Пожалуй, нет среди участников Гражданской войны лучше знакомого нашим согражданам персонажа, чем Василий Чапаев. Кроме Иосифа Сталина, разумеется. Культ отважного начдива через годы после его гибели развили в Советском Союзе до поистине космических высот. Про него писали книги, снимали фильмы, слагали легенды. В определенной степени «чапаевомания» перекинулась и на современную Россию: бесчисленные анекдоты, роман Виктора Пелевина и неплохой в целом телесериал тому подтверждение.
Часть посмертной славы Чапаева передалась его также погибшему порученцу Петру Исаеву.
Несмотря на определенную популярность начдива в Поволжье и на Урале, его гибель не являлась выдающимся событием и уж тем более не сопровождалась подвигом, скорее став следствием собственных просчетов в командовании. И все же по каким-то причинам именно Чапаеву, пусть и уже после смерти, было суждено возглавить пантеон красных героев. Во многом этому поспособствовал одноименный роман, созданный экс-комиссаром 25-й чапаевской стрелковой дивизии Дмитрием Фурмановым. Автор построил свое повествование довольно беспристрастно, хотя состоял с главным героем в жестком конфликте из-за супруги Анны Стешенко, которая ответила Чапаеву взаимностью.
В сравнении с другими обожествленными советской пропагандой красными командирами Чапаев имел немало преимуществ. Идеологически верного происхождения, он, выходец из бедной крестьянской семьи, зарабатывал на хлеб плотничеством, а после героически воевал на фронтах Первой мировой, чем могли похвастать единицы советских военачальников.
Многочисленные ранения и грудь в Георгиевских крестах – фельдфебель Чапаев мог далеко пойти по служебной лестнице, если бы не поддался на революционную агитацию.
В Гражданской войне полководческие задатки самородка проявились в полной мере. Чапаев стремительно рос в званиях и коллекционировал победы над белогвардейскими войсками. Бурно развивавшуюся карьеру прервала нелепая гибель ранним утром 5 сентября 1919 года. Чапаевцы тогда вели упорные сражения с белыми казаками и контролировали городок Лбищенск на Южном Урале (ныне Чапаев в Западно-Казахстанской области).
Считается, что Чапаев допустил роковую ошибку, слишком оторвавшись от тылов со своей и без того значительно поредевшей дивизией. Обширными зазорами, отделявшими чапаевцев от соседних подразделений красных, воспользовались казаки, тщательно готовившие атаку на Лбищенск. Зарядившись уверенностью после череды успешных операций и не сомневаясь в собственной неуязвимости, Чапаев не ожидал от противника дерзкого рейда, казавшегося ему заведомо безнадежным делом. Поэтому белые получили возможность практически беспрепятственно накапливаться вблизи города. Дивизионная разведка их проглядела.
Никто из соратников командира и подумать не мог, что всегда славившийся рационализмом неприятель отважится на подобную авантюру.
В роковую ночь в самом Лбищенске, помимо Чапаева и членов его штаба, располагались снабженцы, трибунал и ревком: общая численность красных не дотягивала и до двух тысяч, причем далеко не все из них были готовы подняться в бой при первой необходимости. Строевых, закаленных в сражениях с казаками бойцов среди квартирантов насчитывалось не более нескольких сотен. Основные части дивизии дислоцировались в 40-70 км от города. Беспечность Чапаева возможно объяснить лишь его неопытностью как командующего. Если называть вещи своими именами, растягивание сил по фронту в итоге стоило красным сотен жертв, которых вполне можно было избежать, прояви начальство дивизии тактическую прозорливость.
«Перед рассветом противник подошел к Лбищенску с трех сторон. С четвертой, восточной, протекает Урал. Телефонные и телеграфные линии связи с войсками и с Уральском были перерезаны. Некоторая часть местных казаков пробралась задворками в Лбищенск, чтобы стрелять с тыла, сеять панику и смерть, — отмечается в книге «Чапаев. Очерк жизни, революционной и боевой деятельности», важном документальном источнике, написанном при участии старшего сына начдива, генерал-майора артиллерии Александра Чапаева. — По сигналу конница противника пошла в атаку.
Слабая оборона Лбищенска не смогла воспрепятствовать большей ее части быстро прорваться в станицу.
Бой защитников принял неорганизованный характер. По всему Лбищенску шла беспорядочная стрельба. На улицах и во дворах защищались группами и в одиночку, в плен не сдавались, знали: будет мучительная смерть; стремились пробиться к своим, в центр Лбищенска, где разгорелся сильный огневой бой».
Схватка получилась абсолютно не равной. Застигнутые врасплох, чапаевцы зачастую не успевали добраться до оружия и падали, сраженные пулей или осколком ручной гранаты. Один за другим погибли почти все помощники начдива, а также начальник штаба Николай Новиков и комиссар Павел Батурин, летом сменивший Фурманова, с которым Чапаев не поладил.
От одного из своих командиров генерала Николая Бородина казаки имели установку захватить Чапаева живым. Белые ненавидели красного командира. В случае поимки его наверняка ожидали истязания и мучительная смерть. Тем не менее, в результате налета на дом, где ночевал Чапаев, добиться желаемого не удалось. Проворный начдив выскочил в окно и сумел бежать, хотя и получил ранение в руку.
Остановив красноармейцев, в панике отступавших к реке, Чапаев собрал вокруг себя отряд примерно в сто бойцов с пулеметом и смог организовать сопротивление. Обреченные на смерть погибали красиво. С высокого берега их словно в тире расстреливали казаки. Самые отважные красноармейцы бросились в Урал, пытаясь переплыть на противоположную, азиатскую сторону и уйти от преследования. Как окончил свои дни Чапаев, доподлинно не известно: это, в частности, признавал его сын Александр, о чем откровенно написал в книге. Каноническая версия о гибели начдива в реке – не более чем домыслы соратников военачальника и случайных людей. Все до единого очевидцы произошедшего остались там же на поле боя.
«Со ссылкой на рассказы случайно спасшихся чапаевцев и пленных казаков сложилось мнение, что жизнь одного из лучших, храбрейших воинов, талантливого командира Василия Чапаева прервалась в бурных водах Урала, — констатируется в указанном труде. — Вновь назначенный политическим комиссаром 25-й стрелковой дивизии Сысойкин, в частности, так доложил в Реввоенсовет 4-й армии после занятия Лбищенска 7 сентября 1919 года:
«На берегу Урала трупов было много, товарища Чапаева не было. Он был убит на середине Урала и утонул на дно. Политические сотрудники в большинстве расстреляны».
Но как заметил в разговоре с ним член РВС Сундуков, «товарищ Чапаев, видимо, был сначала легко ранен в руку и при общем отступлении на бухарскую сторону пытался тоже переплыть Урал, но еще не успел войти в воду, как случайной пулей был убит в затылок и упал у самой воды, где и остался».
Попавших в плен ждала не лучшая участь. В руках казаков оказались документы штаба дивизии. По спискам они отобрали командный состав и коммунистов — почти 400 человек и расстреляли на берегу Урала. Из них спастись бегством удалось лишь единицам.
Существовала версия о том, что истекавшего кровью Чапаева перевезли через Урал на снятой с петель створке ворот, а когда он умер, предали земле. Останки начдива, однако, так никогда и не были найдены, хотя поиски велись, в том числе, после Второй мировой войны. В 1960 годах в Венгрии якобы объявились два участника боя у Лбищенска, утверждавшие, что закопали тело Чапаева в прибрежный песок и закидали камышами, дабы скрыть захоронение от казаков. Впрочем, установить точное место не удалось. При этом за прошедшие десятилетия могила теоретически могла скрыться под водой.
Арестованный в 1926 году бывший казачий офицер Трофимов-Мирский, по его словам, тоже принимавший участие в бою в ночь на 5 сентября 1919-го, бахвалился тем, что лично пленил и затем расстрелял Чапаева. Эта версия также видится маловероятной из-за неубедительности доказательств. Тем более, о судьбе останков казак не смог рассказать ничего определенного.
Наконец, в разгар организованной Сталиным антитроцкистской истерии организацию убийства Чапаева приписывали Льву Троцкому
– мол, председатель Реввоенсовета не жаловал начдива за самоуправство и мечтал избавиться от него, заменив на «системного» военачальника. Здесь важно отметить, что в ту пору в Советском Союзе не существовало преступлений, которые бы не приписывали опальному революционеру.
Самая загадочная версия повествует о том, что Чапаев смог переплыть Урал и, отпустив уцелевших бойцов, отправился к Михаилу Фрунзе в Самару. Но по пути сильно заболел и пролежал некоторое время в какой-то деревне. После выздоровления начдив все-таки добрался в пункт назначения, где был арестован красноармейцами.
Не менее абсурдная гипотеза появилась в 1998 году. Якобы один из ветеранов РККА в глубокой старости встретился с Чапаевым, уединенно жившим под чужой фамилией. До такого легендарного начдива довели репрессии: после произведенного Фрунзе ареста Чапаеву во избежание дальнейших неприятностей пришлось превратиться в затворника. Но в 1934-м он выдал себя, и попал в сталинские лагеря.
Измотанный тяжелейшими испытаниями, герой Гражданской после отсидки докатился до учреждения для инвалидов. И дожил до 111 лет…
Один из главных организаторов рейда на Лбищенск генерал Бородин пережил своего противника всего на несколько часов. Когда чины возглавляемого им штаба передвигались по улице уже очищенного от красных города на автомобиле, спрятавшийся в стоге сена красноармеец Волков выстрелил казаку в спину, убив его наповал.