«Оглушительный грохот»: как США бомбили Хиросиму
6 августа 1945 года произошла бомбардировка Хиросимы американцами
На этом «Газета.Ru» завершает свой рассказ о страшном дне 6 августа 1945 года, когда вооруженные силы США впервые применили атомное оружие, сбросив на Хиросиму бомбу «Малыш».
15 августа 1945 года Япония капитулировала, и японцы сняли блокаду с советского представительства, а МИД этой страны разрешил двум его сотрудникам — Михаилу Иванову и Герману Сергееву — уже 16 августа выехать в эпицентры атомных взрывов. Это было первое посещение иностранцами Хиросимы и Нагасаки после бомбардировок.
В СССР о произошедшем не знали, что было на руку американцам, ведь еще 8 мая Сталин сказал посланцу Трумэна Гарри Гопкинсу, что советские войска будут готовы к наступлению против японских сил 8 августа, но что вступление в войну зависит от присоединения Китая к Ялтинскому соглашению.
После бомбардировки в советское посольство в Токио из Москвы была направлена срочная телеграмма, в которой предписывалось немедленно собрать данные о результатах бомбежек. Выполнить задание было трудно из-за того, что с 9 августа 1945 года сотрудникам не разрешалось выходить за территорию посольства, была отрезана телефонная связь с внешним миром.
7 августа в 16 часов 30 минут по московскому времени Иосиф Сталин подписал приказ Красной армии атаковать японские войска в Маньчжурии 9 августа утром (по местному времени). Переговоры с китайцами не были завершены, но Советскому Союзу надо было срочно вступать в войну, пока Япония не капитулирует.
В передачах по радио следовали обвинения в адрес американцев, поведение которых было расценено как «бесчеловечное и жестокое», с призывами к японскому населению не поддаваться «обману» преувеличений вражеской пропаганды, содержавшихся в «заявлении Трумэна об использовании новой модели бомбы».
В утреннем номере токийской «Асахи» от 7 августа на первой странице был крупными буквами набран заголовок: «400 бомбардировщиков В-29 совершают нападения на небольшие и средние по величине города». После текста этой статьи следовало краткое сообщение: «Хиросима засыпана зажигательными бомбами. 6 августа Хиросима подверглась налету двух В-29, сбросивших на город зажигательные бомбы. Самолеты пролетели над городом в 7 час. 50 мин. Городу и окрестностям, по-видимому, был нанесен ущерб».
Вот что писал по этому поводу физик Уильям Лоуренс в своей книге «Люди и атомы»: «Сколько людей стали жертвами этой бомбы? Те, кто пережил катастрофу, оценивают число погибших по крайней мере в 100 тысяч. Население Хиросимы составляло 400 тысяч. По официальным данным, число погибших к 1 сентября равнялось 70 тысячам, не считая пропавших без вести, и 130 тысячам раненых, из которых 43 500 были тяжелоранеными».
В феврале 1946 года Верховное союзническое командование сообщило о том, что число жертв в Хиросиме в результате атомной бомбардировки составило: убитых и скончавшихся от ран 78 150; пропавших без вести 13 963; тяжелораненых 9 428, легкораненых 27 997. В последующие годы люди умирали от ран и облучения.
«Несмотря на увиденное в Хиросиме, я вначале полагал, что решение сбросить атомную бомбу было правильным. Я верил Трумэну, который заявлял, что бомба спасла многие жизни. Но со временем мои взгляды стали меняться. Я боялся за судьбу своих внуков. Я представлял своих сверстников, испепеленных атомным взрывом. Почему США не сбросили атомную бомбу на необитаемый остров, чтобы продемонстрировать мощь своего нового оружия?» — рассуждал впоследствии Николай Пальчиков.
Старший сын Сергея Пальчикова — Николай — приехал в Хиросиму через три недели после атомного взрыва. Во время Второй мировой войны Пальчиков служил в американской разведке и одним из первых узнал о бомбардировке своего родного города, слушая сообщения японского радио.
«Хотя я пережил ужасы войны, — вспоминал Николай, — я не был готов к тому, что увижу: пустоту. Не было птиц, не было людей, не было деревьев, не было зданий, не было жизни. Контуры человеческих тел — точно выжженные на цементе негативы. Дом, в котором я вырос, исчез. Город как будто испарился».
Семья Пальчиковых по счастливой случайности в тот день находилась на расстоянии примерно двух километров от города, благодаря чему все четверо остались живы.
Вот что вспоминал бывший колчаковский офицер, эмигрант Федор Парашутин, имевший в Хиросиме магазин, собственный дом, автомобиль и все потерявший за несколько минут: «Неожиданно раздался оглушительный грохот, и стало вдруг очень темно. Дом разрушился. Но из-за сплошной темноты и пыли было неясно, куда бежать. Скорее к реке! Лейте на себя воду! Неделю мы провели на берегу реки, обливаясь водой и накрываясь рогожей. А вокруг на берегу все умирали и умирали люди…»
Через 16 часов после бомбардировки президент США Гарри Трумэн объявит о том, что на Хиросиму была сброшена бомба, мощность которой равна 20 тыс. тонн в тротиловом эквиваленте. По его словам, произведенные бомбой разрушения превосходили разрушительный эффект самых мощных созданных до этого бомб в 2 тыс. раз.
Трумэн добавил, что сброшенная на Хиросиму бомба — это ответ на отказ Японии капитулировать, а также предупредил, что США разрабатывают и другие типы оружия массового поражения. Президент заявил: «Если они сейчас не примут наши условия, то их ожидает такой поток разрушений с воздуха, равного которому наша планета еще не видела».
Военный министр США Генри Стимсон утверждал, что сброс бомбы будет способствовать скорейшему окончанию войны с Японией.
Помимо иезуитской общины в Хиросиме проживала небольшая русская диаспора. Этими эмигрантами были армейский капитан и музыкант Сергей Пальчиков с семьей из трех человек, его коллега музыкант Барковский, владельцы мануфактурной лавки супруги Федор и Александра Парашутины, торговец хлебом вразнос, бывший полковник царской армии Павел Борженский и Владимир Ильин, в прошлом — участник Белого движения в Сибири.
Утром 6 августа он завтракал у себя дома, собираясь затем отправиться в деревню, чтобы поменять вещи на продукты. Вдруг его ослепил яркий свет из окна. Не успев толком понять, что происходит, Ильин был сбит с ног ударом страшной силы и потерял сознание.
90% зданий в Хиросиме были разрушены. Последствия оказались столь значительными еще и вследствие того, что японская застройка легко поддавалась огню и совершенно не выдерживала ударной волны. Будь на месте Хиросимы европейский город с каменной и бетонной застройкой, радиус разрушения и процент уничтоженных зданий оказался бы многократно меньшим. Так, например, хорошо сохранилось здание выставочного центра Торгово-промышленной палаты Хиросимы, которое в 1915 году спроектировал архитектор Ян Летцель, чех по национальности, в непривычном в то время для японцев европейском стиле. До войны в нем проходили промышленные и торговые выставки, а с началом войны были размещены различные административные офисы. Сейчас это здание называется «Мемориал мира» и внесено в список Всемирного наследия.
Погибли мэр города, президент центрального района страны, военный комендант города, корейский принц, который служил офицером в Хиросиме, а также много других высших офицеров. Тридцать два профессора университета оказались или убитыми, или тяжелоранеными. Особенно большие потери наблюдались среди солдат. Саперный батальон был почти полностью уничтожен: его казармы находились недалеко от эпицентра взрыва.
Со слов иезуита Симеса физик Лоуренс так описывал положение дел в городе, куда для изучения ситуации отправились миссионеры. Повсюду были видны страшно изуродованные люди, слышались призывы о помощи. Прямо у их ног упала старуха, которая вела за собой девочку. Они положили их на тележку и повезли в госпиталь, у входа в который был организован перевязочный пункт. Раненые там лежали рядами. Бинтовали лишь очень тяжелораненых. Миссионеры отвезли одного солдата и старуху к госпиталю, но не могли перевезти всех, кто лежал на солнцепеке.
«Можно было без конца перетаскивать людей к госпиталю, но мы сомневались, выживут ли они, так как даже на перевязочном пункте не могли оказать им эффективной помощи»,— вспоминал потом Симес.
А вот что сообщалось в докладе группы по изучению стратегических бомбардировок военно-воздушных сил США о результатах атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки:
«Первая сброшенная на цель атомная бомба взорвалась над городом Хиросима в 8 часов 15 минут 6 августа 1945 года. К этому времени большинство промышленных рабочих города уже приступили к работе, но многие из них находились еще на пути к работе и почти все школьники и часть рабочих были заняты на открытом воздухе разборкой зданий с целью создания противопожарных коридоров и вывозкой из города различных ценностей. Воздушная атака последовала через 45 минут после отбоя предыдущей тревоги. Ввиду того, что тревога не была объявлена вовремя, а также ввиду того, что население города уже не обращало внимания на появление небольших групп самолетов, взрыв бомбы застал врасплох почти всех его жителей, и они не смогли укрыться в убежище. Многие из них были застигнуты на открытом воздухе, а большинство остальных – в домах весьма непрочной конструкции или в торговых заведениях. Бомба взорвалась несколько северо-западнее от центра города. Благодаря точности попадания, а также благодаря тому, что город был построен на плоском месте и имел концентрическую планировку, он был весь в значительной степени разрушен».
«Раненые все прибывали и прибывали, — отмечается в книге «Люди и атомы». — Легкораненые тащили на себе тяжелораненых. Здесь были и раненые солдаты, и матери, которые на руках несли обожженных детей. Крестьяне из соседних домов уже не могли разместить у себя всех нуждавшихся в помощи. «Наши дома полны раненых и умирающих. Не можете ли вы помочь нам и забрать самых тяжелораненых?» — просили они. Раненые стекались из всех районов города. Все, кто в момент взрыва был на улице, получили ожоги, особенно те, кто был легко одет или же у кого часть тела оставалась неприкрытой. По всему городу вспыхнули пожары. Иезуиты пришли к выводу, что эпицентр взрыва находился на окраине города, около вокзала Иокагава, в трех километрах от Чиколы».
А вот что рассказывал японский военнослужащий Такехико Сакаи, которому удалось спастись, несмотря на серьезные ожоги:
«Мы наблюдали за самолетом, а затем увидели парашют. И вдруг произошла мощная вспышка наподобие той, что используют фотографы. По привычке я пригнулся, а затем был опрокинут взрывной волной на спину. Я закрыл глаза и приготовился к смерти. Затем я почувствовал жар. Сравнить это ощущение не с чем — могу сказать, что чувствовал, как меня заживо зажаривают… Я пытался двигать ногами и руками, чтобы сбить этот жар, но не чувствовал своих конечностей… Спустя пару минут я собрался и открыл глаза. Тогда я увидел, что часть моего тела охвачена пламенем».
«Мы сделали поворот на 180 градусов и отлетели подальше от ударных волн, — так описывал возвращение на базу штурман B-29 Теодор ван Кирк. — Затем обернулись, чтобы увидеть повреждения. Мы не видели ничего, кроме яркой вспышки. Затем увидели белое грибовидное облако, которое висело над городом. Под облаком город полностью был охвачен дымом и напоминал котел с черной кипящей смолой. А по окраинам городам был виден огонь».
Из Хиросимы непрерывным потокам хлынули уцелевшие люди. Некоторые направились в иезуитскую миссию, расположенную в 1,5 км от городской черты. Иезуиты оказывали пострадавшим первую помощь, относили их в часовню, мыли и укладывали на соломенные цыновки. У некоторых японцев были ужасные раны на спине и конечностях.
«Теперь нашей главной задачей стало спастись самим и удрать от взрывной волны, — отмечал Пол Тиббетс. — В какой-то момент машину словно огрели огромным хлыстом. Нас стало трясти как грушу, но самолет выдержал, вторая волна оказалась уже слабее».
Выяснилось, что Enola Gay промахнулся: бомба сдетонировала не над мостом Айой, как планировалась, а у госпиталя Шимы. Произошло это из-за встречного ветра, препятствовавшего нормальному полету B-29.
Экипажи самолета-доставщика и самолетов-наблюдателей сообщили, что через пять минут после сбрасывания бомбы темно-серая туча диаметром около 5 км повисла над центром Хиросимы. Прямо из центра этой тучи вырвалось белое облако, достигшее высоты 12 тыс. м. Вершина этого облака быстро увеличивалась в размерах.
«В то утро преподобный Джон Симес, 39-летний немец, сидел в своей комнате в здании школы иезуитов в Нагатсуке и смотрел в окно. Шесть месяцев назад философская и технологическая секции иезуитской миссии в Японии были эвакуированы сюда из разрушенного Токио, где отец Симес являлся профессором философии в Католическом университете, — писал Лоуренс в своей книге. – Миссия расположилась в полутора километрах от Хиросимы, на склоне холма. Неожиданно — это было в 8:14 по хиросимскому времени – вся долина осветилась желто-зеленым светом, похожим на грандиозную магниевую вспышку, и отец Симес почувствовал волну теплого воздуха. Он подбежал к окну, чтобы посмотреть, в чем дело, но ничего не увидел, кроме яркого зелено-желтого света. Когда он направился к двери, ему даже в голову не пришло, что этот свет может быть связан со взрывом бомбы».
«Трудно было поверить в то, что мы увидели», — скажет чуть позже журналистам Тиббетс. «Все это выглядело потрясающе и внушало страх. Люди на борту дружно ахнули во время взрыва», — добавит Парсонс.
Самолет Enola Gay отошел на расстояние 10 миль от эпицентра взрыва, и кружит поблизости в течение шести минут. Только Тиббетс, Парсонс и Ферби были осведомлены о природе бомбы. Остальным сказали надеть темные очки и ждать вспышку…
Вес бомбы составлял 4,4 т, размер 3 м в длину, 71 см в диаметре. В отличие от большинства современных бомб, сделанных по имплозивному принципу, «Малыш» был бомбой пушечного типа – то есть, простой в расчете и изготовлении, и практически безотказной. Бомба содержала 64 кг чрезвычайно дорогого обогащенного до высокой степени урана, из них около 700 граммов или чуть больше 1% непосредственно участвовало в цепной ядерной реакции. Ядра оставшихся атомов урана остались нетронутыми, поскольку остальной урановый заряд был разметан взрывом и не успел поучаствовать в реакции.
После выхода из бомболюка «Малыш» летит над городом примерно 45 секунд. На 43-й секунде падения синхронно сработали часовой и барометрический спусковые механизмы, активировавшие взрыватель. Бомба разорвалась на высоте порядка 400-600 метров над землей. Множество остановившихся часов в момент взрыва точно зафиксировали этот момент времени — 08 часов 15 минут.
Находясь на высоте свыше 9 км, В-29 произвел сброс атомной бомбы на центр Хиросимы.
«Я взял микрофон и объявил: «Друзья! Мы совершили первую в истории атомную бомбардировку». Уже потом кинематографисты припишут мне фразу: «Боже, что мы натворили!» — вспоминал Пол Тиббетс.
Несмотря на утро, в Хиросиме уже вовсю кипит жизнь. Люди начинают новую рабочую неделю...
Командир Enola Gay Пол Тиббетс приступил к бомбардировке. Штурвал передан его помощнику Томасу Ферби.
«Фактически же разведывательные самолеты выполняли двойную задачу, — продолжал Лоуренс. – Во-первых, они должны были оказывать чисто психологическое воздействие на жителей этого города и трех других городов, избранных объектами атомной бомбардировки – Кокуру, Нагасаки и Ниигату, — приучая их к тому, что соединение из трех самолетов, летящее на большой высоте – примерно в девять тысяч метров, не сбрасывает мощные бомбы. Во-вторых, в этих полетах группа самых опытных бомбардиров обучалась исключительной точности бомбометания. Бомбы, которые сбрасывали «разведывательные» самолеты, были точными копиями атомных бомб: их размеры, форма, вес полностью соответствовали атомной бомбе, только вместо атомного заряда в них находилось небольшое количество обычной взрывчатки. Модели атомных бомб сбрасывали с той же высоты, с которой нужно было сбросить настоящую бомбу, т. е. гораздо больше той, к которой привыкли наши бомбометатели, поэтому и требовалась дополнительная тренировка».
«В восемь часов (по тинианскому времени в самолете Enola Gay было девять) прозвучал отбой. Все население Хиросимы, стар и млад, занялось своими делами. До Страшного Суда осталось пятнадцать минут, — писал физик Уильям Лоуренс. – До этого понедельника лишь несколько случайных бомб упали на Хиросиму, не причинив ей особого ущерба. В то время как многие близлежащие города были один за другим разрушены, Хиросима ни разу не подверглась серьезной бомбардировке. Над городом почти ежедневно появлялись разведывательные самолеты, но, к общему удивлению, ни один из них не сбрасывал бомб, которые нанесли бы большой ущерб. У многих эта «привилегия» вызывала тревогу, в городе ходили фантастические слухи, что противник приготовил для них что-то особенное. Однако никто не принимал эти слухи всерьез».
По радио передали стандартное сообщение с рекомендацией жителям отправиться в бомбоубежища, если B-29 будут в самом деле замечены. Население успокаивали: ожидается не налет, а всего лишь какая-то разновидность разведки.
Оператор радара в Хиросиме определил, что группа вторгшихся в воздушное пространство Японии самолетов совсем немногочисленна – не более трех бортов. Небольшие группы американских бомбардировщиков, в целях экономии горючего и самолетов, японцы не перехватывали. Поэтому воздушная тревога была отменена.
«Я чувствовал себя как обычно, только разве что больше курил все подряд: трубку, сигары, сигареты, — рассказывал впоследствии командир Enola Gay Пол Тиббетс. — Ко мне подошел наш гарнизонный доктор, вручил мне небольшую коробку со словами: «Дай бог, чтобы это вам не понадобилось». В коробке было 12 ампул с цианистым калием. Это не означало, что в случае неудачи мы должны становиться камикадзе. Просто военные были наслышаны о жестокостях японцев по отношению к пленным, и нам давали шанс избежать пыток».
Кстати, свой самолет Тиббетс по летной традиции назвал в честь собственной матери. Она потом до самой смерти гордилась выпавшей ей честью, вспоминал летчик.
Американские военные были уверены, что радиация не повлияет на людей, и отклонили предложение ученых вместе с бомбой сбросить на Японию листовки, предупреждающие о последствиях радиоактивного заражения.
Хиросима была выбрана в качестве первой цели еще и потому, что являлась центром всех коммуникаций между островами Хонсю и Кюсю. Кроме того, это был крупнейший из городов, не пострадавших от налетов американской авиации, если не считать Киото, от бомбардировки которого было решено отказаться в силу важного культурного значения. Население Хиросимы составляло порядка 400 тыс. человек и было занято в военном производстве.
«Утро 6 августа 1945 года в Хиросиме было ясным и солнечным, — писал в своей книге «Люди и атомы» американский физик, журналист и редактор по вопросам науки газеты New York Times Уильям Лоуренс. – В семь часов по хиросимскому времени прозвучал сигнал воздушной тревоги – высоко в небе появился американский самолет. Это был самолет метеослужбы, который летел перед Enola Gay, чтобы проверить условия видимости. Никто не обратил на его внимания».
Второй пилот Моррис Джепсон снял с «Малыша» защитные устройства.
В стране объявлена воздушная тревога. Остановлено радиовещание во многих городах, включая Хиросиму.
Сеть японских радаров раннего предупреждения зафиксировала приближение нескольких американских самолетов, направлявшихся к южной части Японии.
При взлете с аэродрома на Тиниане разбились и сгорели четыре В-29. Начальник миссии Уильям Парсонс очень боялся, что это ЧП приведет к детонации «Малыша».
Еще без пятнадцати два ночи американский бомбардировщик В-29 под командованием командира 509-го смешанного авиационного полка полковника Пола Тиббетса, несший на борту атомную бомбу «Малыш», взлетел с острова Тиниан. Это 2,5 тыс. км или примерно 6 часов лета до Хиросимы. Самолет Тиббетса Enola Gay летел в составе соединения, включавшего шесть других самолетов: запасной самолет, два контролера и три. Командиры самолетов-разведчиков, посланные к Нагасаки и Кокуре, сообщили о значительной облачности над этими городами. Пилот третьего самолета-разведчика, майор Изерли, выяснил, что небо над Хиросимой чистое, и послал сигнал: «Бомбите первую цель».
Через 15 минут после взлета, то есть, в 02:00, в бомбу «Малыш» вставили взрыватель.
Наконец, 26 июля крейсер «Индианаполис» доставил на американскую базу на острове Тиниан атомную бомбу «Малыш». 28-го начальник Объединенного комитета начальников штабов Джордж Маршалл подписал приказ на боевое применение ядерного оружия. Этот приказ, разработанный руководителем Манхэттенского проекта генерал-майором Лесли Гровсом, предписывал нанести ядерный удар «в любой день после третьего августа, как только позволят погодные условия». В следующие дни самолетами на Тиниан были доставлены компоненты атомной бомбы «Толстяк».
Еще не окончилась Вторая мировая война. Да, Германия капитулировала, но Японию еще не принудили к миру. Наземную операцию активно готовил Советский Союз. К лету 1945 года США при поддержке Великобритании и Канады в рамках Манхэттенского проекта завершили подготовительные работы по созданию первых действующих образцов ядерного оружия. Первое в истории успешное испытание атомной бомбы состоялось 16 июля на полигоне в штате Нью-Мексико. Мощность взрыва составила около 21 килотонны в тротиловом эквиваленте. Еще через девять дней новый американский президент Гарри Трумэн приказал бомбить один из японских городов – Хиросиму, Кокуру, Ниигату или Нагасаки при первой возможности, и следующую цель – по мере поступления бомб. Бомбардировки санкционировались в период с 3 августа.
74 года назад американцы впервые в истории применили ядерное оружие: бомбардировке подвергся японский портовый город Хиросима. «Газета.Ru» воспроизводит наиболее интересные факты о событии, глобально изменившем мир, в историческом онлайне. Чтобы лучше понять, какой ужас пережили простые хиросимцы 6 августа 1945 года, время приводится по Токио.