4 октября – День космических войск России, отмечаемый в годовщину запуска первого искусственного спутника Земли, состоявшегося в 1957 году, 62 года назад. Однако 60 лет назад произошло еще одно событие, которое стало важной вехой в становлении советской космонавтики и в исследовании человеком космоса.
В массовом сознании первые успехи человечества в исследовании дальнего космоса – в первую очередь Луны – связываются с эпохой 60-х годов, уже после первого полета в космос Юрия Гагарина.
Однако в действительности первые аппараты в сторону Луны и даже Венеры с Марсом были запущены еще до полета в космос первого советского космонавта.
Первые пуски ракет Р-7 в лунном варианте были проведены уже через год после запуска первого спутника Земли – 23 сентября и 12 октября 1958 года, однако закончились они авариями. Кстати, «стрельбой» по Луне первыми занялись американцы – обе страны стремились завоевать лавры первого облета Луны, и попадания в ее поверхность.
Правда стоили такие запуски огромных денег как для советской, так и для американских экономик, не говоря о том, что своих целей достигали далеко не все миссии.
«Если сосчитать весь объем затрат на каждый пуск ракеты, то окажется, что мы стреляем городами»,
— сказал как-то Константин Руднев, председатель Госкомитета СССР по оборонной технике.
Первое попадание в Луну состоялось лишь спустя год – 14 сентября 1959 года, о результативности таких «стрельб» красноречиво говорит тот факт, что удачным оказался лишь шестой лунный пуск. Луна покорилась как нельзя кстати – аккурат к визиту в США Никиты Хрущева – лучшего способа продемонстрировать достижения советской науки, чем копия вымпела, доставленного нашей ракетой на Луну, было не придумать.
«Хрущев прибывает в США, захватив с собой в чемодане Луну», — писали западные газеты.
Следующей важной вехой в космической гонке должно было стать фотографирование обратной стороны Луны, которая, как известно, всегда скрыта от земных наблюдателей. Решение этой задачи было бы не только важной технической, но и научной победой – астрономам не терпелось узнать, как отличается обратная сторона от видимой, кроме того, сфотографировав ее,
СССР получал эксклюзивное право на названия вновь открытых геологических структур.
Однако эта цель была куда сложнее, чем простое попадание, и ставила перед конструкторами ряд сложных проблем – находясь по ту сторону Луны, аппарат должен быть правильно сориентирован, на борту должна быть установлена настоящая фотолаборатория, наконец, нужно было придумать способ, как передать полученные снимки на Землю.
Для получения снимков на борту поставили специльно созданное ФТУ — фототелевизионное устройство, где в качестве промежуточного носителя использовался фотоматериал. Далее для превращения изображения в электрические сигналы использовались электронно-лучевые трубки и фотоэлектронный умножитель. Фотографировать Луну планировалось с расстояния около 7 тыс. км. «Луне-3», так называлась станция, предстояло и еще одно достижение – стать первым в истории аппаратом, использующим для формирования орбиты так называемый гравитационный маневр.
В наши дни запуск миссии к Луне становится событием мирового масштаба, стоит вспомнить, как весь мир следил за недавней неудачной посадкой индийского аппарата на южном полюсе Луны. Однако, если взглянуть на статистику пусков ракет к Луне в 1959 году, легко убедиться,
что 60 лет назад советские и американские ракеты стартовали к Луне в среднем раз в месяц!
«Надо вылетать, готовить пуск на 3 или 4 октября. Не позднее!», — торопил в сентябре 1959 года Сергей Королев.
4 октября, во вторую годовщину запуска первого спутника и спустя всего 20 дней после попадания по Луне, станция «Луна-3» стартовала с полигона Тюра-Там на ракете Р-7.
Многое в те дни делалось впервые, и потому успех в космосе во многом зависел от готовности наземных служб. В частности – от готовности наземных радотехнических служб принять радиосигнал с заветной картинкой. Тогда еще только строился Центр дальней космической связи под Евпаторией, способный получать сигналы с аппаратов из дальнего космоса, поэтому прием данных с Луны велся при помощи радиоантенны на горе Кошка под Симеизом (Крым). С учетом дороги до Луны и обратно прием картинки был намечен на 7 октября и не предполагал присутствия Королева и его помощников. Однако 6 октября стало ясно, что со станцией плохая связь, на борт не проходят команды, и Королев срочно приказал своей команде собираться в Крым.
Для этого срочно с международного рейса был снят новенький Ту-104, и через пару часов ракетчики были в Крыму.
Для получения картинки с корабля были предприняты беспрецедентные меры, чтобы сигнал на Земле принимался без помех. В море курсировал катер, искавший возможные источники радиопомех, по просьбе Королева «затих» Черноморский флот, и даже ГАИ перекрыла проезд машин по дороге вблизи обсерватории.
Станция прошла на расстоянии 6 500 км от поверхности Луны и благодаря гравитационному маневру изменила направление движения. Это позволило получить траекторию, удобную как для фотографирования, так и для передачи данных на Землю с расстояния порядка 47 000 км.
Прием изображения был намечен на утро 7 октября. И уже вечером накануне произошло то, что могло из-за нелепости поставить под угрозу весь эксперимент. Выяснилось, что, если фотографирование затянется, то на станции может не хватить запаса специальной магнитной ленты для последующей записи изображения лунных ландшафтов.
«Ну, тут СП пришел в ярость. Я его понимал. Ведь если бы нас предупредили, мы могли бы захватить с собой из Москвы эту дефицитную ленту.
Он «из всех стволов главного калибра» выдал Рязанскому, Богуславскому и Брацлавцу»,
— вспоминал в своей книге сподвижник Королева Борис Черток.
Доставить пленку из Москвы было под силу только Королеву – по звонку из Крыма пленка с завода была доставлена рейсовым Ту-104, а затем вертолетом в Симеиз. Лишь поздно ночью членам команды удалось поужинать и отдохнуть в фешенебельном правительственном санатории «Нижня Ореанда». За столом с яствами и винами Королев строго предупредил: «Не пить! Завтра выезжаем в 6.00».
Прием данных начался в расчетное время в нервной обстановке. Астроном Андрей Северный — директор Крымской солнечной обсерватории, был уверен, что изображение не пройдет – космическое облучение засветит пленку. И вот на бумаге стало строчка за строчкой появляться серое изображение, детали рельефа на котором можно было разглядеть лишь при большом воображении.
«У нас получилось, что Луна круглая», — сказал Черток на вопрос Королева.
Стоявший рядом конструктор Евгений Богуславский вытянул из аппарата записанное на бумаге изображение, показал Королеву и спокойно разорвал. Королев даже не возмутился. Однако постепенно на бумаге появлялись один за другим все более четкие кадры и члены команды стали ликовать, поздравляя друг друга. Совершив 11 оборотов вокруг Земли, аппарат вошел в земную атмосферу и прекратил существование
После этого триумфа Королев еще раз показал себя, как незаурядный организатор, занявшись по прилету в Москву вещами, в принципе, к его непосредственным задачам не относящимся.
Он плотно засел с астрономами и стал рассматривать полученные снимки, советуясь с ними, какие имена присвоить новым открытым объектам. В этом ему помогал уже известный на тот момент советский астрофизик Иосиф Шкловский.
«Но наше ли дело выдумывать названия для вновь открытых кратеров на Луне? Королев был стратег. Он спешил взять инициативу в свои руки, опасаясь, что ее захватят в будущем те, кто получит лучшие снимки. Надо взять все, что можно, от каждого космического успеха», — вспоминал Черток.
Первая фотография обратной стороны Луны была напечатана в газетах только 27 октября.
Вскоре комиссия Келдыша получила добро и добилась решения президиума Академии присвоить кратерам и циркам имена выдающихся ученых и деятелей культуры: Джордано Бруно, Жюля Верна, Герца, Курчатова, Лобачевского, Максвелла, Менделеева, Пастера, Попова, Склодовской-Кюри, Цзу Чунчжи и Эдисона.
С успехом миссии «Луна-3» связана и еще одна забавная история. В ее успех не верил один богатый французский винодел,
который обещал подарить тысячу бутылок шампанского, тому, кто покажет обратную сторону Луны.
«Проиграв, он сдержал слово. Правда, вышла заминка. Винодел обратился в наше посольство в Париже с просьбой сообщить, в чей адрес выслать шампанское. Посольство растерялось и запросило МИД. МИД после многоярусных согласований дал указания отправить бутылки в адрес президиума Академии наук, — рассказывал своим коллегам Королев. — Теперь нам выпала честь получить несколько десятков бутылок шампанского со склада Академии наук. Вам перепадет по паре бутылок, остальные разойдутся среди аппарата и других непричастных».