11 февраля 1940 года советско-финская война вступила в решающую фазу. После череды неудач Красная армия начала масштабное наступление на Карельском перешейке. Перед советскими войсками стояла непростая задача по прорыву так называемой линии Маннергейма – комплекса оборонительных сооружений, созданных по инициативе Карла Густава Маннергейма в 1920-1930-х годах для сдерживания вероятного удара со стороны СССР.
Война, изначально задумывавшаяся как скоротечная, в результате стойкого сопротивления финских войск приобрела затяжной, позиционный характер. Поражения вызвали недовольство высшего руководства Советского Союза. Были предприняты кадровые перестановки. Специально для прорыва линии Маннергейма 7 января 1940 года был создан Северо-Западный фронт, включивший 7-ю, 8-ю, 9-ю, 13-ю, 14-ю и 15-ю армии. Командование оперативным объединением Главный совет РККА возложил на командарма 1-го ранга Семена Тимошенко. Начальником штаба стал командарм 2-го ранга Иван Смородинов. Большое влияние как член военного совета фронта имел 1-й секретарь Ленинградского горкома и обкома ВКП(б) Андрей Жданов.
Основное направление прорыва намечалось в полосе от озера Муолаанярви до Каукярви (современный Выборгский район Ленинградской области).
На остальных направлениях наступление должно было связать финнов и не дать им возможности маневрировать резервами. Активные действия советских частей на Карельском перешейке начались уже 1 февраля 1940 года. Их целью было разведать финскую оборону и измотать финские части до начала генерального наступления, отмечается в книге директора Военного музея Карельского перешейка, специалиста по советско-финским войнам Баира Иринчеева «Оболганная победа Сталина. Штурм линии Маннергейма». Финны потеряли только один опорный пункт «Медведь» на высоте Марьянпел-лонмяки, все остальные прочно ими удерживались.
Главный удар наносили 100-я стрелковая дивизия в Сумме и 123-я стрелковая дивизия в Ляхде. В резерве у командующего 50-м стрелковым корпусом комдива Филиппа Гореленко стояли 7-я стрелковая и 84-я мотострелковая дивизии, готовые развить прорыв и парировать финские контрудары.
Советские источники свидетельствуют, что из-за плохой погоды авиация в первый день наступления не применялась. Локальные атаки по финской обороне на всем протяжении фронта главного удара предприняли четыре дивизии группы «Запад» со 136 танками при поддержке 216 орудий. В следовавшую за ней штурмовую группу входили 123-я стрелковая дивизия, танковая бригада, батальон огнеметных танков и два артиллерийских полка.
В книге зарубежных авторов Элизы Энгл и Лаури Паананен «Советско-финская война. Прорыв линии Маннергейма. 1939-1940» утверждается, что части РККА пытались наступать на Карельском перешейке еще 6 февраля, однако столкнулись с большими потерями:
«Первоначальный успех противника оказался весьма незначительным, потери же были огромными, финские пулеметы с долговременных огневых сооружений буквально косили ряды наступающих.
Тысячи убитых русских лежали перед финскими блиндажами, и свежие силы шли в атаку по замерзшим трупам.
В Красной армии было не принято считаться с потерями, поэтому командование не мучили угрызения совести за ошибки при столь безжалостном способе ведения боевых действий. В тот же день из строя было выведено 50 русских танков».
С целью нащупать слабые места во вражеской обороне, советские войска пытались обойти финнов с флангов в районе Финского залива и на Ладожском озере, которое по льду «пересекали крупные силы танков, пехоты и кавалерии». Как следует из означенного материала, «в 8:20 утра 11 февраля 1940 года начался самый мощный артиллерийский обстрел за всю Зимнюю войну. 100 батарей буквально разметали оборонительные позиции финнов. Пулеметные гнезда исчезли, все было превращено в руины. Обороняющиеся храбро сражались, но не могли преградить путь перекатывающимся через их траншеи танкам, вслед за которыми в прорыв устремлялась пехота.
Значительно ослабленные силы финнов были не способны контратаковать. Многие из них так устали, что даже шум моторов русских танков не мог их разбудить.
Потери были очень тяжелыми. Ответные удары с целью закрытия образовавшейся у Ляхде бреши продолжались всю ночь до раннего утра. Сражение длилось весь день, теперь в ряды обороняющихся влились даже интенданты и повара. В большинстве финских батальонов осталось от половины до одной трети их численного состава».
Согласно историку Иринчееву, «артподготовка длилась два часа двадцать минут и по силе была сравнима с артподготовками в битве при Вердене в Первую мировую войну». Только 24-й корпусной артиллерийский полк выпустил по финским позициям 14 769 снарядов. На силе огня в то утро акцентировал внимание и Александр Козлов в своей книге «Финская война. Взгляд «с той стороны»: «Мощнейшая артподготовка подавила часть финских дотов. Интенсивность и плотность обстрела при артподготовке и создании огневого вала прикрытия были таковы, что советские танки и бронесани были вынуждены снизить темп движения: настолько снег и земля были перепаханы разрывами тяжелых снарядов».
Уже через полчаса после начала наступления передовые части 123-й дивизии захватили центральный дот «Форт Поппиуса» на высоте 65,5 — важнейшем опорном пункте финской обороны. Через болота на фланге основных штурмовых сил отдельными группами начала подходить советская пехота. В 11:00 в наступление на «Поппиус» двинулся 245-й стрелковый полк при поддержке тяжелых Т-28 и легких Т-26, и уже в 12:24 на руинах «Поппиуса» было поднято красное знамя.
Это вызвало ликование в штабе дивизии и еще больше воодушевило бойцов.
К полудню оборонявшаяся 3-я дивизия вынуждена была ввести в бой все свои резервы, а позже бросить на критический участок сводные отряды, составленные из нестроевых тыловых и штабных частей. В районе Ляхде образовался разрыв в финской обороне, который был спешно прикрыт батальоном из резервов 2-го финского армейского корпуса.
К концу дня было уничтожено семь дзотов высоты 65,5. Мощный огонь финских орудий и пулеметов из уцелевших укреплений затормозил продвижение 123-й дивизии, однако попытки финских контратак были безуспешными. С утра 12 февраля наступление продолжилось, и уже днем финское командование приняло решение отказаться от защиты занимаемых рубежей и отойти на вторую линию обороны, состоявшую из полевых укреплений под прикрытием грандиозного противотанкового рва.
Несмотря на потерю 70 танков, штурмовые части РККА продолжали развивать наступление. За четыре дня наступающие войска смогли прорвать главную полосу линии Маннергейма на четырехкилометровом фронте и углубиться в расположение финнов на 5-6 км. Основа подвижной группы — танковая бригада — усиливалась стрелковыми батальонами и саперными частями, которые использовались в качестве танковых десантов.
«В создавшемся тяжелом положении (для финнов – «Газета.Ru») на линии Маннергейма все имеющиеся к северу от Ладожского озера и в Лапландии войска были переброшены на Карельский перешеек, — отмечали в своей книге Энгл и Паананен. — Ввиду явной невозможности стабилизировать положение в районе Ляхде маршал Маннергейм лично прибыл 14 февраля в район военных действий для изучения ситуации. Он решил, что старые оборонительные позиции на Карельском перешейке следует оставить. Финнам предстояло отойти назад на более слабые, разветвленные оборонительные позиции на расстояние от 2 до 10 миль.
Русские не предприняли никаких попыток преследовать финнов; отход остался практически незамеченным.
На отдельных участках после массированного артиллерийского обстрела они приближались к финским траншеям и находили их опустевшими. На одном из участков ликующие русские забрались на крышу того, что осталось от финского блиндажа, и водрузили там советский флаг. Один из разозлившихся финских солдат расстрелял находившихся наверху из автомата, запрыгнул на крышу блиндажа и сбросил флаг на землю. И, тем не менее, русские продвигались вперед».
Полковник артиллерии Иван Бакаев позднее вспоминал, что финская армия использовала для обороны, в том числе, устаревшее оружие.
«Когда была прорвана линия Маннергейма, я выслал разведку, чтобы определить результаты подавления батареи. Разведчики запечатлели на фотоснимке тела старинных пушек, валяющихся в снегу, и перевернутые лафеты с перебитыми колесами», — слова военного приводятся в книге «Бои в Финляндии».
Бои с различной степенью интенсивности продолжались на протяжении месяца. В результате РККА открыла себе путь на Хельсинки. По данным Козлова, в февральских и мартовских сражениях финская армия потеряла убитыми и ранеными до 20% личного состава. Во многих батальонах оставалось не более роты боеспособных солдат. Последние резервы, брошенные в бой — 14 батальонов, еще не прошедших подготовки — не могли спасти положения. В итоге Маннергейм обратился к Совету обороны Финляндии с предложением как можно быстрее добиться остановки боевых действий.
Перемирие было объявлено в ночь с 12 на 13 марта. Боевые действия прекращались с 12:00 13 марта.
«Фактически уже в 11:00 13 марта стрельба затихла по всему фронту. Однако в 11:45 советская артиллерия нанесла массированный пятнадцатиминутный удар по финским позициям. Это привело к большим потерям среди финских войск. Насколько сейчас известно, высшее командование РККА приказа об обстреле не отдавало. Этим позорным актом закончилась Зимняя война», — резюмировал Козлов в своем труде «Финская война. Взгляд «с той стороны».