Сто лет назад Эстония и Латвия объявили о своей независимости от России, хотя последней уже несколько месяцев не существовало как таковой. Российская империя, а затем и ее преемница Российская республика канули в лету, а провозглашенная большевиками РСФСР еще была слабо оформлена и не контролировала значительные части заявленной территории. Ее границы также не были четко прописаны ни в одном из официальных документов.
В условиях крайней политической нестабильности и полной неопределенности перспектив новой революционной власти в движение пришли национальные окраины, особенно те, что давно помышляли о собственном пути развития – отдельно и желательно подальше от России.
Буржуазная Эстляндия с патриархальными устоями деревень и тщательно оберегаемыми общиной национальными традициями менее всего подходила для опытов разраставшегося красного исполина.
Строго говоря, национальное движение в среде этнических эстонцев (или людей, осознававших себя таковыми) началось еще в середине XIX века. Либеральные реформы Александра II заложили почву для просвещения инородцев, открыв доступ к высшему образованию в том числе и эстонцам. Поначалу катализатором объединения этого народа являлась борьба с немецким влиянием (прибалтийское дворянство было преимущественно германского происхождения), их культурой и порядками.
В конце столетия на фоне взятого царским правительством курса на русификацию резко обострилось отношение эстонцев к навязываемому им укладу жизни восточных славян. Этнические русские, как прежде немцы, превратились в глазах эстонских крестьян и рабочих в безжалостных угнетателей, рушителей их законных прав и свобод.
Не добавляло популярности властям и постоянное назначение на губернаторскую должность представителей русской аристократии или генералитета (при этом вице-губернатор до изменения национальной политики на этом направлении часто выбирался из числа прибалтийских немцев).
В какой-то момент эстонские националисты попали под влияние финских «коллег», к тому же те были достаточно успешны в своих начинаниях.
На их счету – убийство генерал-губернатора Николая Бобрикова в 1904-м году: все великое княжество Финляндское люто ненавидело пожилого управленца за жесткую русификаторскую политику.
Не случайно многие эстонцы с воодушевлением восприняли революцию 1905 года. По губернии прокатились стихийные забастовки, подавленные правительственными войсками. При разгроме сил восставших удалось уцелеть Виктору Кингисеппу – в недалеком будущем видному революционеру 1917 года и основателю эстонской компартии.
В 1918 году в качестве сотрудника ВЧК он расследовал дела капитана 1-го ранга Алексея Щастного, героя Ледового похода на Балтике, обвиненного в «бонапартизме», и покушавшейся на Ленина эсерки Фанни Каплан. После казни Кингисеппа таллинской полицией в 1922-м году его именем назвали крупный город в будущей Ленинградской области…
Эстляндия подготовила для ленинской идеи и другие ценные кадры. Например, Ян Анвельт, активный участник трех революций и опытный подпольщик, после ухода родной земли в свободное плавание перешел на нелегальное положение, а в 1924-м году подготовил и возглавил Перводекабрьское восстание, которое ставило целью вооруженный захват власти в Эстонии коммунистами, но ввиду малочисленности потерпело поражение.
Советская власть была установлена в конце 1917-го года после борьбы между губернским ВРК и Земским советом: будущая Эстонская советская республика провозглашалась автономной частью РФСФР.
В январе 1918 года состоялись выборы в местное Учредительное собрание, однако 27 января большевики запретили открывать его заседание.
Это послужило поводом к провозглашению курса на обрывание всех связей с Россией в любом ее проявлении, а в феврале в Эстляндию вступила германская армия, быстро оккупировав всю территорию.
Вильгельм II не видел ее независимой державой, он без труда подавил все инициативы «самостойников» и посадил на ключевые посты своих офицеров либо местных немцев. Поражение Германской империи в Первой мировой войне предоставило эстонцам второй исторический шанс, которым они воспользовались.
Независимость пришлось вырывать в кровопролитных боях с Красной армией: военные действия продолжались с 28 ноября 1918-го по 3 января 1920 года. Ровно через месяц стороны подписали мирный договор, по которому РСФСР признала Эстонскую республику и договорилась о проведении границы.
Вынужденное противостоять Белым армиям сразу на нескольких направлениях, советское правительство не смогло стянуть на этот фронт крупные силы. Генерал Антон Деникин победоносно наступал на Москву с юга: требовалось сконцентрировать все резервы против него.
Ощутимый вклад в победу маленькой Эстонии внесли белогвардейцы из Северо-Западной армии генерала Николая Юденича – того самого, кто имел шанс, но так и не взял Петроград летом 1919 года.
В чине поручика в этой армии служил великий писатель Александр Куприн: не воевал, правда, а редактировал штабную газету.
Воспоминания о войне, подарившей независимость Эстонии, он привел в повести «Купол Святого Исаакия Далматского». Куприн рассказал и о «предательстве» со стороны недавнего союзника.
«Эстония уже была свободна от большевиков, имела свыше чем 80-тысячную армию и в существенной помощи Белой армии уже не нуждалась. Прежний взаимный договор отпал», — писал классик.
В августе 1919-го сформированное правительство Северо-Западной России признало «полную и вечную» независимость Эстонии и дало гарантию требовать этого признания всеми великими державами, Верховным правителем России и всеми областными ее правительствами.
«За это Эстония согласилась оказывать помощь Белой России в ее борьбе с большевиками и обещала помочь генералу Юденичу при походе на Петербург, — писал Куприн. – Однако когда наступление на Петербург началось, то эстонские войска в нем участия почему-то не приняли…»
Белоэстонцы, как известно, «воткнули штыки в землю», и численный перевес красных стал трехкратным: недостаток сил сделал нереальной выполнение задачи, возложенной на армию Александром Колчаком.
После провала белых под Петроградом эстонцы не пропустили остатки армии обратно в Эстонию, обрекая военных на смерть под перекрестным огнем на берегу реки Наровы. Позже военнослужащие Юденича были насильно интернированы…
«Русские полки не пропускаются за проволочное ограждение эстонцами. Люди кучами замерзают в эту ночь…» — рассказывал очевидец Куприн.
Сегодня напоминания о событиях столетней давности причудливым образом переплелись в Нарве, ключевом городе Эстонии во множестве войн. Здесь можно обнаружить знак в честь бойцов, павших в борьбе на независимость. И буквально через пару метров – памятный мемориал красноармейцев, устанавливавших советскую власть. Исторические коллизии переплелись в крошечной стране до уровня парадокса…
В самый разгар Эстонской освободительной войны (как официально называют в стране борьбу за независимость), в 1919-м году, было принято решение основать олимпийский комитет. Идея нашла практическое воплощение только в 1923 году, зато в 1920-1940-х годах эстонцы регулярно выступали и брали медали на Летних и Зимних Играх – советские атлеты в ту пору о подобном и мечтать не могли.
Наиболее развитым видом спорта была борьба: традиции в некоторой степени сохранились и поныне. Широко известны имена выступавшего еще за Российскую империю на Олимпийских играх 1912 года Мартина Клейна, призера Амстердама 1928 года Альберта Кузнеца, Кристиана Палусалу, который победил в 1936-м году, а в 1941-м – был мобилизован в Красную армию, откуда дезертировал и впоследствии имел серьезные проблемы с советскими властями.
Знаменитый советский тяжеловес-классик Йоханнес Коткас, триумфатор Хельсинки-1952, начинал борцовскую карьеру в 1930-х в составе независимой эстонской сборной…
Бурные события в Латвии развивались в тот же период, являясь, согласно советской историографии, составной частью Гражданской войны. Этот осколок попавшей в руки немцев имперской Прибалтики упрямо стремился к самоопределению, хотя на стороне Советов оказалось значительно больше жителей, чем в Эстляндии.
Как известно, вооруженные формирования из этнических латышей сыграли важную роль в Октябрьской революции, а целый ряд представителей этого народа занял высокие посты в молодом Советском государстве: близкий друг Ленина, многократно подвергавшийся арестам при царизме Ян Берзиньш, командарм Иоаким Вацетис, один из создателей ГУЛага Эдуард Берзин, комкор Ян Лацис и многие другие.
В результате военных действий в 1918 году красные латышские стрелки провозгласили в Латвии советскую власть.
И здесь не обошлось без содействия противостоявшим большевикам сторонникам независимой республики со стороны русских белогвардейцев.
Действовавшие автономно от армии Юденича боевые части Западной армии под началом известного полковника пронемецкой ориентации (в то время как руководители Белого движения состояли в союзе с Антантой) Павла Бермондт-Авалова добились значительного успеха, отказались считаться с соратниками по оружию – и были остановлены англичанами.
После потери Риги красным пришлось отступить. В январе 1920-го республиканская армия при поддержке поляков контролировала уже всю территорию Латвии, а в августе родившаяся страна подписала мир с РСФСР. Ленину и его сподвижникам не оставалось ничего другого, как попрощаться еще с одной частью бывшей державы Николая II. На два десятилетия две экс-губернии Российского государства получили возможность пожить самостоятельной жизнью.