100 лет назад на окраинах бывшей Российской империи продолжали кипеть настоящие страсти. На советско-польском театре военных действий начиналось наступление войск Западного фронта Красной армии. 2 июля 1920 года в Смоленске командующий фронтом Михаил Тухачевский отдал легендарный приказ: «На наших штыках мы принесем трудящемуся человечеству счастье и мир. На Запад!». И красноармейцы с боевым кличем «Даешь Варшаву!» устремились вперед, внося решительный перелом в ход войны. Результатом Июльской операции стало занятие советскими войсками значительной части Белоруссии и создание благоприятных условий для дальнейшего наступления на Польшу.
В составе Юго-Западного фронта между тем успешно действовала 1-я Конная армия Семена Буденного. Советские историки считали, что именно ее, не по-европейски «дикую» и неистовую, поляки боялись больше всего. Поэтому 1 июля 1920-го верховное командование польских вооруженных сил совместно с представителями Антанты разработало план разгрома буденновцев, надеясь тем самым остановить продвижение РККА в Европу.
Используя момент, когда основные силы противника оказались сосредоточены против поляков, Русская армия Петра Врангеля вышла из Крыма и перешла в наступление в Северной Таврии.
Этот регион, богатый продовольствием и другими ресурсами, располагавший лошадьми, позарез требовался белым для продолжения борьбы. Крым со своими степями и летней засухой, традиционно имевший проблемы с водой, попросту не мог прокормить всех прибывших на полуостров после эвакуации из Новороссийска. Белым удалось вырваться на оперативный простор и овладеть Северной Таврией.
«Пыль атак. Пушечный гром. Отдыха нет. Мы наступали степью, в отблескивающем ковыле, обдаваемые суховеем, загоревшие, с посветлевшими от усталости глазами. Все переходы, как перекаты одного огромного боя», — писал об этих событиях офицер-дроздовец Антон Туркул.
10 июня 1920 года части генерала Якова Слащева овладели Мелитополем и затем успешно удерживали его под яростными атаками красных. Дело принимало настолько благоприятный оборот для белых, что в конце месяца Врангель перенес в этот город свою ставку. Естественно, красным приходилось реагировать на активность врага. Не имея возможности снимать подразделения с польского направления, они подтягивали подкрепления из центральных районов страны. В Северную Таврию были мобилизованы рабочие и курсанты. Общее руководство осуществлял Иероним Уборевич. Наиболее серьезную силу среди всех советских армий, действовавших на этом направлении, представляла 12-тысячная конная группа под командованием бывшего шахтера Дмитрия Жлобы. Этот крупный кавалерийский начальник, решительный и храбрый, претендовал на славу Буденного. Однако неудача в бою с врангелевцами отправила его на второй план среди советских «генералов».
Современники высоко оценивали успех Русской армии. Так, казачий генерал Александр Голубинцев называл разгром группы Жлобы «редким примером в военной истории окружения и полного уничтожения большой группы конницы». А сотрудник полевого штаба главнокомандующего Александр Валентинов окрестил эту победу над красными «золотым периодом в краткой истории армии генерала Врангеля».
Итак, конница Жлобы стремилась выйти в тыл основным силам белогвардейцев в Северной Таврии, мощным ударом отрезать их от Перекопского перешейка и, либо окончательно разгромить, или же заставить вернуться в Крым. В свою очередь, соединения Русской армии под командованием генералов Александра Кутепова и Слащева планировали окружить красных кавалеристов у Большого Токмака. Генерал Голубинцев описывал события тех дней как «лебединую песню Белого движения», отдавая должное «блестящей по своему размаху и искусству руководства» операции.
«Советское командование поставило себе задачей разбить белую армию и отнять богатую хлебом Таврию. Для чего командующий 13-й армией товарищ Уборевич решил, ведя демонстративные операции в районе Днепра, главный удар нанести двумя группами. Конная группа Жлобы, наступая вдоль большой дороги Черниговка — Мелитополь, долиною реки Молочная, должна была, прорвав части Донского корпуса и разбив их, занять Мелитополь и, выйдя, таким образом, в тыл корпуса Кутепова, отрезать его от Крыма и разбить совместно с наступавшей группой товарища Федько», — объяснял планы красных Голубинцев.
29 июня 1-й армейский корпус Кутепова перешел в контратаку и оттеснил красных, захватив две тысячи пленных и восемь пулеметов.
2 июля бои возобновились с новой силой: советские части вновь наступали по всему фронту. Поддержку донским казакам оказывали летчики, забрасывавшие противника бомбами. Авиация внесла значимый вклад в успех белых. Эскадрилья из 13 бомбардировщиков под командованием генерала Вячеслава Ткачева атаковала красных кавалеристов, расположившихся на ночлег. При первых же взрывах бомб кони бросились врассыпную. Обезумев от грохота, они сбрасывали и топтали седоков, опрокидывали тачанки и артиллерийские повозки. Освободившись от бомбовой нагрузки, летчики поливали противника пулеметным огнем. Когда самолеты улетели, чтобы пополнить боезапас, красным командирам удалось собрать уцелевших бойцов в походную колонну, но последовал новый налет, а за ним — еще один.
Позднее Ткачев вспоминал: «Под моим руководством была атакована колонна корпуса Жлобы у деревни Вальдгейм. После бомбометания красные в панике бросились в поле. Летчики, снизившись до 50 метров, пулеметным огнем совершенно разгромили красных, которые бежали на восток и северо-восток. Все поле было покрыто черными пятнами убитых лошадей и людей. Красными были брошены почти все имевшиеся у них повозки и пулеметные тачанки».
Впервые в Гражданской войне авиаторы белых оказали решающее значение на ход сражения. Происходили и воздушные бои. Подпоручику Трескину пришлось сразиться с четырьмя аэропланами красных. Несмотря на неравные силы и полученные 17 пробоин, он сумел посадить свой самолет. За время шестидневных боев красные понесли большие потери как в физическом, так и в моральном плане. Белое командование решило использовать благоприятную обстановку и захватить инициативу в свои руки. Оставалось окончательно ликвидировать сильную и наиболее опасную группу Жлобы.
Пехотные силы тем временем взяли красных конников в тиски с севера и юга. Помимо авиации поддержку частям оказывали бронепоезда. Врангель оперировал 15 тыс. штыками и 6,5 тыс. шашками.
«Стесненная пространством, красная конница утеряла значительные преимущества и качества конницы: подвижность и поворотливость. Оставалось только завязать этот мешок. Благодаря бестолковому управлению и самонадеянности, красная конница, вместо содействия своей армии и нанесения решительного удара противнику, сама попала в ловушку и сделалась заманчивым объектом белого командования», — отмечал генерал Голубинцев.
Генеральное сражение операции состоялось 3 июля 1920 года, когда белые перешли в наступление для окончательной ликвидации красной конницы Жлобы.
В начале большевики проявили хладнокровие и оказали серьезное сопротивление. Но с продолжением сражения потеряли организованность и сплоченность, после чего стали искать спасения в бегстве. Их охватила паника. Красные части были уничтожены или взяты в плен. Сам Жлоба в последний момент сбежал с поля боя на автомобиле. Параллельно кавалерия белых при поддержке авиации преследовала уцелевшие силы противника.
Штабист Валентинов полагал, что «будущий военный историк с любопытством остановится на этой странице Гражданской войны». В своем труде «Крымская эпопея» он замечал, что не вправе судить, действительно ли победа над Жлобой была «случаем небывалым в истории тактики», как гласили официальные сообщения.
«С одной стороны, бесспорно, что армия генерала Врангеля, сумевшая силами чуть ли не одной только пехоты окружить мощную кавалерийскую группу, грозившую отрезать стремительным броском и ставку, и армию от крымских перешейков, одержала блестящую победу, — констатировал Валентинов. – Число пленных (11,5 тыс.), количество орудий (60) и других трофеев – реальное тому доказательство. С другой – совершенно ясно, что именно вынужденная для нас переброска чуть ли не всех лучших сил для спасения от Жлобы на правый фланг позволила красному командованию совершенно почти свободно переправиться на наш берег через Днепр и закрепить за собой роковой Каховский тет-де-пон, то есть, произвести операцию, имевшую в конечном октябрьском итоге смертельный исход для Крыма и армии».
Валентинов указывал на то, что допустили переправу красных и позволили им закрепиться на Каховском плацдарме части Слащева. Позже это обстоятельство послужило поводом к почетному увольнению генерала со службы.
В свою очередь, советская печать утверждала, что план, заключавшийся в комбинированной операции Жлоба – Каховка, не был вовремя разгадан и понят командованием Врангеля, которое было «опьянено победой и увлечено перспективами задуманной уже высадки десанта на Кубани».
4 и 5 июля 1920 года в Северной Таврии продолжались бои местного значения.
По мнению генерала Голубинцева, помимо стойкости и маневренности белых частей, большую роль в победе Русской армии сыграл тот факт, что «во главе красной конницы стоял совершенно негодный для этой роли начальник, с большой самоуверенностью, но с ничтожными знаниями, опытом и способностями». Примерно на то же намекали и некоторые военные деятели красных. Например, летчик Петр Межерауп не понимал, почему в кульминационный момент Жлоба не использовал имевшиеся в его распоряжении самолеты.
«Когда по прибытии я доложил о готовности отряда, он вынул клинок наполовину из ножен и с усмешкой сказал: «Вот чем побеждают, а не вашей бензиновой вонью», — рассказывал Межерауп.
В результате успеха врангелевцы смогли перехватить стратегическую инициативу и продолжить наступление на Екатеринослав и Южную Малороссию. РККА была вынуждена отступить, а ее командование – задуматься о привлечении новых резервов.