100 лет назад белогвардейцы отвоевали себе Крым, который после провала наступления на Москву и катастрофической эвакуации из Новороссийска в 1920 году станет их последним оплотом на Юге России. Во время Гражданской войны бедный на экономические ресурсы, но стратегически выгодный полуостров несколько раз переходил из рук в руки. Впервые Военно-революционный комитет начал борьбу за крымские города и села вскоре после Октябрьской революции. Осенью 1917 года красногвардейцам противостояли военизированные отряды крымских татар, объединившихся в партию «Милли фирка».
Тем не менее, 21 марта 1918-го состоялось провозглашение Социалистической советской республики Тавриды. Она просуществовала всего месяц, пав под ударами вторгшейся на полуостров армии Украинской народной республики и нацеленных на реванш крымскотатарских националистов, которые расстреляли членов республиканского Совнаркома. Когда вся «грязная» работа была выполнена, в Крым вошли войска Германии.
При немцах в Крыму нашли убежище представители предпринимательских и политических кругов старой России, а также члены династии Романовых, бежавшие из центральных регионов в страхе перед большевиками.
Германское командование относилось к своим недавним противникам подчеркнуто вежливо. Так, преследованиям не подвергся даже экс-главнокомандующий Русской императорской армией в Первой мировой войне великий князь Николай Николаевич, который вместе с родственниками укрылся во дворце «Дюльбер» и наотрез отказывался принять у себя немцев, соглашаясь на любые контакты лишь в случае пленения и под угрозой применения военной силы. Тактичные немцы не стали тревожить великого князя, которого Советская Россия считала одним из своих главных врагов.
Немецкая оккупация продолжалась чуть более полугода. В середине ноября Берлин отозвал свои войска по условиям Компьенского перемирия. Вместо прогерманской администрации Матвея Сулькевича было создано Второе Крымское краевое правительство. Оно расходилось во взглядах с Белым движением, но было вынуждено опираться на силу Добровольческой армии, а потому закрывало глаза на расправы деникинских офицеров над политическими оппонентами.
Белые продержались в Крыму до весны 1919 года. Под угрозой наступления на Южном фронте Красной армии, уже овладевшей Херсоном и Николаевом, белогвардейцы эвакуировались с полуострова.
Соединения украинской Красной армии под командованием Павла Дыбенко захватили Перекопский перешеек, а затем и весь Крым за исключением Керчи. 28 апреля Крымская областная конференция РКП (б) в Симферополе выпустила постановление об образовании Крымской Советской Социалистической Республики (КССР) в составе РСФСР. Так на полуострове установился самый «гуманный» из трех советских режимов, существовавших до и после. Многие исследователи связывают сравнительную мягкость этого периода с личностью Дмитрия Ульянова, председателя крымского Совнаркома и младшего брата Владимира Ленина.
Практикующий врач, он обращал приоритетное внимание на развитие сельскохозяйственного потенциала Крыма и курортной зоны, выступая решительным противником репрессий против нелояльного населения.
Даже убежденный противник советской власти, князь Владимир Оболенский писал, что «за все три месяца пребывания большевиков в Крыму было расстреляно лишь несколько человек в Ялте, и то уже перед самым уходом большевиков, в суете и панике».
В ходе масштабного июньского наступления у Вооруженных сил Юга России (ВСЮР) под командованием генерала Антона Деникина появилась возможность вновь занять Крым, в котором у многих белогвардейцев остались семьи, недвижимость и прочее имущество. Как отмечал главнокомандующий в своих мемуарах, «3-й армейский корпус ВСЮР был двинут в наступление для освобождения Крыма с Ак-Манайских позиций, в то время как особый отряд Добровольческой армии, направленный к перешейкам, должен был отрезать большевикам выход из Крымского полуострова».
Наступление развивалось по трем направлениям: с севера, востока и юга, где в районе Коктебеля высадился десант будущего героя обороны полуострова Якова Слащева. Еще одна высадка была произведена под Евпаторией. Десантные отряды перерезали железные дороги, соединяющие побережье с Симферополем и Джанкоем, после чего развернули наступление на центр полуострова с разных сторон. 23-26 июня советские и партийные органы экстренно эвакуировались в Херсон и далее в Москву.
26 июня белогвардейцы взяли Крым под свой контроль, однако Деникин требовал полного разгрома крымской группировки противника. С этой целью отряд генерала Михаила Виноградова перерезал железную дорогу Крым — Александровск севернее Мелитополя, а 3-й корпус, как писал Деникин, «гнал большевиков из Крыма». И все же остаткам войск Дыбенко удалось вырваться и уйти в Северную Таврию в район Каховки и Херсона.
Находившийся в агитпоездке Владимир Ленин отреагировал на очередное изменение обстановки телеграммой своей супруге Надежде Крупской:
«Митя поехал в Киев: Крым, кажись, снова у белых».
В эти дни ВСЮР праздновали одну победу за другой. 25 июня 1-й армейский корпус Добровольческой армии взял Харьков, 28-го казаки генерала Андрея Шкуро, как подчеркивал Деникин, «по собственной инициативе захватили Екатеринослав», а 30-го Кавказская армия генерала Петра Врангеля ворвалась в «Красный Верден» — Царицын.
Чувствуя себя полным хозяином положения, главком ВСЮР отмечал:
«Разгром противника на этом фронте был полный, трофеи наши неисчислимы.
В приказе «председателя Реввоенсовета республики» рисовалась картина «позорного разложения 13-й армии», которая в равной степени могла быть отнесена к 8-й, 9-й и 14-й: «Армия находится в состоянии полного упадка. Боеспособность частей пала до последней степени. Случаи бессмысленной паники наблюдаются на каждом шагу. Шкурничество процветает...».
Сразу после прихода белых в Крыму начала интенсивную работу состоявшая при Деникине Особая следственная комиссия по расследованию злодеяний большевиков. Как и в других очищенных от красных районах, следователям открылись страшные факты. Эпизоды насилия относились не к «ульяновскому» правительству, а еще к 1918 году, когда большевики впервые завладели Крымом.
«Ни болезнь, ни раны, ни увечность не служили защитою против зверств большевиков: в революционный штаб был доставлен несколько раз раненный в боях с немцами юный офицер на костылях, его сопровождала сестра милосердия. Едва увечный воин вошел в комнату, где сидел красноармеец Ванька Хрипатый, как тот вскочил и на глазах сестры из револьвера всадил офицеру пулю в лоб; смертельно раненный юноша упал, стоявший тут же другой большевик, Ян Каракашида, стал бить несчастного страдальца прикладом тяжелого ружья по лицу», — сообщалось в материалах Дела №56.
Как выяснила комиссия, всего в первые два-три дня по занятии Ялты было умерщвлено до ста офицеров, не принимавших никакого участия в Гражданской войне, проживавших в Ялте для укрепления своего здоровья или лечившихся в местных лазаретах и санаториях. Большинство убитых офицеров с привязанными к ногам тяжестями бросалось с мола в море. Трупы безвинно казненных были извлечены с морского дна и похоронены в братской могиле через пять месяцев, когда Крым оказался занятым германцами.
Репрессиям подвергались не только военные, но и мирное гражданское население. Достаточно было крикнуть из толпы, что стреляют из такого-то дома, чтобы красноармейцы и матросы немедленно открывали огонь по окнам указанного помещения.
«По такому окрику были убиты домовладелец Константинов и его дочь. Не удовольствовавшись пролитою неповинною кровью, убийцы разграбили квартирное имущество Константиновых и часть мебели отвезли в дар своему комиссару Биркенгофу», — указывали следователи.
Кроме того, представители советской власти обложили состоятельных жителей Крыма данью:
«Пополняя свою кассу грабительскими способами, коммунистический комитет не упустил и обложения «буржуев» контрибуцией в 20 млн рублей. Неуплата контрибуции, как объявил комиссар Батюков, должна повлечь расстрел по приговору военно-революционного трибунала. Встревоженное до последних пределов население образовало в Ялте, Алуште и Алупке из состоятельных лиц комиссии, которые приняли на себя добровольно сбор контрибуционных взносов. Естественно, громадная цифра контрибуции не могла быть собрана.
Если денег не оказывалось или сумма была недостаточно велика, то следовало новое распоряжение — засадить в тюрьму, пока не будет заплачена назначенная сумма.
Подобные аресты длились иногда три-четыре дня, а иногда и недели, пока арестованному не удавалось найти за себя выкуп. Был случай, когда одна дама, у которой насильственно было отобрано 100 тыс. рублей, все-таки подверглась заключению в тюрьме в течение трех недель. Проведена была также большевиками национализация имений и домов, сопровождавшаяся распродажею, расхищением работ и прежде всего захватом всех оборотных хозяйственных денежных сумм, находившихся на руках у владельцев или же лежавших на текущих счетах в банке. Результатами национализации явились полный упадок и полное расстройство культурного хозяйства с убытками, исчисляемыми сотнями тысяч рублей».
Как гласил составленный комиссией документ, «перед бегством из Крыма большевики вооруженною силою похитили всю денежную наличность в сумму 1,2 млн рублей из кассы Ялтинского отделения Государственного банка». В заключении белогвардейцы приводили поименный список представителей советского режима, которые «заставили население выстрадать тяжкое иго».
Через 1,5 года большевики в третий – и уже окончательный – раз вернутся в Крым, а белые погрузятся на 126 кораблей и организованно эвакуируются в Константинополь. Жертвами немотивированных репрессий против интернированных военных и гражданского населения, по разным оценкам, станут 120-150 тыс. человек.