Без споров, дискуссий и почти без критики прошла в четверг первая в России защита кандидатской работы по теологии, вызвавшая немало споров между противниками новой научной дисциплины и ее сторонниками.
Это мероприятие не стало неожиданностью — Президиум Высшей аттестационной комиссии при Минобрнауки России одобрил паспорт новой научной специальности «теология» еще в октябре 2015 года.
На защиту была вынесена кандидатская диссертация декана богословского факультета Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, протоиерея Павла Хондзинского. Тема диссертации — «Разрешение проблем русского богословия XVIII века в синтезе святителя Филарета, митрополита Московского».
Защита проходила в стенах Общецерковной аспирантуры и докторантуры имени Кирилла и Мефодия в центре Москвы. Весь день накануне пресс-служба аспирантуры не могла решить, пускать ли на мероприятие корреспондента «Газеты.Ru», и уже вечером остановилась на варианте «не пускать», сославшись на отсутствие мест в зале.
Мест в действительно переполненном зале не нашлось еще нескольким журналистам, в том числе корреспонденту «Новой газеты», которая успешно аккредитовалась за три дня до этого.
Вход в актовый зал охранял внушительного вида телохранитель, устроители мероприятия не смогли пояснить, зачем. Накануне на диссертацию поступило девять отзывов, из которых лишь четыре — положительных. Примечательно, что все отрицательные отзывы были написаны представителями естественных наук, в основном биологами, а положительные — священниками, философами и филологами.
Еще до защиты на отрицательный отзыв резко отреагировал Александр Корольков, доктор философских наук, официальный оппонент соискателя.
«Диссертация написана квалифицированным специалистом. Она философская. Не понимаю, какое отношение к ней имеет доктор биологических наук. Хотя, насколько знаю, и Иван Петрович Павлов когда-то не противопоставлял себя религии, и Вернадский был религиозен, — написал он. — К несчастью, у нас в стране очень не любят православные настроения. Мы целую эпоху с этим прожили. Переубедить невозможно.
Раньше в монахов стреляли, теперь ведут с ними полемику».
В положительных говорится о «теоретической актуальности и практической значимости» исследования, «инновационном характере работы» и «методологическом значении для гуманитарных наук в целом».
Основных претензий в отрицательных отзывах было несколько. Главные претензии касались как раз методологии, к которой диссертант среди прочего отнес «личностный опыт веры и жизни теолога» — это и стало главной претензией со стороны ученых, имеющих традиционное и ясное представление о методологии в науке.
«Мы полагаем, что такой подход противоречит нормам научного исследования, принятым в том числе системой государственной аттестации научных работников, — написал в своем отзыве Юрий Панчин, завлабораторией в Институте проблем передачи информации. — Для нас важно, что использование «личностного опыта веры и жизни теолога дискриминирует исследователей и специалистов, проводящих научную экспертизу в государственных институтах и комиссиях, которые не имеют требуемого опыта веры...
Является ли мой «личностный опыт веры» в Деда Мороза в детстве достаточным для соблюдения указанного требования?»
В упрек отцу Павлу Панчин поставил и отсутствие в диссертации слов историка Сергея Соловьева, который называл митрополита Дроздова (Филарета) «испроченным», деспотом, обскурантои и завистником.
Тривиальными назвал выносимые на защиту положения диссертации Владимир Алешин из НИИ Белозерского МГУ. «В автореферате нет разделения результатов на полученные путем применения общепринятых научных методов и на зависящие от опыта веры и жизни теолога», — вторит он первому рецензенту. Упрекнул он диссертанта и в ссылке на работу, опубликованную в сборнике, якобы входящем в список ВАК, который на самом деле ваковским не считается.
Критики называли работу отца Павла «рефератом», другие упрекали в отсутствии новизны и оригинальных выводов. Никаких споров эти упреки на защите не вызвали, поскольку авторы критических отзывов не присутствовали на мероприятии. Хотя по закону все они были зачитаны.
Как сообщает Indicator.Ru, на упрек по поводу «личностного опыта веры» Хондзинский возразил, что наличие личностных предпосылок — легитимная исходная точка познания в гуманитарных науках, приведя в пример музыковеда, который не может написать работу по своей специальности, «не имея личного опыта слушания музыки».
По словам отца Павла, упрек в ссылке на «неваковский» сборник несостоятелен, поскольку в 2010 году он входил в список ВАК.
В момент, когда в зачитывавшемся отзыве прозвучал «Дед Мороз», присутствовавшие стали возмущенно переглядываться, следует из текстовой трансляции защиты на сайте «Религиозная жизнь».
«Все отрицательные отзывы откровенно агрессивны, содержат множество логических ошибок, ёрничанья. Слушатели скучают, секретарь совета героически продолжает зачитывать», — писал религиовед Павел Костылев.
«Именно последовательные атеисты в свое время запрещали генетику, которой теперь занимаются биологи. Атеизм не равен светскости государства, поэтому никакого нарушения Конституции нет» — таков был ответ соискателя тем, кто упрекнул его в попрании светских основ государства.
Биологов, посмевших критиковать диссертанта, заочно поставил на место доктор философских наук Валерий Саврей из МГУ. «Отрицательные отзывы не несут никакой ценности. Научной ценностью могут обладать только отзывы тех, кто специализируется в анализируемых областях знания, — заявил он. — Есть пять признаков подлинного эксперта, и критики-биологи им не соответствуют».
В завершение дискуссии диссертант рассказал собравшимся, что ему написал один доктор биологических наук, который извинился за своих коллег.
«21 голос за, один — недействительный»,
— радостно сообщил он, выходя из зала после голосования, сорвав аплодисменты присутствовавших. После этого он ответил на вопросы «Газеты.Ru», снова вспомнив про абстрактного музыковеда.
— Была ли на защите хоть какая-то дискуссия?
— Были зачитаны все отрицательные отзывы, дискуссия была порождена этими отзывами. Я ответил на вопросы, заданные коллегами, и, видимо, их удовлетворил, так как дополнительной дискуссии не возникало.
— Вы утверждаете, что научно-теологический метод «конституируется» личностным опытом веры и жизни теолога. Значит, что тем, кто не верует, в теологии делать нечего?
— Скажите, музыковеду нужен опыт в восприятии музыки? Отвечаю: в гуманитарных специальностях вхождение исследователя в мир того, кого он исследует, является необходимым условием.
— То есть по этой специальности не смогут защититься и те, кто не имеет опыта веры?
— Я думаю, что пробовать они могут, но, скорее всего, они будут приходить к нерелевантным результатам. Потому что опыт веры необходим не для того, чтобы с помощью откровений получить выводы в диссертации. Речь об опыте веры, который позволяет проникнуть в мир того, кого мы исследуем.