После восстановления своей независимости Эфиопия стала в 1943 году первой африканской страной, установившей дипломатические отношения с Советским Союзом. Она имела все шансы на то, чтобы прочно войти на советскую орбиту: в годы Второй мировой войны эфиопские отряды под командованием Хайле Селассие мужественно боролись против итальянской оккупации, в итоге изгнав фашистов. Кроме того, торговля между двумя государствами, в том числе в нефтепромышленной сфере, поступательно развивалась с начала 1930-х годов. Большой дружбе не дал состояться различный подход к будущему Эритреи.
СССР поддерживал ее стремление к независимости, в том время как Великобритания пыталась включить эту имевшую выход к морю колонию в Эфиопию.
Реализация данной схемы в 1952 году донельзя ослабила положение СССР в Аддис-Абебе, где советскую позицию по «эритрейскому вопросу» считали, мягко говоря, несправедливой. Обстоятельства толкали Эфиопию, нуждавшуюся в сильном покровителе, в руки США. В территориальном конфликте американцы придерживались британской линии. Желание самих эритрейцев обрести собственное государство при этом не учитывалось.
Как следствие, между Аддис-Абебой и Вашингтоном сложился крепкий военно-политический союз, подкрепленный договорами об экономическом сотрудничестве, взаимной обороне и, конечно, щедрыми финансовыми вливаниями. За 15 лет американцы субсидировали в Эфиопию $125 млн. Режим Хайле Селассие попал в зависимость от компаний США. Параллельно альянс решал другую важную задачу: ослабил, а впоследствии и вовсе свел на нет влияние Великобритании в восточноафриканской стране.
Внешнеполитический вектор Эфиопии совершил следующий разворот из-за чрезмерной активности американцев в еще одной бывшей итальянской колонии – Сомали, взявшей курс на суверенитет. Эфиопское правительство усмотрело в этом угрозу собственным национальным интересам. Охладив отношения с США, Аддис-Абеба вспомнила о Москве. Произошла резкая переориентация на соцлагерь.
В 1956 году в Москве и Аддис-Абебе на взаимных основаниях вместо дипломатических миссий открылись полноценные посольства. А в июле 1959-го император впервые лично пожаловал в Советский Союз с официальным визитом.
Вот как вспоминал первые шаги Хайле Селассие на советской земле кинооператор Юрий Коваленко, снимавший торжественную церемонию в аэропорту Внуково:
«На летном поле выстроился весь дипкорпус, официальные государственные лица и почетный караул.
Чуть поодаль — немногочисленные представители общественности и дети с флажками. Маленькая девочка лет 7-8 с цветами одиноко стояла у ковровой дорожки. Худой император Эфиопии в длинной шинели медленно спустился по трапу под звуки военного марша. Как всегда, мощно прозвучал советский гимн, через секунду последовало приветствие Президиума Верховного Совета СССР, и тут настала очередь маленькой школьницы с цветами. Смущаясь, она сделала несколько шагов в сторону императора и, следуя наставлениям, вручила монарху букет цветов. Гость был тронут, он оценил этот жест принимающей стороны по-своему. Боясь запутаться в больших бантах, Хайле Селассие I погладил девочку по голове. Затем, передав цветы кому-то из свиты и удерживая ребенка левой рукой, правую величественно запустил в карман шинели.
То ли карманы были такого огромного размера, то ли шинель была не по росту, но лидер Эфиопии согнулся пополам.
При этом его голова опустилась ниже уровня колен, а орден, висевший на ленте, коснулся земли. Пауза явно не была предусмотрена протоколом. Военный оркестр, замедлив темп, остановился. Даже видавший виды дипломатический корпус замер в тревоге. Наконец в абсолютной тишине монарх расправил свою императорскую стать и извлек из кармана небольшую коробочку. А оттуда достал маленькое колечко, которое и водрузил на пальчик растерявшейся вконец советской школьнице. Сложилась нештатная ситуация, инструкциями не предусмотренная. И тут тишину взорвали аплодисменты — это ликовал иностранный дипкорпус. Оркестр грянул невпопад марш «Прощание славянки». Хайле Селассие I еще раз погладил девочку по голове и пошел вдоль почетного караула».
Как только император прошествовал дальше, кольцо с большим бриллиантом в обрамлении мелких зеленых изумрудов у школьницы отобрали, а ее саму довели до слез, упрекая, что, мол, негоже принимать подарки от незнакомых людей.
Ключевая роль в сюрреалистическом сближении африканской монархии и советского коммунизма отводилась православной церкви. В поисках точек соприкосновения неожиданно «вспомнили» о религиозной близости двух народов. «В интересах дела» партийная верхушка на время перепрофилировалась из убежденных атеистов в «истинно верующих». Советский Союз неожиданно выступил продолжателем традиций Российской империи.
12 июля 1959 года патриарх Московский и всея Руси Алексий I принял Хайле Селассие в своей резиденции в Чистом переулке. В начале приема хозяин и гость обменялись подарками: клирик вручил императору церковный орден князя Владимира первой степени, тот, в свою очередь, «ответил» орденом Святой Троицы и золотым крестом.
В СССР встречу назвали «праздником христианского общения», подтвердившую и укрепившую «узы старинной дружбы, связывающие Русскую православную церковь с церковью далекой Эфиопии».
«Ваше величество! Путешествуя по России, вы, очевидно, убедились в широком гостеприимстве нашего народа и в том, что для нас приезд императора Эфиопии составляет подлинный праздник мира и дружбы между народами, — начал речь патриарх Алексий. — А для нас, предстоятелей РПЦ, нынешняя встреча с вашим величеством является радостной, как праздник христианского общения.
Нужно сказать, что общность наших христианских верований послужила зарождению дружбы между русским и эфиопским народами еще в прошлом столетии.
Известно, что в 1888 году, когда в России праздновалось 900-летие крещения Руси, в церковных торжествах по этому поводу принимали участие представители эфиопского духовенства. От лица всей Русской православной церкви мы желаем вашему величеству благоуспешно послужить единению наших народов и церквей и тем самым приблизить к человечеству тот вожделенный мир, о котором христиане всего мира ежедневно молятся в своих храмах и домах».
В ответном обращении Хайле Селассие высказал свою радость по случаю посещения главы РПЦ, к которой Эфиопская церковь «с давних пор испытывает братскую любовь».
«Исключительно радушный и сердечный прием служит источником глубокого удовлетворения и показывает, что старинные узы дружбы, связывающие церкви России и Эфиопии, продолжают укрепляться на благо их народов, — отмечал император. — Как прежде духовная связь между нашими церквами способствовала сближению наших народов, так и теперь соглашения, заключенные с Советским государством, должны восполниться духовными узами братской дружбы между нашими церквами и привести к еще большему сближению между ними».
Новый этап отношений СССР с Африкой возродил старое русское увлечение Эфиопией.
Если визит Хайле Селассие к иерарху прошел в «любви и согласии», то его общение с советским руководством не обошлось без курьезов. Так, конфуз вызвало награждение императором председателя Президиума Верховного Совета СССР Климента Ворошилова высшим орденом Эфиопии. Требовалось ответить симметрично, однако вручить монарху орден Ленина или Трудового Красного Знамени не представлялось возможным. После долгих размышлений Хайле Селассие пожаловали орден Суворова I степени как участнику борьбы с фашизмом.
На этом презенты не окончились. Вскоре советское правительство прислало в дар своему новому другу самолет Ил-14 с императорским гербом и флагом Эфиопии на фюзеляже.
Вместе с первым секретарем ЦК КПСС Никитой Хрущевым император посетил цирк, где наблюдал за работой «королевы тигров» Людмилы Касаткиной. После представления циркачка поднялась в ложу со своими тигрятами. Довольный увиденным, Хрущев расхвалил Касаткину в присутствии иностранного гостя, заметив, что «такие героические женщины есть только в Советском Союзе». Считается, что именно после этого эпизода был снят фильм «Полосатый рейс». Советские артисты понравились и Хайле Селассие. Вскоре они отправились на гастроли в Африку.
Переговоры оказались для эфиопской делегации необычайно плодотворными. В Москве между странами были подписаны торговое и экономическое соглашения. СССР предоставил Эфиопии долгосрочный кредит в размере $90 млн под низкий процент для развития промышленности и сельского хозяйства. Фактически, это был подарок: подобные займы почти никогда не отдавались.
Эфиопский лидер гостил в Советском Союзе 14 дней. Помимо столицы он побывал на Урале. В Свердловске императора особенно заинтересовал геологический музей. Он также посетил «Уралмаш» и проехался по центральным улицам в открытом автомобиле.
«Приветствуем императора!» — гласили плакаты в руках выстроенных по обочинам дорог жителей города, в котором убили последнего русского императора.
В Березовском Хайле Селассие, сам владелец золотых приисков, осмотрел шахту «Южная», где с XVIII века добывалось золото.
Сотрудничество двух стран ширилось. Совинформбюро начало вещание программы «Радио Москвы» на амхарском языке и инициировало перевод на него русской литературы. Советские учителя основали политехническую школу в Бахр-Даре. В Ленинграде и Загорске (современный Сергиев Посад) было организовано обучение эфиопских семинаристов. Один из студентов, на которого ссылается историк из британского Университета Эксетер Тобиас Руппрехт в своем материале «Африканские братья по вере»: Россия, СССР и их «эфиопская политика», оценивал свой опыт пребывания в СССР как «полностью положительный».
«Там никого идеологически не обрабатывали», — заявил он автору статьи.
По возвращении в Эфиопию студенты заняли определенные позиции в церковной иерархии – среди них Абба Хабте Селассие, учившийся в Ленинграде и ставший начальником Отдела внешних связей Эфиопской православной церкви.
Для РПЦ приглашение африканских студентов позволило продемонстрировать поддержку ею советской внешней политики и таким образом поддержать существование собственных семинарий и академий, постоянно находившихся под угрозой закрытия. Параллельно открылся отбор эфиопов в Университет дружбы народов и другие ведущие вузы СССР.
В 1962 году был подписан контракт на проектирование и строительство в Асэбе нефтеперерабатывающего завода. А несколько лет спустя СССР помог урегулировать территориальный конфликт между Эфиопией и Сомали из-за провинции Огаден.
«Любви на века» у руководства двух стран все же не вышло. Резкий спад в отношениях наметился после событий в Чехословакии 1968 года. В Эфиопии сочувственно отнеслись к стране – «жертве внешней агрессии», с которой они также сотрудничали. Ввод танков в Прагу напомнил эфиопам итальянскую интервенцию в собственной стране. Кроме того, правительство Хайле Селассие предпочло разглядеть «происки СССР» в разворачивавшемся оппозиционном движении. Вдобавок Москва начала сближение с Сомали, что еще больше расстроило императора.
Не уйдя окончательно на Запад, Эфиопия в последний момент оказалась от решающего шага на Восток. И здесь на авансцену вышел лидер Движения неприсоединения Иосип Броз Тито. Обиженная двумя враждующими блоками страна бросилась в объятия к третьей силе, провозгласившей отказ от участия в военных альянсах.
Впрочем, экономические, научно-технические и культурные связи между СССР и Эфиопией сохранились на прежнем уровне.
В 1967 и 1970 годах император вновь посетил Советский Союз, неизменно возвращаясь домой с выгодными соглашениями в багаже, но о прежней взаимной теплоте уже не было и речи. В отличие от Хрущева, искренне считавшего Хайле Селассие своим «дорогим другом», Леонид Брежнев относился к нему просто как к очередному африканскому правителю.