100 лет назад было «жарко» не только в России, где вовсю бушевала Гражданская война. В начале января 1919 года на улицах и площадях Берлина в борьбе за власть схлестнулись две люто ненавидящие друг друга группировки: коммунисты и присоединившееся к ним левое крыло Независимой социал-демократической партии Германии (НСДПГ) против составленного Социал-демократической партией (СДПГ) правительства и его боевой опоры – фрайкоров под руководством известного политика-националиста Густава Носке.
Эти отряды были сформированы на добровольческой основе из бывших солдат и офицеров кайзеровской армии, придерживавшихся правых взглядов.
Именно на базе фрайкоров два года спустя создавались штурмовые подразделения СА во главе с Эрнстом Ремом, помогавшие прорваться к власти Адольфу Гитлеру.
Другие военные, которые на поздних этапах Первой мировой войны «скомпрометировали» себя братаниями с русскими и пробольшевистской агитацией, примкнули к «левакам», свято веря в провозглашенные Розой Люксембург идеалы социальной справедливости. В массе своей это были солдаты, в какой-то момент войны укоренившиеся в мысли о нецелесообразности ее дальнейшего проведения. Вместе с ними силовой блок восстания должны были составить берлинские пролетарии.
Особое место в схватке за власть отводилось участникам Союза Спартака – созданной Люксембург организации маркистского толка, пропагандировавшей антимилитаристские принципы и открыто призывавшей к мировой социалистической революции. Твердо стоя на интернациональных позициях, спартакисты руководили стачками на заводах и фабриках и изобличали «грабительский характер войны», а также «предательство оппортунистических лидеров».
В начале свергнувшей кайзера Вильгельма II Ноябрьской революции спартакисты выступали под лозунгом «Вся власть Советам!» и держались вне политических партий. 30 декабря 1918 года ими была основана Коммунистическая партия Германии. Ее лидерами стали Люксембург и освобожденный из тюрьмы Карл Либкнехт, осужденный за антивоенную пропаганду.
Толчком к выступлению левых сил явилась отставка с поста начальника берлинской полиции влиятельного социалиста Эмиля Эйхгорна, произошедшая по инициативе главы правительства Фридриха Эберта.
Эйхгорна не вполне справедливо обвинили в тесном сотрудничестве с коммунистами.
За время пребывания в должности чиновник массово отпускал политических заключенных, из-за чего пользовался высокой популярностью среди нелояльных режиму немцев. Реакцией на смещение Эйхгорна стала 200-тысячная демонстрация берлинских рабочих, спартакистов и других представителей левого движения 5 января 1919-го. Дальнейшие события развивались на манер снежного кома. Вооруженные группы захватили редакции центральных газет, телеграф и другие средства связи.
Протест против увольнения Эйхгорна стремительно перерастал в восстание. Из толпы раздавались все новые лозунги – один радикальнее другого. Изначально Люксембург и Либкнехт не ставили задачу свержения власти, однако вынужденно поддались натиску рабочих, которые требовали расквитаться с «кровавыми собаками и могильщиками революции».
Коммунистические лидеры подхватили призывы снизу, хотя впоследствии признали их слишком поспешными и ошибочными.
На момент январских событий спартакисты попросту еще не имели сил, способных к успешной операции по вооруженному захвату власти. Первые успехи, а вернее отсутствие какого-либо серьезного сопротивления ввергли вождей восставших в эйфорию. Когда же со стороны правительства последовал равнозначный ответ, не обладавшие военной подготовкой рабочие растерялись и в панике бежали, побросав оружие и оставив своих лидеров беззащитными. Как отмечал находившийся в те дни в Берлине представитель большевиков Карл Радек, в решающую минуту спартакистов не поддержали армейские левые, неожиданно объявившие нейтралитет.
«Деньги буржуазии и все специалисты остались на стороне контрреволюции», с сожалением констатировал и Либкнехт.
Вместо победоносного продвижения по Германии социалистической революции с провозглашением советской власти, в столице начались кровавые расправы над всеми, кого правые уличали в причастности к провалившемуся восстанию. Фрайкоры Носке вошли в город с карательной миссией, убивая рабочих без суда на месте поимки: в архивах сохранилась масса фотосвидетельств безумных по своей жестокости казней.
«Кто-то из нас должен наконец взять на себя роль кровавой собаки, я не боюсь ответственности»,— заявлял Носке, обыгрывая коммунистический лозунг.
Освобождая баррикады и захваченные здания, фрайкоровцы демонстративно не вступали в переговоры с коммунистами, а, пленив их, разбивали лица ружейными прикладами, чтобы погибших нельзя было опознать.
«Пленных ставили к стенке и убивали так жестоко, что череп и кусочки мозговой ткани разлетались в разные стороны», — такое свидетельство оставила Люксембург.
Руководители спартакистов укрылись на конспиративной квартире, где успели подвести краткие итоги восстания и определить причины своего поражения. 15 января их вычислили и схватили. Допрашивали Люксембург и Либкнехта предельно жестоко. Избив их до потери сознания прикладами, солдаты вывезли пленников на катере в акваторию Ландвер-канала и убили выстрелами в затылок, сбросив тела в воду. Согласно формулировке историка Исаака Дойчера, с убийством этих людей «свой последний триумф праздновала кайзеровская Германия и первый – нацистская».
В этом деле до сих пор остается немало загадок.
Так, брат Либкнехта Теодор годы спустя обвинил в смерти своего брата и его соратницы советского полпреда Радека, который якобы выдал явку бежавших коммунистических вождей в обмен на собственную жизнь.
Не менее странным и необъяснимым остается пощада фрайкоровцами Вильгельма Пика, который был похищен вместе с Люксембург и Либкнехтом, однако затем отпущен на свободу. Руководивший казнью верхушки Союза Спартака фрайкоровец, а чуть позже нацист Вальдемар Пабст вспоминал в 1960-х, что освобождение Пика стало «наградой за предательство». В 1949-1960-м годах Пик занимал пост президента ГДР. В этой стране официально считалось, что во время облавы на конспиративную квартиру ему удалось бежать.
Позже в 1919 году фрайкоры уничтожили советские республики в Бремене, Магдебурге, Дрездене и Баварии. Несмотря на разгром спартакистов, немецкие коммунисты предприняли еще несколько вооруженных восстаний, тщетно пытаясь установить советскую власть. Наиболее известные произошли в промышленном регионе Рура в 1920 году, в Средней Германии (1921) и Гамбурге (1923).
Однако каждое выступление неизменно оканчивалось неудачей. Экспортировать революцию на Запад, о чем мечтали большевики, не получилось.