На пороге Третьей мировой: как ВДВ России перехитрили НАТО
12 июня 1999 года батальон ВДВ России занял аэропорт «Слатина»
На этом «Газета.Ru» завершает свое историческое путешествие в июнь 1999 года, когда российские десантники совершили героический марш-бросок на Приштину и на несколько дней остались одни против НАТО.
Первое подкрепление – парашютно-десантная рота из Тулы в составе 100 десантников – была доставлена в Косово на трех Ил-76 28 июня. Дальнейшая переброска была остановлена до июля, согласно официальному объяснению, — из-за необходимости «подготовки аэродрома». Командовать российскими миротворцами в Косово был назначен генерал-майор Валерий Евтухович, до этого возглавлявший оперативную группу ВДВ при российской бригаде в Боснии.
Несколько раз две сотни российских десантников подвергались нападению со стороны косовских албанцев, в том числе с применением минометов. Как писал «Коммерсант», по свидетельству очевидцев, в один из дней находившиеся на приштинском аэродроме военные решили совершить разведвылазку. Два БТР самостоятельно направились в город Косовска-Митровица, расположенный в 25 км от аэродрома. Там проживали 20 тыс. сербов и 80 тыс. албанцев. Узнав о приближении русских десантников, албанцы стали готовиться к «отпору». БТР повернули назад.
«Русские еще хуже сербов,— заявил журналистам один из албанцев.— Мы не дадим им войти в наш город». Лидер косоваров Хашим Тачи при этом уточнил: «Если русские будут действовать под командой НАТО, все будет нормально».
Генерал Борис Громов в те дни выражал уверенность в том, что военные продержатся столько, сколько будет необходимо.
«Думаю, что смерть от голода и жажды нашим десантникам не грозит. В ближайшие день-два этот вопрос будет решен. Да и сербы, насколько я знаю, наших солдат и офицеров принимают хорошо, подкормят, если что. А вообще, усиленная рота десанта сделала для престижа России больше, нежели все политики и спецпредставители. Эту акцию по силе воздействия могу сравнить лишь с разворотом самолета Примакова над Атлантикой. Но с другой стороны, этот, я бы сказал, демарш-бросок свидетельствует, что Запад все дипломатические усилия России полностью профанирует», — отмечал он.
Из-за отказа венгров и болгаров пропустить через свое воздушное пространство российские самолеты, десантники на занятом аэродроме «Слатина» оказались не только без подкрепления, но и под угрозой голода – продуктовых запасов оставалось лишь на два дня. Между тем им предстояло продержаться до 18 июня, когда в Кельне должен был начаться саммит «восьмерки».
«Блицкриг наших десантников в Косово, ставший результатом секретного плана российских генералов, на грани срыва. Они оказались в ловушке: нет подкрепления, продовольствия — на два дня, перед ними несколько сотен албанских боевиков. Если второй этап плана не сработает или его вообще не существует, то их жизни, как и интересы России, окажутся под угрозой. Вчера Совет безопасности РФ попытался найти выход из этой ситуации», — писал 15 июня 1999 года «Коммерсант».
О том, что происходило в Косово в те дни, рассказывал полковник ВДВ Сергей Павлов:
«Мы видели, что творила «Армия освобождения Косово». Они жгли и взрывали православные храмы, вырезали сербов. На аэродром не совались – знали, что получат отпор. А на молочный завод в Приштине неоднократно пытались проникнуть, устраивали провокации. Мы взяли под охрану эту территорию, тем самым многих сербов спасли от расправы. Албанцы демонстрировали оскорбительные жесты, захватывали сербов, приставляли нож к горлу и у нас на глазах пытались резать. А огонь открывать мы не имели права. Солдаты выбегали, становились живым щитом, оттаскивали, отводили людей. Все это делалось под видеокамерами. Чистой воды провокации».
«Уже первые дни международной операции в Косово показали, что миротворцы настроены жестко. На любую провокацию они отвечают огнем: натовцы только за вчерашний день застрелили трех албанцев и нескольких сербов. Эта жесткость объясняется тем, что в противном случае в Косово может наступить хаос. Вслед за сербской администрацией и армией из края бежит и большая часть сербского населения. А албанские боевики провожают огнем отступающих и мстят тем, кто остался. Объектом мести албанцев могут стать и 150 российских десантников, вошедших в минувший уик-энд в Косово. Уже сегодня с прилегающих к аэропорту Слатина территорий уйдет последний сербский солдат, а отряды «Армии освобождения Косово» заняли позиции в 4 км от российских десантников. Если в ближайшее время не подоспеет подкрепление из России, десантники окажутся в весьма сложном положении и будут вынуждены просить помощи у натовских миротворцев. Блиц-криг российских генералов срывается», — писал в эти дни «Коммерсант».
А вот что вспоминал по поводу рейда десантников на Приштину президент США Билл Клинтон:
«Генерал Уэсли Кларк был взбешен. Я не мог его за это винить, но знал, что мы, к счастью, не стоим на пороге третьей мировой войны. За сотрудничество с нами Ельцин подвергся дома резкой критике со стороны ультранационалистов, симпатизировавших сербам. Я считал, что Ельцин просто решил бросить им кость».
Операция в Приштине была оценена как крупный военно-политический успех. Российские военные торжествовали. Ночной марш, с их точки зрения, поднял престиж страны и обеспечил ей более надежные позиции за столом переговоров.
Генерал Ивашов:
«В одиннадцать часов утра министр обороны Сергеев делал доклад у президента страны… После доклада министра в зале наступила тишина. Пауза прервала фраза, произнесенная со всем известной ельцинской интонацией:
— Ну, наконец я щелкнул по носу…
Здесь президент назвал некоторых руководителей стран НАТО. Тут же из зала донеслось подобострастное:
— Вы, Борис Николаевич, не щелкнули — вы врезали по физиономии.
Ельцин поднялся и обнял Сергеева…»
Строуб Тэлботт:
«В тот же день я вновь оказался в кабинете Путина в Кремле. Все дело в политике, сказал он. Россия уже погрузилась в «предвыборную борьбу», и этот факт осложняет американо-российские отношения. Как в США, так и в России есть свои «ястребы» и «голуби», сказал он, и за броском на приштинский аэропорт стояли именно российские ястребы».
Генерал-лейтенант Николай Стаськов: «Самое интересное утром. Министр иностранных дел молчит, другие должностные лица тоже отмалчиваются. Из Генштаба приходит приказ — стой, колонну вернуть назад. Опять выходит на меня Игнатов — что делать? Своим решением даю ему команду закрепляться в Приштине. В штаб воздушно-десантных войск уже ехала комиссия Генерального штаба — разбираться, почему не выполняется приказ. Но тут просыпается Борис Николаевич, и ему все понравится. Словом, победили».
Вот как описывает этот момент командующий ВДВ в 1996-2003 годах генерал Геннадий Шпак:
«Ближе всех к городу оказались англичане. Но и они опаздывали как минимум на 12 часов. Вот так десантники оказались на аэродроме Слатина города Приштина. Быстренько окольцевали аэродром, расставили посты, заставы, технику завели внутрь, установили предупредительные щиты с надписями: «Вход за пределы поста – открываем огонь».
Тут к нашему посту подъехал английский танк. Их офицер подходит к нашему молодому лейтенанту и требует: «Давай-ка, освободи дорогу». Лейтенант ему в ответ: «Ноу».
Англичанин: «Я заведу танк и иду вперед».
А наш лейтенант командует: «Гранатометчик Иванов, заряжай!». Тот с колена гранату в ствол – шлеп.
«Прицел три, под башню!» Гранатометчик наводит оружие на танк и – щелк, взводит курок.
Офицер-англичанин в замешательстве. А наш лейтенант жестами показывает, что как только танк пересечет линию поста, вот эту линию, открываем огонь.
Англичанин подумал, развернул танк и уехал. Это была единственная попытка силой завладеть аэродромом. Тогда английскому командующему дали приказ взять аэродром силой. На что он ответил: «Лично я никогда не начну Третью мировую войну…»
В ответ на это старший лейтенант Николай Яцыков, находившийся на блокпосту, потребовал от Джонсона отказаться от провокаций под угрозой применения оружия. Одновременно российские военные взяли британские танки в прицел ручных гранатометов. Техника НАТО осталась на своих позициях, попытки прорыва на территорию аэропорта «Слатина» прекратились.
Командующий силами НАТО на Балканском полуострове генерал Майкл Джексон вышел впереди танковой колонны и, повернувшись спиной к российским солдатам, начал жестами зазывать танки вперед, продолжая двигаться спиной к блокпосту.
Пилоты британских вертолетов одна за одной предпринимают несколько попыток приземлиться на ВПП, однако все маневры пресекаются экипажами российских БТРов. Как только вертолет заходит на посадку, к нему сразу же устремляется БТР. Потерпев неудачу, британские пилоты улетают.
Обе колонны останавливаются перед российскими блокпостами. В небе появляются десантные вертолеты.
С блокпоста на въезде в аэропорт командованию батальона поступает сообщение о прибытии первой колонны сил НАТО. С другой стороны приближаются британские танки.
В небе над «Слатиной» появляется беспилотный самолет-разведчик.
Силы НАТО перешли границу и из Македонии попали в Косово.
Вот как слова Тэлботта приводятся в книге Леонида Млечина «Секреты Российской дипломатии. От Громыко до Лаврова»:
«Иванов вывел меня в соседний зал, где стоял тяжелый жирный дух недоеденных пицц и хот-догов, которые нам доставили несколькими часами ранее.
— Я вынужден с сожалением информировать вас, — сказал Иванов, — что колонна российских войск случайно пересекла границу и вошла в Косово. Им отдан приказ в течение двух часов выйти из провинции. Министр обороны и я сожалеем о таком развитии событий…
Иванов сделал официальное заявление и зачитал его в прямом эфире Си-эн-эн. Позднее мне сообщили, что Сергеев так рассвирепел, что ему лгали его собственные люди — а он в силу этого вынужден был снова и снова лгать нам, — что он не смог больше смотреть нам в глаза…»
В Москве между тем не прекращались переговоры между Тэлботтом и представителями российского руководства. Если верить бывшему заму госсекретаря, известие о прибытии десантников в Приштину застало главу МИД России Игоря Иванова врасплох – он не был поставлен в известие о ходе операции.
Десантники в кратчайшие сроки захватили все помещения аэропорта «Слатина», заняли круговую оборону, организовали блокпосты и приготовились к появлению первых колонн НАТО, которые уже находились в пути.
Вот как вспоминала известие о российских военных в Косово госсекретарь Мадлен Олбрайт:
«Уезжая из Македонии, я мечтала хорошенько выспаться по пути домой. Но едва самолет оторвался от земли, как нам сообщили, что русские войска вступили на территорию Косова, и сербы встречают их в Приштине, как героев. Связались по телефону со Строубом Тэлботтом, который как раз находился на пути из Москвы. Посоветовали ему лететь назад».
«Именно благодаря твердой позиции и практическим шагам, предпринятым Генштабом, в Косово сложилась новая обстановка, с которой вынуждены теперь считаться в НАТО. В Приштину мы пришли первыми, как когда-то в Берлин», — рассказывал в те дни газете «Коммерсант» на правах анонимности высокопоставленный чиновник Генштаба.
Участник рейда полковник Сергей Павлов вспоминал (цитата по topwar.ru): «Марш прошел без потерь. Люди потом поняли, что моя строгость дала свои плоды – в ходе марша не вышла из строя ни одна единица техники Задача была выполнена. А ведь мне ставили в вину излишнюю жесткость и требовательность, говорили, что можно было бы и помягче. Правда оказалась на моей стороне. Сейчас я сплю спокойно, зная, что ни одна мать, ни одна жена не проклинает меня… Мы всех довели без потерь, задачу выполнили без боестолкновений. Тогда я перекрестился и сказал: «Слава Богу, все живы».
Российские десантники прибывают на авиабазу «Слатина».
Инженеры-саперы начали проделывать проходы к аэропорту через минные поля.
Проход через Приштину занимает у колонны 1,5 часа. Покинув наконец город, военные въезжают в городок Косово Поле, где останавливаются для уточнения задач и получения сведений от разведки.
Полковник ВДВ Сергей Павлов: «Прошли Приштину – все население на улицах. Они нас немного задержали. Когда были за городом, прозвучал грозный звонок из Москвы. Колонну остановили. Генерал Рыбкин с кем-то долго разговаривал по телефону, потом мы убедили его, что надо еще пройти шесть километров и завершить выполнение задачи».
Местные сербы встречают российских бойцов ВДВ с песнями и музыкой.
Главком войсками НАТО в Европе Уэсли Кларк:
«В моем штабе предположили, что русские намерены захватить аэропорт в Приштине и ждать там подкреплений. Я распорядился выяснить, что происходит. Я не хотел, чтобы наши войска натолкнулись в Приштине на русский батальон и просили у русских разрешения пользоваться аэродромом. Опасность состояла в том, что, если русские придут первыми, они потребуют себе отдельный сектор на севере. Это приведет к разделу Косова. Говорили, что это Милошевич хотел сохранить за сербами север Косова, где у них большинство».
Колонна российских десантников прибывает в Приштину. Улицы заполнены толпами. Используются петарды и световые ракеты, раздаются автоматные очереди.
По ходу движения колонны российским военным встречаются на дорогах многочисленные подразделения сербской армии, покидающие Косово.
«Вернувшись в Москву, — рассказывал Тэлботт, — в нашем посольстве мы смотрели прямые репортажи Си-эн-эн о продвижении российской бронеколонны по Южной Сербии. Когда мы приехали в МИД, Иванов беседовал по телефону с Мадлен Олбрайт. Странный у них получался диалог. Государственный секретарь извещала министра иностранных дел России, что войска его страны уже вошли в Сербию и приближаются к Косову, а тот отвечал, что это неправда. Иванов говорил, что разобрался с этим делом, и его заверили: российский контингент просто находится в состоянии готовности войти в Косово в рамках синхронизированной операции. Мадлен Иванову не поверила: у нас имелась собственная информация о передвижении войск на Балканах, и она поступала из источников, которым мы доверяли больше, чем российскому Министерству обороны. Однако Мадлен сомневалась: кто же врет: Иванов ей или российские военные — Иванову…»
Как пишет Млечин, самолет Тэлботта находился уже где-то над Белоруссией, когда ему сообщили, что российская часть из расквартированного в Боснии миротворческого контингента вошла на территорию Сербии и предположительно движется в сторону Косова. Заместителю госсекретаря велели срочно возвращаться и «закатить в Москве скандал».
Участник марша на Приштину полковник Сергей Павлов (цитата по topwar.ru):
«На подготовку к маршу в 700 км нам выделили всего 8 часов! Более жестких временных рамок на моей памяти ни у кого не было, даже в ВДВ. Способен ли кто-нибудь повторить то, что удалось нам тогда? Большой вопрос. Я не уверен».
Глава администрации президента России в 1993-1996 годах Сергей Филатов:
«Слабые мы были, и Чечня показала всю нашу слабость. Как бы мы ни старались обыграть американцев, они всегда прикрывались международными решениями. К нашей стране до сих пор нет доверия во всем мире. Нас больше заботили свои проблемы. Единственное, на что мы смогли уговорить Бориса Николаевича, это на десантников, которые оказались в аэропорту Приштины».
Российским десантникам встречаются уходящие из Косова по условиям резолюции Совбеза ООН части югославской армии.
Колонна российских десантников между тем возобновила продвижение по дорогам Сербии. В каждом селении, через которое проходят БТРы, их встречают в высшей степени дружелюбно.
Участник рейда на Приштину, полковник ВДВ Сергей Павлов:
«Какие же молодцы наши солдаты. Молодые ребята, в жизни еще ничего толком не видели, не попадали в переделки, а тут наяву, на твоих глазах делают историю. Да, хорошие воины англичане, французы, итальянцы, внушительно смотрелись американские двухметровые негры-качки. Но не было в них того, что есть в нашем, порой невзрачного вида солдатике из рязанской или вологодской глубинки. Не понимают они, что такое «надо» и как это, когда «через не могу». В общем, меняются времена, приоритеты, ценности, но никогда не изменится суть — тот самый стержень, который есть в наших людях».
«Нас было 18 человек, – вспоминал Евкуров впоследствии. - Этого было вполне достаточно. Мы заняли позиции. Все было под контролем. Блоки выставлены, бойцы готовы к обороне. Конечно, это был вызов НАТО. Зачем? Москва дерзко заявила о себе как раз в тот критический момент, когда ее позицию по Косово американцы и их союзники по НАТО пытались полностью игнорировать».
ока колонна десантников встала на полпути к Приштине, в аэропорту «Слатина» продолжает находиться взвод бойцов ГРУ под командованием майора Юнус-бека Евкурова, который ранее выполнил секретную миссию по проникновению на территорию и взятию под контроль объектов аэродрома.
«25 тысячами авиавылетов Запад уничтожает югославскую военную инфраструктуру и большую часть промышленной, — отмечал в своей программе «Намедни» за 1999 год журналист Леонид Парфенов. — Милошевич идет на попятную, соглашаясь на ввод миротворческого контингента, включая россиян, в Косово. Российские десантники срываются со своих позиций в Боснии и, стремительно преодолев 400 километров, самочинно занимают важнейший объект – аэродром в Приштине. Запад изумлен этим маханием кулаками после драки, президенту Ельцину очень нравится, что мы миротворим там, где хотим, и он награждает участников марш-броска».
А здесь мы рассказывали, как югославским ПВО удалось сбить легендарный самолет«невидимку» F-117.
И вновь небольшой офф-топ: в этом материале «Газеты.Ru» можно ознакомиться с воспоминаниями очевидцев о бомбежках Югославии.
Специальным представителем президента России по урегулированию конфликта в Югославии еще 14 апреля был назначен бывший глава правительства Виктор Черномырдин. В начале июня он вел переговоры об урегулировании конфликта с заместителем госсекретаря США Строубом Тэлботтом и президентом Финляндии Мартти Ахтисаари в роли специального представителя Генерального секретаря ООН. После долгих и мучительных переговоров они пришли к согласованной позиции. Сербские войска уходят из Косова, албанские беженцы возвращаются, бомбардировки прекращаются, НАТО вводит миротворческие силы, которые должны обеспечить порядок и безопасность.
Как известно, в какой-то момент батальон остановился, прекратив продвижение на юг. Опасаясь дипломатических последствий рейда, начальник Генштаба Анатолий Квашнин по командно-штабной связи приказал Виктору Заварзину развернуть БТРы в обратном направлении. Вот как описывал эту заминку один из самых активных сторонников марш-броска на Приштину в российском генералитете Леонид Ивашов (его слова приводятся по книге Леонида Млечина: Секреты Российской дипломатии. От Громыко до Лаврова»):
«Генерал Заварзин по мобильному телефону сообщил: только что получен приказ начальника Генерального штаба Квашнина развернуть батальон в обратном направлении (колонна к этому моменту уже пересекла границу и двигалась по территории Косова, правда, об этом из числа присутствующих в кабинете министра обороны знали лишь единицы). Пришлось напомнить Заварзину, что решение на ввод батальона принял Верховный главнокомандующий — президент России, а приказ о нем отдал министр обороны. Этот-то приказ и обязателен к исполнению. Следовательно, никаких разворотов и остановок — только вперед».
Чтобы уберечь Заварзина от новых приказов, Ивашов предложил ему на время выключить мобильный телефон.
«Прямо во время встречи с Путиным, — рассказывал заместитель государственного секретаря Тэлботт, — мне передали записку. Генерал Ивашов сделал заявление, что, если НАТО войдет в Косово с юга, из Македонии, без окончательного соглашения о российском участии, российские силы в одностороннем порядке вступят в Косово с севера, через Сербию.
Я пересказал содержание записки Путину и добавил, что нам, похоже, грозит военная конфронтация.
— А кто такой этот Ивашов? — спросил Путин…
Сидя в самолете, я поспорил с одним из наших генералов на десять долларов, что Ивашова уволят еще до заката».
Вот что вспоминал заместитель госсекретаря США Строуб Тэлботт, который в момент старта марш-броска на Приштину находился в Москве:
«В пятницу, 11 июня, я приехал в Кремль на встречу с Владимиром Путиным, секретарем Совбеза. Путин не высовывался, избегал конфликтов и паблисити, а потому оставался на периферии нашей панорамы российской политики. Встретившись с Путиным, я поразился, насколько ненавязчиво он способен внушить ощущение самообладания и уверенности в себе. Внешне он очень отличался от руководства страны – невысокий, худощавый и физически развитый; остальные были выше него, а большинство – на вид перекормленные. Путин излучал управленческую компетентность, способность добиваться результатов без суеты и лишних трений. Если Ельцин и Черномырдин, по терминологии одного ученого, «горячи», то Путин, вероятно, — самый «прохладный» русский, которого я встречал. Он слушал с вниманием, которое казалось столь же расчетливым, сколь и вежливым. Путин выразил удовлетворение тем, что война в Косове сменилась миром. Едва ли не мимоходом он добавил, что рад был внести и собственный маленький вклад, предложив Ельцину назначить особым посланником Черномырдина…»
Пока российские БТРы движутся на Приштину, вспомним другие обстоятельства дела. Начавшиеся 24 марта бомбардировки городов Югославии силами НАТО завершились 10 июня. В этот день генеральный секретарь НАТО Хавьер Солана отдал приказ о прекращении воздушных атак. Совет Безопасности ООН принял резолюцию №1244. Среди прочего документ, подчеркивая суверенитет и территориальную целостность Югославии, гарантировал существенную автономию и реальное самоуправление Косово.
О том, как завершалась горячая фаза конфликта из-за мятежного Косова, можно прочитать в этом материале «Газеты.Ru».
Главнокомандующий войсками НАТО в Европе генерал Уэсли Кларк воспринял тайную военную операцию российских десантников как враждебный акт.
«Я пытался соединиться с генеральным секретарем НАТО Хавьером Соланой, но безуспешно, — рассказывал он. – Тогда я позвонил в Вашингтон заместителю председателя комитета начальников штабов генералу Джо Ролстону с предложением:
— Не должны ли мы как минимум подумать о военном ответе на этот вызов? Генерал Ролстон согласился с этим предложением. Генерал Майк Джексон доложил мне, что у него есть две британские роты (примерно 250 человек), и французы предлагают свой батальон (это еще 350 человек».
Генерал Ивашов:
«Под Белградом батальон принял под свое командование генерал-лейтенант Заварзин. Я официально проинформировал Виктора Михайловича, что приказ на осуществление ввода нашего контингента в Косово отдан министром Сергеевым во исполнение прямого указания президента России. Честно говоря, расстановка сил в Москве не гарантировала, что кто-либо из должностных лиц Генштаба, Министерства иностранных дел или президентской администрации не попытается вмешаться в действия Заварзина и не поведет какую-то свою линию…»
Колонна прибывает в Белград и триумфально следует через город. Крюк в югославскую столицу удлиняет маршрут на 100 км, однако выбирается для придания операции большего эффекта: простые сербы на улицах радостно встречают «русских братьев».
Спецпредставитель президента России по урегулированию конфликта в Косово Виктор Черномырдин вспоминал:
«Под покровом темноты батальон десантников снялся со своих позиций и пересек боснийско-югославскую границу. Он в буквальном смысле слова промчался по территории Югославии в Косово и занял позиции вблизи важнейшего стратегического объекта — аэропорта «Слатина» рядом с Приштиной, вызвав и недоумение, и удивление натовской стороны. Удивление — потому, что переброска была осуществлена молниеносно, недоумение — потому, что в переговорах вопрос о переброске бригады вовсе не затрагивался».
«Мы хорошо знали настроения сербских военных: они были готовы развернуть войска в южном направлении и войти в Косово, — отмечал генерал Ивашов, чьи слова приводит Леонид Млечин в книге «Секреты Российской дипломатии. От Громыко до Лаврова». – В этом случае натовцы оказались бы перед перспективной наземной операции, которой они страшно боялись. Тем более что армия Югославии с удовольствием отомстила бы агрессорам и за жертвы, и за поруганную честь. Да еще в братском союзе с русскими. Этот аргумент стал решающим…»
Генерал-полковник Леонид Ивашов, в ту пору начальник главного управления международного военного сотрудничества Минобороны, рассказывал:
«Вопрос о возможности вооруженного столкновения с натовцами мы отрабатывали еще не стадии принятия решения о броске в Косово. Был и еще один вариант, запасной: лететь в Белград и в случае боестолкновения с натовцами провести блицпереговоры о совместном противодействии угрозе нашим миротворцам».
Главнокомандующий силами НАТО в Европе Уэсли Кларк:
«Один из офицеров спросил меня, что будем делать, если российские транспортные самолеты с подкреплением все-таки прилетят. Будем сбивать? Генерал Ролстон из Вашингтона предложил блокировать взлетно-посадочную полосу. Я приказал использовать боевые вертолеты для того, чтобы помешать Ил-76 сесть в Приштине. Я объяснил своим подчиненным, что русское правительство нас обманывает и мы не можем верить их обещаниям. Я бы не хотел оказаться в ситуации, когда мне пришлось сбивать их самолеты. Лучше помешать им сесть».
Несколько самолетов с подкреплением прибудут из России позже. Значительная часть военных будет доставлена морским путем, выгрузившись в греческом порту Салоники и совершив марш в Косово через Македонию.
Отправить эти самолеты в установленное планом время не удастся – Венгрия и Болгария категорически откажутся предоставлять России воздушный коридор, поэтому десантники в Приштине будут отрезаны от остальных ВС на протяжении нескольких дней.
Пока миротворцы двигаются на Приштину, на аэродромах Рязани, Иванова и Пскова собираются подразделения ВДВ общей численностью 1000 человек и шесть самолетов военно-транспортной авиации ВВС Ил-76. Они готовы вылететь за Балканы через четыре часа после получения приказа. Местом приземления назначены аэродромы в косовских городах Приштина и Печ.
Колонна российских десантников пересекла границу и в сопровождении сербской полиции направилась вглубь Югославии.
Генерал-лейтенант Николай Стаськов, который был тогда начальником штаба воздушно-десантных войск, рассказывал журналистам:
«Решение принималось келейно, даже не на уровне первых лиц. Я, как начальник штаба ВДВ, знал заранее. Миротворческой бригадой ВДВ на Балканах командовал полковник Николай Игнатов. Я позвонил ему: — Создавай заранее группировку.
Чтобы никто не заметил, формировали колонну на старом аэродроме. Когда получили команду, сразу рванули вперед. Сомнения были. Вышел на меня полковник Игнатов, говорит, никаких письменных приказов не получал, что делать? Беру, говорю, ответственность на себя, вперед».
Аббревиатура SFOR (Stabilization Force, миротворческий контингент в Боснии) была заменена на эмблемах на экипировке бойцов на KFOR – международные силы под руководством НАТО, отвечающие за безопасность в Косово.
«В России был праздничный день, и мало кто знал, что страна – на грани военного конфликта со странами НАТО. Российские и натовские солдаты были готовы стрелять друг в друга. И на той, и на другой стороне нашлись генералы, которых война не пугала», — констатировал в своей книге «Секреты Российской дипломатии. От Громыко до Лаврова» известный российский публицист и автор материалов на историческую тематику Леонид Млечин.
Колонна российских военнослужащих – 206 человек на 15 БТР, 30 грузовиках и 5 автомашинах УАЗ с пятисуточным запасом сухого пайка выдвинулась из района постоянной дислокации российской миротворческой бригады близ боснийского города Тузла в сторону югославской границы. Им предстояло преодолеть около 620 км.
Итак, у нас 11 июня 1999 года. Начальник Генштаба генерал Анатолий Квашнин позвонил Борису Ельцину и доложил о плане. Президент план одобрил, расценив его как «правильный и сильных ход». Только после этого Квашнин сообщил о плане министру обороны Игорю Сергееву.
Идея использовать миротворцев из Боснии принадлежала Виктору Заварзину, получившему за успешное проведение косовской операции звание генерал-полковника. С октября 1997 года этот военный представлял Россию в НАТО, а в марте 1999-го из-за начавшихся бомбардировок Югославии был отозван из Брюсселя. Заварзину было поручено возглавить марш-бросок. Начало операции Генштаб ВС РФ назначил на 11:30 11 июня.
Пока в российском МИДе продолжались переговоры с заместителем госсекретаря США Строубом Тэлботтом, в российском Генштабе шла напряженная работа: готовился план молниеносной передислокации 200 десантников из Боснии в Косово и упреждающее занятие аэродрома «Слатина» в столице края Приштине (НАТО не подвергало его бомбардировкам, рассчитывая использовать для своих военно-транспортных самолетов, а также для дислокации командования английских миротворцев). В дальнейшем здесь, по плану генералов, должны были приземлиться российские военно-транспортные Ил-76 с несколькими тысячами десантников из Пскова, Рязани и Иванова.
Газета «Коммерсант» писала о подготовке операции по занятию «Слатины» следующее: «Российский генералитет, выражавший в последнее время открытое недовольство позицией МИДа и спецпредставителя президента РФ на переговорах с Западом, решил взять инициативу в свои руки. Как стало известно Ъ, в конце прошлой недели в условиях максимальной секретности группа из двух десятков высокопоставленных офицеров Генштаба разработала альтернативный план решения косовской проблемы. «Действовать быстро и решительно, учитывая уроки второй мировой войны — победителей не судят» — так сформулировал тактику действий один из авторов плана».
Прелюдией к рейду десантников послужила операция группы из 18 военнослужащих во главе с майором ГРУ Юнус-беком Евкуровым – им было приказано скрытно проникнуть на территорию Косова, взять под контроль аэропорт «Слатина» и удерживать его до прибытия основных сил российского контингента. Подробности операции до сих пор засекречены. Одну из ее интерпретаций в нынешнем году можно лицезреть в фильме «Балканский рубеж»: там командира спецподразделения, в котором угадывается Евкуров, сыграл известный актер Гоша Куценко.
20 лет назад батальон российских десантников, расквартированный в Боснии для выполнения миротворческой миссии, совершил стремительный марш-бросок на Приштину и овладел аэропортом «Слатина», деятельно вмешавшись в войну НАТО против Югославии. В России успех операции сочли за большую победу. Рейд бойцов ВДВ в полыхающее войной Косово явился полной неожиданностью не только для лидеров стран Запада, но и для большинства представителей российского правительства: помимо президента Бориса Ельцина, в план были посвящены всего несколько генералов. «Газета.Ru» вспоминает один из последних триумфов отечественной армии в XX веке.