— Обычно про ЦАР говорят в контексте правления Бокассы и теперь, в связи с гибелью российских журналистов. Но как развивалась государственность этой республики до Бокассы и ранее?
— Понятие государственности не настолько точно определено в мировой науке. Ранние государственные образования начинают возникать на территории современной ЦАР в 15-16 веках, в 16-17 веках были государственные образования Багирми, Вадай, Дарфур, которые находились под сильным влиянием соседних исламских государств и в них самих в итоге был принят ислам. Европейцы очень мало знали об этих местах, о них больше знали мусульманские купцы и правители, торговавшие и воевавшие с этими государствами. Мусульманские – не только арабские но и африканские.
Европейцы появились там только в XIX веке, колониальный раздел этих территорий происходил в 80-е – 90-е годы того столетия,
когда первыми пришедшие туда французы демаркировали колониальные границы с Англией и Германией, делившими соседние территории, и таким образом было установлено колониальное правление Франции, которая создала две очень крупные территориальные колонии в Африке – Французская Западная Африка и Французская Экваториальная Африка, в одну из которых входила территория нынешней ЦАР. Собственно, большинство современных африканских франкоязычных государств входили в эти колониальные владения Франции.
ЦАР получила независимость от Франции 13 августа 1960 года и дальше происходила довольно типичная для африканских стран история. С одной стороны – большие надежды, что деколонизация сама по себе откроет перспективы для прогресса – социального, экономического, культурного. Но в итоге этого не происходит, начинается ожесточенная борьба между различными политическими кланами.
Кроме того, выяснилось, что Франция, колонизатор, ушла, но фактически осталась, как доминирующая сила в стране,
в огромной степени влияющая на политическую ситуацию, началась характерная для Африки череда переворотов. Потом пришел к власти Бокасса, который кстати, не выпадал из орбиты Франции, и ему удалось установить свою власть на относительно длительный период, до 1979 года. Он прославился всякими жестокостями и неподтвержденными, насколько я знаю, разговорами про людоедство.
После него снова была череда гражданских войн, переворотов. В 2001–2003 годах новая гражданская война, следующая – в 2013 году, завершившаяся выборами в 2015 и 2016 годах, к власти пришел нынешний президент Фостен-Аршанж Туадера.
Гражданская война закончилась, но надо понимать, что страна является экономически одной из беднейших в мире, очень бедна даже по меркам Африки, страна вышла из гражданской войны, как это обычно бывает с огромным количеством свободного оружия и огромным числом молодых людей
без образования, профессии, работы и никаких жизненных перспектив, кроме как взять это оружие и пойти грабить.
Молодых людей, которых так просто увлечь какими угодно политическими лозунгами. И надо добавить региональный контекст, заключающийся в росте терроризма в регионе, событиях в Ливии и в Мали 2011-2012 годах, постоянной напряженности и периодически вспыхивающих кровопролитных гражданских войнах в соседних Демократической Республике Конго и Южном Судане. Все это привело к тому, что страна стала одной из самых небезопасных на континенте.
--ЦАР считают «черной дырой», недогосударством на карте современной Африки, однако есть ли специфические отличия, особенности ее развития?
— Страна очень богата и алмазами, и нефтью, и золотом и, что особенно сейчас важно – ураном.
Специфика событий, которые мы наблюдаем в ЦАР сегодня – не в каких-то их особенностях, а именно в том, что они происходят сегодня, когда, в отличие от 1970-х–1990-х годов, они в целом перестали быть характерными для Африки. В настоящее время подобных стран на континенте осталось немного – Демократическая Республика Конго, Сомали, Южный Судан. И ЦАР.
В этом смысле можно говорить, что ЦАР застряла во времени.
Расскажите об этническом многообразии населения, как оно менялось в XX веке?
— Современный этнический состав населения сложился примерно к XIX веку, поскольку на протяжении столетий разные волны миграций приводили людей разного происхождения на территорию ЦАР. Первыми жителями были пигмеи, которые сейчас составляют долю процента населения страны. В основном населяющие ее народы относятся к языковой группе нигер-конго – банда, гбайя и другие.
С другой стороны – народы, которые не входят в первую группу, это сара (порядка 10% населения), говорящие на языке иной группы – центральносуданской (при этом надо иметь в виду, что существуют различные классификации языков Африки). Основной африканский язык, который распространен в стране, – язык санго, официальный наряду с французским, язык межнационального общения, который не является языком какого-либо этноса, а язык, образовавшийся в результате смешения языков разных народов страны.
Вопрос религиозного состава населения важен, в частности, в связи с последней гражданской войной, которая имела форму не межэтнической, а межрелигиозной войны между христианами и мусульманами.
Около 80% населения – христиане, остальные – преимущественно мусульмане, живущие в основном на севере страны.
Немалая часть мусульман была вынуждена бежать в результате гражданской войны, в которой, условно, победили христиане. Президент – христианин, два раза он приезжал в Россию, в этом году он встречался в Петербурге с Владимиром Путиным.
— Писали, что к смерти журналистов причастна мусульманская группировка «Селека». Часто ли религиозные убеждения принимают такие агрессивные формы?
— Есть и гораздо более известные и крупные образования в регионе, в первую очередь скандально прославившаяся «Боко Харам», держащая в страхе всю Нигерию. ЦАР довольно малонаселена,
поэтому сама по себе группировка «Селека» далеко не самая многочисленная и мощная.
— Можно ли назвать богатство природными ресурсами специфической особенностью ЦАР?
— Есть такое понятие – ресурсное проклятие, которое сильно проявляется в Африке. В Анголе 35 лет шла война, во многом поддерживаемая борьбой за нефть и алмазы. «Алмазными» были жестокие гражданские войны в Либерии и Сьерра-Леоне. ЦАР очень богата природными ресурсами, но главное, что там сегодня ценится, – богатые залежи урана.
До последнего времени страна находилась в орбите политики Франции, которая сохраняет там военную базу и, конечно, стремится к контролю над этими ресурсами. Однако сейчас в этом регионе свои интересы пытаются утвердить и американцы, и китайцы, и, судя по событиям последнего года – Россия. Что касается добычи золота, то обычно в африканских странах существует государственная монополия на такие ресурсы, и государство сдает месторождения в концессию для их добычи иностранным компаниям.
— Могут ли частные военные компании заниматься охраной тех или иных месторождений?
— Я не специалист в этом вопросе, но могу только предположить, что такие компании, если их нанимают, то для охраны чего угодно. Россия в ЦАР до недавнего времени особо себя не проявляла. Она никогда не входила в орбиту советскую или российскую, там никогда не строили социализм, она всегда была профранцузская, или шире — прозападная страна.
Но в последний год туда направили наших советников, поставляли оружие, были визиты президента ЦАР в Россию. Как мне кажется, инициатива исходила от руководителей ЦАР.
С одной стороны, они, видимо, впечатлены российской военной операцией в Сирии, и кроме того, они явно хотят избавиться от французского доминирования.
Поэтому некоторые и считают, что за попытками дестабилизации обстановки в ЦАР после выборов 2015–2016 годов стоит Франция, ведь руководство ЦАР стремится ограничить влияние бывшей метрополии, в первую очередь, в сфере добычи природных ресурсов. И с этой точки зрения ЦАР было выгодно обратиться к России. А наша страна видимо, была рада такой возможности проявить себя в этом регионе, учитывая нынешнюю международную обстановку.
Если взглянуть на страны Африки, с которыми Россия поддерживает тесные отношения, то мы увидим, что это ЮАР, с которой мы поддерживаем связи прежде всего в рамках БРИКС, и страны, с которыми у нас есть история отношений – мы поддерживали ранее их освободительную борьбу, включали их в свою орбиту – Ангола, Намибия, Зимбабве – страны, с которыми у нас были исторически близкие отношения.
Необычность ситуации с ЦАР в том, что эта страна никогда не была в нашей орбите. Мы вовсе не должны там утверждаться в роли неоколониалистской державы, но если мы установим свое присутствие там в качестве приоритетного партнера, это будет очень интересный феномен –
впервые постсоветская Россия утверждается в африканской стране, где даже СССР никаких серьезных позиций не имел.
Если эта схема сработает, аналогичные предпосылки я вижу и для еще нескольких африканских государств, по разным причинам желающим найти политическую альтернативу Западу и при этом не хотящим попасть в чрезмерную зависимость от Китая, и это может заметно повлиять на глобальную политическую конфигурацию на африканском континенте.