Расстроили Николая II: как японцы победили русскую армию
1 мая 1904 года русская армия проиграла японцам в бою на Ялу
Таким получилось это совершенно бесславное для Русской императорской армии утро 1 мая 1904 года. «Газета.Ru» завершает свой исторический экскурс.
Командующий Маньчжурской армией генерал Алексей Куропаткин в донесении Николаю II описывал поражение такими словами: «Бой у Ялу явился случайным как для начальников, так и для войск».
Восточный отряд Маньчжурской армии разбит и обращен в бегство. Потери русских 55 офицеров, 2122 солдат убитыми, ранеными и пленными, 21 орудие и восемь пулеметов. У японцев, по их данным, погибли 1036 человек.
Дорога на Тюренчен и Потэтынзы уже перерезана японцами. Оказавшись в безвыходном положении, артиллеристы портят свои орудия и уходят в горы.
22-й полк, боясь дальнейшего обхода противником с севера, отступает на Чингоу, бросив на произвол судьбы 3-ю батарею 6-й Восточно-Сибирской артиллерийской бригады.
Момент для отступления Восточного отряда, как выясняется, безнадежно упущен. Японская пехота под прикрытием сильнейшего артиллерийского огня переправляется через Айхэ и начинает обход Тюренчена и Потэтынзы.
Опасаясь обхода противником, 12-й и 22-й русские полки отходят на тыловую позицию.
Действия Засулича в бою на Ялу были критически оценены современниками. У генерала отмечали крайнюю растерянность, нерешительность, пассивность и вялость, с которыми он командовал своими войсками в решающие моменты этого и других сражений. Беспорядочное отступление в итоге решит исход боя в пользу японцев и позволит им просочиться в Маньчжурию.
Засулич даже не помышляет о контратакующих действиях. Общее отступление Восточного отряда – его единственное распоряжение за весь день.
Узнав об обходе японцами левого фланга, генерал Засулич отдает приказ об общем отступлении Восточного отряда.
Продолжает капитан Иванов: «В бой я повел 156 стрелков. Убито 96, ранено 45, вышло целыми 15, в том числе и я, несмотря на то, что в течение пяти часов боя и троекратной атаки ни разу не присел или был закрыт чем-либо... только волей Бога возможно было сохранить меня».
«В Тюренченском бою наши восемь рот были окружены дивизией японцев. Видя неминуемую гибель или плен, полковник Николай Лайминг решился идти напролом... Бросился в атаку и пал героем. Последние предсмертные слова его были: «Бросьте меня, спасайте знамя и себя». Тела его японцы не нашли, — писал Иванов. — Когда полковой священник отец Стефан Щербаковский, идя с крестом в руках, упал, раненый в руку и грудь, то полковой церковник Осип Перч, ни на шаг не отстававший от своего священника, поднял на руки отца Стефана и вынес из боя. Награжден Георгиевским крестом.
Полковое знамя было вынесено знаменщиком унтер-офицером Петром Минзарем под прикрытием взвода под командой подпоручика Богачевича».
Подробные воспоминания о бое на Ялу (или Тюренченском бое, как еще называют этот знаковый эпизод) оставил будущий генерал Российской императорской армии в Первой мировой войне, а в 1904-м – капитан Михаил Иванов. Кстати, именно священник его полка Стефан Щербаковский пошел в атаку впереди роты солдат, что нашло отражение в знаменитом полотне.
Возвращаемся на Ялу, где японцы наступают колоннами, прикрываясь густыми стрелковыми цепями.
В окрестностях Порт-Артура в эти часы все спокойно. Вот что писал 1 мая военный корреспондент Павел Лассман, публиковавший заметки с театра военных действий под псевдонимом П. Ларенко.
«Сегодня началась практическая стрельба с батарей сухопутного фронта, которая будет продолжаться еще и завтра. Жители, не знавшие, что это стреляют наши, сильно переполошились, предполагая, что японцы уже наступают с суши, но вскоре все успокоились.
На днях прибыл известный писатель В.И. Немирович-Данченко в качестве корреспондента «Русского слова». Он провел уже несколько ночей в каземате батареи на Золотой горе в напрасном ожидании новой атаки японцами гавани», — отмечал Ларенко.
На фронте в десять километров против них обороняется всего пять батальонов пехоты и две охотничьи команды при 15 полевых орудиях и восьми пулеметах.
Вслед за артподготовкой японцы начинают наступление пехоты густыми цепями одновременно на Тюренчен, Потэтынзы и Чингоу.
«Настало утро, — писал будущий донской атаман, а в 1904 году – военный корреспондент Петр Краснов. – И снова, как все эти дни, из розового марева безоблачного неба, из-за фиолетовых гор, покрытых клубящимся туманом, всходило румяное солнце. Это солнце Тюренчена, солнце, озарившее мученическую, доблестную смерть многих сотен храбрых русских офицеров и солдат. Солнце борьбы одного против десяти. Было тихо на местах, занятых для боя».
Японцам удается сбить с позиций 22-й Восточно-Сибирский стрелковый полк, который отходит с позиций.
Японские солдаты переходят Айхэ вброд. Под огнем русских они несут существенные потери.
Огонь все не смолкает. Обе стороны выжидают, бойцы пытаются хоть что-то понять в этом хаосе из пушечных залпов.
В командовании Маньчжурской армии еще толком не знают, что происходит на Ялу. А в Петербурге и вовсе не представляют, какая бойня разворачивается на другом конце страны.
У русских уже есть первые жертвы. Из-за интенсивных обстрелов забрать тела погибших не удается. Округу взрывает ржание раненых лошадей.
Любопытны заметки о событиях на Ялу знаменитого донского атамана времен Гражданской войны Петра Краснова, который в 1904 году находился на театре военных действий в качестве военного корреспондента.
«К рассвету вся армия генерала Куроки была на правом берегу против левого фланга Восточного отряда. Но мы этого не знали, хотя и были получены донесения о переправе японцев, и о том, что ночью был отчетливо слышен стук колес переводимых японцами орудий. Начальник Восточного отряда не ожидал нападения 18 апреля (по старому стилю. – «Газета.Ru»), а предполагал, что японцы в этот день будут опять обстреливать нас своей артиллерией», — отмечал Краснов в своей книге «Русско-японская война. Восточный отряд на реке Ялу».
Основное сражение начинается рано утром. С рассветом артиллерия японцев открывает шквальный огонь по всей Тюренченской позиции.
Многие решения и действия Засулича позднее будут признаны ошибочными. Например, генерал ждал, что японцы нанесут главный удар на Саходзы, а потому не принял никаких мер по усилению Тюренченского участка.
Японская 1-я армия генерала Куроки состоит из 36 батальонов пехоты, трех саперных батальонов, 16,5 тыс. военных носильщиков-кули, девяти эскадронов кавалерии и 128 полевых орудий. Всего в районе города Инчжоу, на правом берегу реки Ялу, сосредоточились более 60 тыс. японских войск, которые постоянно пополняются. Этим силам предстоит оттеснить русских и открыть путь в Южную Маньчжурию.
Восточным отрядом русской Маньчжурской армии командует генерал Михаил Засулич. В его распоряжении 3-я и 6-я Восточно-Сибирские стрелковые дивизии с артиллерийскими бригадами, отдельная Забайкальская казачья бригада, Аргунский и Уссурийский казачьи полки, саперная рота — общей численностью до 25 тыс. бойцов при 78 орудиях. Они оторваны от остальных сил более чем на 200 км в дикой, горной и лесистой местности. Общий резерв Маньчжурской армии – это 27 батальонов пехоты, 20 сотен конницы и 11 инженерных рот – располагается в районе Мукден – Ляоян. Всего в русской армии к началу боевых действий на суше насчитывается около 140 тыс. штыков и сабель.
Враг обстреливает сонных русских, не ожидавших столь интенсивной активации боевых действий.
Первое наступательное движение японской пехоты проходит при молчании русских позиций, с которых не сделано ни одного выстрела. Японцы терялись в догадках, почему так происходит. Среди командиров высказывались мнения, что русские либо пытаются заманить их подойти ближе, или уже начали отходить.
Одновременно часть артиллерии гвардейской дивизии занимает позицию на Тигровом холме. Батарея армейской артиллерии и 2-й дивизии продолжает оставаться на острове Самалинду. Этим японцы создают условия для удара по всему Тюренченскому участку.
Японские войска активизируются и под покровом ночи переходят в наступление. 12-я японская дивизия выходит к реке Айхэ! Три ее батареи занимают позицию севернее Лизавеня.
Находившиеся при штабе японского генерала Куроки английские офицеры были очень невысокого мнения о возведенных русскими фортификационных сооружениях. Вот что рассказывал один из них, капитан Винсент: «Русские укрепления были самые первобытные. Расположение орудий на горах севернее Тюренчена было, можно сказать, совсем не прикрыто. Немного земли было насыпано около орудий, но не орудийных окопов, закрытия для прислуги не было вовсе. Пехотные окопы вдоль подошвы гор были просто бруствера из нарезанного здесь же дерна. Они были одеты ветками без всякой попытки к маскировке, не имели никаких искусственных препятствий впереди, не давали укрытия для голов и мало защищали от шрапнельного огня».
С начала войны против России японцы терпеливо накапливали здесь войска для готовящегося прорыва. 29 апреля они вытеснили немногочисленные русские охотничьи команды с Хушаньских высот на левом берегу Айхэ, притока Ялу. А в ночь на 30-е под прикрытием артиллерии и при поддержке речной флотилии захватили острова на самой Ялу, навели мосты и перебросили туда часть своих сил. Русские батареи пытались помешать этому, но были подавлены вражеским огнем.
После гибели командующего Тихоокеанской эскадрой адмирала Степана Макарова во время подрыва на мине броненосца «Петропавловск» инициатива на Желтом море перешла к японскому флоту. Некоторое время спустя русским командованием были получены сведения о том, что высадившиеся в портах западного побережья корейского полуострова японские войска начали продвижение к северу. Командованию было приказано задержать японцев на реке Ялу. Это позволяло выиграть время для сосредоточения армейских сил в районе городов Мукден и Ляоян, не дать неприятелю возможности в случае переправы через реку и ожидавшейся высадки десанта в устье реки Ляохэ обрушиться с суши на Порт-Артур.
Отряду была поставлена задача вести разведку, выдвинувшись до 100 километров южнее реки Ялу. Поэтому на корейской территории произошли лишь небольшие стычки подходивших японских войск с казачьими разъездами.
На севере Корейского полуострова действовал передовой конный отряд под командованием генерала Петра Мищенко, состоявший из 22 сотен забайкальской и уссурийской казачьей конницы и одной казачьей батареи.
Пользуясь абсолютной пассивностью русской Маньчжурской армии, отдельные отряды которой совершали лишь локальные рейды, японцы предприняли решающий маневр для прорыва в Маньчжурию. Рубиконом для войск генерала Куроки являлась река Ялу (современная Ялуцзян, в старой русской литературе – Амнокганг), по которой сегодня проходит граница между Китаем и КНДР. Японцам традиционно манили земли, находящиеся за рекой. Так, в 1894 году они уже сражались здесь с китайцами в рамках японско-китайской войны.
Перед началом событий на Ялу император Николай II дал следующие указания главнокомандующему вооруженными силами на Дальнем Востоке адмиралу Евгению Алексееву: «Главнейшие усилия наши первоначально должны быть обращены на обеспечение сосредоточения войск, как находящихся в пределах наместничества, так и направляемых из европейской России. В силу этого первенствующей целью наших действий в первый период войны является удержание в своей власти Китайско-Восточной железной дороги».
115 лет назад боевые действия русско-японской войны перекинулись с моря на сушу. 1 мая 1904 года (по новому стилю) 45-тысячная японская армия под командованием генерала Тамэмото Куроки нанесла поражение русским войскам численностью 18 тыс. человек и начала вторжение в Маньчжурию, из-за которой, собственно, и начался военный конфликт между двумя империями. «Газета.Ru» рассказывает в историческом онлайне о знаменитом сражении на реке Ялу, заложившем основу под катастрофу русского оружия.