Подальше от царского режима
Июль 1916 года. Самый разгар Первой мировой войны. В австралийском городе Атертоне рождается будущий физик Александр Прохоров. Почему физику, прославившему советскую науку, суждено было родиться не в России, а на континенте, где скачут кенгуру и роют себе норы вомбаты? Дело в том, что в Австралии семья Прохоровых скрывалась от преследований царского режима. В 1902 году отец Александра примкнул к рядам революционеров, затем вступил в РСДРП (Российскую социал-демократическую рабочую партию) и стал вести активную подпольную работу.
Спустя несколько лет Михаила Прохорова поймали и сослали в Сибирь.
Неизвестно, что стало бы с революционером, но в 1911 году его жена вместе с годовалой дочкой по фальшивым паспортам доехали до Сибири — а потом вся семья бежала в Австралию.
На родину Прохоровы вернулись только в 1923 году, когда страна уже была охвачена идеями коммунизма, а «философский пароход» давно отплыл от Петрограда. Сначала они обосновались в Оренбурге, затем переехали в Ташкент, а в конечном итоге перебрались в Ленинград. Тогда Прохорову исполнилось всего лишь семь лет.
С войны — обратно в науку
За блестящее революционное прошлое отца Прохорова-младшего без экзаменов взяли на рабочий факультет Ленинградского электротехнического института имени В.И. Ульянова-Ленина. Именно там он по-настоящему увлекся точными науками — и поэтому решил поступать на физический факультет Ленинградского университета, который с отличием окончил в 1939 году. Практически сразу Прохоров поступил в аспирантуру Физического института имени П.Н. Лебедева. А через два года женился на девушке Гале, с которой познакомился, катаясь на лыжах. Со своей супругой физик прожил ровно 50 лет. «Кстати, мы не считали, что это много, — сказал во время одного из своих интервью Александр Прохоров. — Мы, как ни странно, очень хорошо жили. К сожалению, у нее опухоль в мозгу была, и она умерла... Мы отдыхали всегда вместе».
Весть о начале Великой Отечественной войны застала будущего лауреата Нобелевской премии, когда он зашел в магазин.
Прохорова, как и многих его сокурсников, забрали на фронт.
Сделали разведчиком и отправили воевать на северо-запад страны. А в 1944 году физик, получивший уже медаль «За отвагу», попал под обстрел и был демобилизован из армии как инвалид войны. Тогда Александр Михайлович прямо из госпиталя вернулся в ФИАН, где продолжил заниматься научной работой. Позже ученый будет вспоминать, что во время войны погибло огромное число его коллег — талантливых физиков, которым пришлось взять в руки оружие.
«Наука — это своего рода болезнь»
Вскоре после возвращения в ФИАН Прохоров защитил кандидатскую диссертацию по теории нелинейных колебаний. А в 1951 году ученый защитил уже докторскую диссертацию по синхротронному излучению в циклических ускорителях электронов. Начал проводить исследования радиоспектроскопии кристаллов с помощью метода электронного парамагнитного резонанса. А вскоре стал заведующим лабораторией колебаний имени Л.И. Мандельштама и Н.Д. Папалекси в Физическом институте Академии наук СССР.
Коллеги говорили о Прохорове как о невероятно трудолюбивом физике, проводившем огромное количество времени на любимой работе. «Любой выдающийся результат — это не плод внезапного озарения, а результат тяжелого труда. Мы работали по 12 часов, на нас обижались жены и дети, — расскажет потом Прохоров. — <…> Но что может быть увлекательнее, чем узнавать неизвестное? Наука — это своего рода болезнь. Радость открытия не проходит никогда…
Ученый трудится в первую очередь для собственного удовольствия. Но он должен знать, что его работа полезна обществу. Этим наука отличается от рыбной ловли, которая тоже бывает увлекательна».
По словам Прохорова, в те времена на науку обратило серьезное внимание советское правительство. «И мы сразу это почувствовали: стало больше денег, стали кормить лучше. И появилась свобода. И главное — денег давали на работу, — пояснял Прохоров. — Дело в том, что мы многие вещи делали и передавали промышленности бесплатно. Потому что государство уже оплачивало нашу работу. Вот вам пример. У нас много талантливых конструкторов. Они сделали луноход и решили отправить его на Луну. Вопрос в том, как определять координаты во время полета. Как управлять полетом? Они этого не знали и, естественно, обратились в Академию наук. А в Академии наук как раз после Второй мировой войны стали заниматься радиоастрономией. А наш ФИАН сделал радиоастрономическую базу. И мы сказали: «Проблемы нет. Есть радиозвезды, которые излучают, координаты их известны, и вы можете к ним привязывать все». Они приехали. Пришлось их обучать, и они очень быстро освоились, хотя там были, конечно, трудности... Но с помощью наших радиотелескопов луноход успешно доставили на Луну. А потом они стали уже все самостоятельно делать. И вы думаете, нам спасибо сказали? Да мы и не требовали спасибо. Мы считали, что это нормальное явление».
«Не хотим сейчас говорить об этом беспредельном лицемерии»
Особый интерес вызывают отношения Прохорова с академиком Андреем Сахаровым. Будущие ученые познакомились в 1944 году — именно тогда лауреат Нобелевской премии мира поступил в аспирантуру Физического института и стал учиться вместе с Прохоровым. О том, как развивались отношения двух студентов, история умалчивает. Но в 1983 году Прохоров вместе с тремя коллегами подписал письмо «Когда теряют честь и совесть», в котором Андрей Сахаров был представлен как предатель СССР. «Что же он за человек, чтобы дойти до такой степени нравственного падения, ненависти к собственной стране и ее народу? — говорилось в письме. — В его действиях мы усматриваем также нарушение общечеловеческих норм гуманности и порядочности, обязательных, казалось бы, для каждого цивилизованного человека.
Мы знаем, что Сахаров ходит в больших друзьях у тех в Америке, кто хотел бы смести с лица земли нашу страну, социализм. Эти его друзья все время поднимают шум о «трагической судьбе Сахарова». Не хотим сейчас говорить об этом беспредельном лицемерии. Нет, наше государство, наш народ более чем терпимы по отношению к этому человеку, который спокойно проживает в городе Горьком, откуда и рассылает свои человеконенавистнические творения».
Как сын революционера и преданный коммунист, Александр Прохоров не мог стерпеть, что кто-то выступает против советской власти и публикует статьи, в которых поддерживает Запад. «Α.Μ. Прохоров — член КПСС.
Вся его научно-организаторская и педагогическая деятельность отмечена высокой степенью партийности, которая проявляется в органическом сочетании выполнения долга ученого и долга коммуниста.
Это выражается в характерном для А.М. Прохорова стремлении развивать те научные направления, которые, наряду с их большой общенаучной значимостью, способны дать максимальный вклад в дело строительства коммунизма. В этом же духе он воспитывает своих сотрудников, среди которых пользуется глубоким уважением и любовью» — так писала об ученом советская пресса.
В обмен на синхротрон
В 1964 году Александр Михайлович вместе с коллегами Николаем Геннадьевичем Басовым и Чарлзом Хардом Таунсом получили Нобелевскую премию по физике за основополагающую работу в области квантовой электроники, которая привела к созданию лазера и мазера. С Басовым вышла увлекательная история — дело в том, что его Прохоров выменял на синхротрон.
Кстати, подобную историю приписывают академику Якову Зельдовичу. Легенда гласит, что в юности его обменяли на масляный насос.
Синхротрон Прохоров смастерил собственными руками — им приходили полюбоваться со всего института. А потом Прохоров обменял экспериментальное устройство «на одну штатную единицу» — и получил Николая Басова, с которым и сконструировал первый мазер.
В настоящее время мазеры активно используются в технике — в частности, в космической радиосвязи.
После получения Нобелевской премии Прохоров объединил вокруг себя талантливых советских физиков и основал собственную научную школу. К 1980-м годам под его крылом собралось множество кандидатов и докторов физических наук, широко известных за рубежом.
«Мне доставляло большое удовольствие работать с моими учениками, так как, когда обсуждались научные проблемы, каждый мог высказывать свое мнение, поскольку для достижения истины в дискуссии нет начальства, а есть только ученые, — вспоминал позднее Прохоров. — Более того, нельзя заставлять научного работника работать над проблемой, которую ученый не понимает».
Прохоровскому коллективу принадлежит ряд важных достижений — например, именно ученые под руководством нобелевского лауреата создали первую в мире офтальмологическую установку, а затем разработали лазерные установки для хирургии и лечения туберкулеза легких, лазерный перфоратор для бесконтактного забора крови при проведении анализов и лазеры для стоматологии.
В то же время Прохоров становится редактором «Большой советской энциклопедии», а после развала СССР физик возглавил создание «Большого энциклопедического словаря». В последние годы жизни ученый занимал пост президента Академии инженерных наук Российской Федерации.
Скончался Александр Прохоров в 2002 году — на тот момент нобелевскому лауреату было 85 лет.
Коллеги и друзья великого физика вспоминают о нем как о веселом, доброжелательном и скромном человеке, любившем путешествовать, рассказывать анекдоты и кататься на велосипеде. «Александр Михайлович прожил уникальную жизнь, отвечающую высшим человеческим критериям, полную творческого созидания и искрящегося энтузиазма, — писали о Прохорове его ученики. — Он заложил основы лазерной физики, открыл путь для широкого использования лазеров в повседневной практике. По своему влиянию на жизнь людей его открытие сродни изобретению транзистора, запуску человека в космос или обузданию атома, приведшему к созданию ядерного оружия, уже более полувека определяющего расстановку сил в мире».