа 29 минут и попало в Книгу рекордов Гиннесса как самая продолжительная речь, когда-либо произнесенная в стенах ООН. В своей привычной эмоциональной манере Кастро объяснил истинный смысл кубинской революции, суть реформ, которые затеяло его правительство, а также предостерег американцев от нападок в адрес своей страны, вскрыв истинные причины осложнения американо-кубинских отношений.
Кроме того, Фидель обвинил командующего ВМС США адмирала Арли Берка в недооценке решимости Хрущева использовать советское ядерное оружие для защиты Кубы в случае американской агрессии.
«Посмотрите только, как делается оценка, оценка чрезвычайно опасная, так как Берк намекает, что в случае нападения на нас мы должны выстоять в одиночку. Адмирал Берк чего-то не учитывает. Предположим на минуту, что адмирал Берк ошибается. Если он не прав, он ведет слишком рискованную игру с мощнейшей силой в мире», — заявил Кастро, на что Хрущев со своего места крикнул: «Он ошибается!» и махнул кулаком.
Перед возвращением домой кубинцы вновь столкнулись с трудностями: власти Нью-Йорка без объяснения причин наложили эмбарго на вылет самолета «Британия» кубинской авиакомпании «Кубана де Авиасьон», хотя на лайнер распространялся дипломатический иммунитет. Тогда кубинцы приняли предложение Хрущева и полетели в Гавану на советском Ил-18.