Берлинский договор, подписанный в 1926 году, стал результатом многолетних перипетий в отношениях между государствами послевоенной Европы и считается достижением советской дипломатии.
Целью Берлинского договора было подтвердить взаимные обязательства между двумя странами, наложенные Рапалльским договором в 1922 году, который, кстати, ознаменовал восстановление советско-германских дипломатических отношений после Первой мировой войны.
«Договор в пижамах»
В начале двадцатых годов Германия жаждала восстановить свои территории после унизительного для нее «Версаля», а молодое государство РСФСР находилось в международной изоляции. Для Германии Рапалльский договор, или «договор в пижамах», как его называют из-за секретности, стал первым полноправным соглашением после Версальского. Таким образом, подписанный на Генуэзской конференции «договор в пижамах» был выгоден обеим странам, имеющим прохладные отношения с мировым сообществом. Согласно Рапалльскому договору две страны отказывались от послевоенных претензий и договаривались о торгово-экономическом сотрудничестве.
Однако в течение следующих лет Германия начала налаживать отношения с западными странами, что проявилось в подписании Локарнских соглашений и подготовке к вступлению в Лигу Наций.
Министр иностранных дел Германии Густав Штреземан активно добивался членства своей страны в Совете Лиги наряду с другими великим державами. Сохранилось письмо Штреземана генеральному секретарю Лиги, в котором он просил принять Германию в Совет как можно скорее. Сейчас это письмо хранится в женевской штаб-квартире ООН. Однако членство Германии осложнялось несколькими факторами. Во-первых, некоторые страны были против расширения состава Лиги. Во-вторых, помимо Германии на участие в Лиге Наций претендовала Польша, что крайне не устраивало немцев.
Тогда немецкие дипломаты дали понять, что если их не примут в Совет Лиги Наций на постоянной основе, они начнут сближаться с Советским Союзом. Следующие несколько месяцев Штреземан «дразнил» западные страны и Советский Союз, для которых Германия была важным союзником. Подобная тактика делала внешнеполитическое положение Германии более выгодным.
Усилиями талантливого дипломата Штреземана Германию все же приняли в Совет Лиги Наций как полноправного участника. Произошло это после подписания с западными странами мирных договоров в Локарно в 1925 году, однако они вступили в силу через год: в тот же день, когда Германию официально приняли в Лигу. Присоединение Германии было встречено бурными овациями.
Германия находилась в составе Лиги Наций вплоть до 1933 года, когда на национальном референдуме, первом после прихода нацистов к власти, было решено покинуть Лигу. Это произошло через девять месяцев после того, как Гитлер стал канцлером.
Германия вышла под предлогом отказа стран-участниц предоставить ей военный паритет.
Локарнские соглашения и членство немцев в Лиге Наций вызывали опасения Советского Союза, который не хотел терять одного из своих немногих союзников. Появилась необходимость подтвердить сотрудничество между СССР и Германией, о котором говорилось в Рапалльских соглашениях.
Лазейка для нарушения нейтралитета
Берлинский договор подписали в апреле 1926 года. От Веймарской республики его подписывал министр иностранных дел Густав Штреземан, который совместно с французом Аристидом Брианом в том же году получил Нобелевскую премию мира «за роль в заключении Локарнского пакта и дружественном диалоге Франции и Германии после многих лет недоверия». От Советского Союза приехал полпред СССР Николай Крестинский, судьба которого сложилась трагичнее, чем у его коллеги:
в 1938 году он был осужден и расстрелян.
Договор состоял из четырех статей. Первая статья подтверждала, что соглашения в Рапалло сохраняют свою силу.
Во второй статье говорилось, что если, «несмотря на миролюбивый образ действий», на одно из двух государств нападет третья сторона (или группа стран), то второе государство сохранит нейтралитет и не будет вмешиваться в конфликт. Под третьей страной имелась в виду Польша, ослабить которую хотела Германия, чтобы восстановить довоенные границы.
Изначально немецкие дипломаты предлагали другую формулировку: нейтралитет будет сохранен, если на одну из стран нападут «без провокации с ее стороны». Разумеется, эта оговорка давала лазейку для того, чтобы нарушить нейтралитет.
Интересно, что, когда Германия и СССР подписывали пакт Молотова — Риббентропа в 1939 году, пункта о миролюбивости уже не было.
В третьей статье говорилось, что страны не будут примыкать к коалициям друг против друга.
Кроме того, договаривающиеся стороны обменялись нотами. В своей ноте немцы зафиксировали, что «принадлежность Германии к Лиге наций не может быть препятствием к дружественному развитию отношений» и что они будут противостоять каким-либо антисоветским действиям членов Лиги. Кроме того, в ноте было сказано, что Германия не будет участвовать в антисоветских санкциях Лиги.
В ноте российской стороны была выражена надежда, что «оба правительства будут в своих переговорах руководствоваться точкой зрения необходимости сохранения всеобщего мира».
Советско-германский договор можно считать достижением советской дипломатии, поскольку удалось предотвратить формирование антисоветского блока. Договор усилил положение обеих стран на международной арене. Германии он был выгоден и по другой причине. Штреземан показал таким образом Западу, что вполне может начать сближение с Советским Союзом в случае невступления в Лигу Наций. Более того, позднее он признавался, что Берлинский договор был подписан из-за политики европейских держав, которые оттягивали принятие Германии в Лигу.
Договор заключался сроком на пять лет, до 1931 года, затем его продлили еще на три года.
Советская сторона после подписания Берлинского договора сообщила французам, что он не направлен против Франции.
Нарком иностранных дел СССР писал, что действует согласно советской идеологии поддержки угнетенных народов. По его словам, «если когда-нибудь наступит совсем другое положение и возрожденный германский милитаризм захочет раздавить, смести с лица земли более слабую Францию, мы точно так же будем на стороне Франции, которая тогда будет народом обижаемым, подвергающимся угрозе». И действительно, когда нацисты придут к власти, будет заключен советско-французский договор, направленный против гитлеровской угрозы.