Почти полтора столетия лингвисты не могли прийти к выводу — есть ли какая-то взаимосвязь между смыслом слова и тем, как оно произносится? Группе ученых из Цюрихского университета удалось расставить все точки над i. О новом исследовании рассказывает отдел науки «Газеты.Ru».
В XIX веке Фердинанд де Соссюр, один из отцов современной лингвистики, провозгласил принцип произвольности языковых знаков. Соссюр был твердо уверен, что
языковой знак, состоящий из акустического образа и непосредственно понятия, не имеет никакой внутренней связи между своими элементами.
Эта идея глубоко проникла в сознание лингвистов и сохранилась там на несколько поколений, став для многих отправной точкой восприятия языка. В 1960-х годах другой видный лингвист, Роман Якобсон, пытался популяризировать среди современников идеи социолога Чарльза Пирса, заложившего в те годы основы семиотики — науки о свойствах знаков и знаковых систем. Однако лингвистическая общественность не оценила свежий взгляд Якобсона и Пирса и продолжила отрицать возможность связи формы слова с его значением. Но теперь ученые из Цюрихского университета нашли что возразить.
До сих пор было принято считать, что каких-то зависимостей между значением слов и их звучанием нет. Действительно, сложно уловить что-то общее между русским «птица», суахильским «ndege», японским «tori», английским «bird» и французским «oiseau». И хотя некоторые лингвисты, антропологи, когнитивисты отмечали возможность такой взаимосвязи, у них не было хорошей доказательной базы — если они и проводили исследования, то работали лишь с несколькими языками из более чем 6000, используемых на сегодняшний день, а в основном такие заключения были умозрительными. Ученые из Цюрихского университета проанализировали 2/3 языков и ответственно заявляют —
связь между произношением и смыслом действительно есть.
Исследование, опубликованное в PNAS, демонстрирует устойчивое статистическое сходство между звуками, которые в разных языках используются для описания основных понятий.
Исследовательская группа выделила ряд слов, используемых во всех языках мира. В список вошли местоимения, глаголы движения, слова, обозначающие части тела и их свойства, природные явления. Ученые работали как с языками, так и с диалектами. В общей сложности они рассмотрели слова из 62% языков мира и 85% языковых семей.
Оказалось, что независимо от региона и языка в названиях одних и тех же вещей действительно преобладают схожие звуки. Так, например, практически во всех языках в слове «нос» есть звук [n] — от норвежского до таджикского.
Если вы отправитесь в Исландию и спросите, как называется орган обоняния, вам ответят — «nev». В Японии это — «hana». Племена на юге Чада говорят «kon», а в народе зуни на юго-западе США — «noli».
А для обозначения слов «breasts» (грудь) и «mother» (мать) очень часто используются губно-губные (произносимые с помощью обеих губ) согласные. Ученые предположили,
что это может быть связано с характерными движениями рта грудных младенцев и звуками, которые те издают во время кормления.
Русское «грудь» не вписывается в общую картину, однако стоит заметить, что ранее в русском языке использовалось вполне соответствующее правилу «перси». В слове «песок» часто встречается «s», в словах «круглый» и «рог» — «r», в слове «колено» — «k» и «o».
Кроме часто встречающихся звуков ученые выявили также и редкие. Например, указывая на себя (местоимение «я»), практически никто в мире не использует звуки «u», «p», «b», «t», «s», «r», «l».
В некоторых случаях связь между произношением и смыслом слова очевидна и без каких-либо исследований. Например, в идеофонах — звукоподражательных и звукоизобразительных словах. «Мычать», «чавкать», «мяукать», «шуршать», «хлопать» — все эти слова образованы либо напрямую от звуков, которые издают люди и животные, либо на основе ассоциаций с какими-то звуками. Идеофоны можно считать одним из подвидов иконичности — наличии связи между языковым знаком и его смыслом. Вопросом о наличии этой связи задавался еще Платон в диалоге «Кратил».
Результаты исследования показывают, что значительный объем лексики построен на неких базовых звуковых сегментах независимо от того, какому языку или диалекту эта лексика принадлежит. Если ранее сходство между словами разных языков часто объясняли наличием общего языкового предка или заимствованиями, то теперь есть веские основания полагать,
что причина кроется в общих для всего человечества звуковых ассоциациях.
«Большинство моделей, описывающих появление слов в нашем лексиконе, предполагают, что звуки ничего не говорят о том, что они представляют, — уверена Джейми Рейли, специалист по когнитивной психологии из Университета Темпл. — Эта работа подвергает сомнению, что это предположение справедливо для всего мира».
Полученные данные будут особенно полезны для сравнительно-исторического языкознания. Эта область лингвистики посвящена родству языков и занимается установлением степени этого родства, реконструкцией праязыков и исследованием эволюции языка. Специалисты по сравнительно-историческому языкознанию ранее выдвигали идею о том, что существует набор не изменившихся с древности слов, которые могут быть полезны для восстановления родственных связей между языками.
Это не первый эксперимент, посвященный поиску взаимосвязи между формой слова и содержанием. В 1929 году германо-американский психолог Вольфганг Келер предложил добровольцам посмотреть на две геометрические фигуры, угловатую и с плавными округлыми линиями, и присвоить им названия «такете» и «балуба». Большинство людей назвали округлую фигуру «балуба», а угловатую — «такете». В 2001 году двое неврологов повторили эксперимент, заменив названия фигур на «буба» и «кики». 95% опрошенных оказались солидарны:
по их мнению, угловатая фигура была «кики», а округлая — определенно «буба».
Свойство человеческого мозга устанавливать соответствие между звуковой оболочкой слова и формой объекта было названо эффектом «буба — кики».
Безотносительно территории, культурных особенностей и исторического развития для обозначения одних и тех же понятий мы используем практически одни и те же звуки.