«Сдаю Тебе Мою команду, но, к сожалению, не в таком порядке, как желал, оставляя Тебе много трудов и забот»», — вспоминал Александр II слова отца Николая I, словно предчувствуя все тяготы и сложности своего правления. Реформы, проводимые Александром II, встречали неоднозначную реакцию со стороны общества: консерваторы (Михаил Катков, Виктор Панин) сетовали на расшатывание вековых устоев, демократы (Николай Чернышевский, Александр Герцен) называли их половинчатыми, а те, кто причислял себя к революционерам, видели в царе узурпатора. Последние преследовали императора в течение всей его жизни и пытались убить. Провидение будто хранило «Освободителя»: шесть раз ему чудом удалось избежать смерти, но седьмой оказался роковым.
«Не прикасайся к Помазаннику Моему»
16 апреля 1866 года Александр II в четвертом часу дня после прогулки со своими племянниками садился в коляску, которую окружила толпа зевак. Мимо проходил Осип Иванович Комиссаров, шапочный мастер. Узнав, что экипаж принадлежит царю, он решил взглянуть на «помазанника Божьего». Именно любопытство крестьянина спасло императору жизнь: Комиссаров, заметив, что какой-то молодой человек грубо проталкивается вперед и пытается выстрелить в царя из пистолета, отвел руку неудавшегося цареубийцы — бывшего студента Дмитрия Каракозова, исключенного из Казанского и Московского университетов за участие в беспорядках.
Разъяренная толпа пыталась расправиться с ним, но жандармы схватили преступника и подвели к императору.
Царь спросил: «Ты поляк?» Каракозов ответил: «Нет, русский». «Почему же ты стрелял в меня?» — удивился Александр II. «Ты обманул народ», — выпалил Каракозов. Император был изумлен тем, что русский дворянин из Саратовской губернии мог стрелять в своего царя: «Всего прискорбнее, что он русский». Сразу же после несостоявшегося покушения Александр II отправился в Казанский собор, чтобы поблагодарить Бога за спасение.
Каракозов долго не называл свою настоящую фамилию, поэтому жандармы мучили его бессонницей и «особыми психологическими приемами»: он получал от своего любимого брата Николая Ишутина, возглавлявшего революционный кружок, письма, написанные по принуждению жандармов, с просьбой рассказать всю правду. В конце концов несостоявшийся цареубийца во всем сознался, и его отправили в Петропавловскую крепость, а затем приговорили к повешению. На его прошение о помиловании Александр II наложил резолюцию: «Лично в душе моей давно простил ему, но как представитель Верховной власти, я не считаю себя в праве прощения подобного преступника».
Казнь состоялась 3 сентября 1866 года на Смоленском поле. В толпе, желающей увидеть преступника, стоял и художник Илья Репин. Казнь произвела на него тяжелое впечатление. После произошедшего он сделал карандашный набросок, на котором был изображен изможденный, лишенный сил человек («Каракозов перед казнью», 1866 год). На месте самого покушения была установлена часовня-памятник из мрамора с надписью «Не прикасайся к Помазаннику Моему».
За мужественный поступок император вручил Осипу Комиссарову орден Святого Владимира IV степени и возвел его в дворянское достоинство, присвоив фамилию Комиссаров-Костромской (Осип происходил из Костромской губернии).
«Опасайся, государь, светловолосой женщины с платком в руке»
В мае 1867 года Александр II прибыл с официальным визитом во Францию. В один из майских дней, прогуливаясь по парку, император увидел, как к нему подбежала цыганка, известная в Париже как гадалка Тамар. Она посмотрела императору в глаза и взяла его руку, вглядываясь в линии ладони: «Семь смертей вижу я в твоей судьбе, государь, шесть раз твоя жизнь будет на волоске, но не оборвется, в седьмой раз смерть тебя догонит». Услышав слова цыганки, Александр II побледнел: он вспомнил, как в него стрелял Дмитрий Каракозов. Император никак не мог перестать думать о страшном предсказании.
На следующий день он приказал доставить гадалку во дворец. Тамар достала карты: императору снова выпало семь смертей. Император дал цыганке золотой и хотел отпустить ее, но она не уходила: решила уточнить предсказание. Цыганка протянула ему белый батистовый платок.
«Опасайся, государь, светловолосой женщины с таким платком в руке. От него к тебе и придет гибель», — предупредила Тамар.
Предсказание гадалки стало сбываться уже на следующий день. Государь, его сыновья и Наполеон III ехали после военного смотра с ипподрома Лошан. Вдруг с обочины шагнул человек и поднял пистолет. От пули императора заслонила лошадь одного из гвардейцев. Стрелявшим оказался Антон Березовский, 20-летний поляк. Как позже установило следствие, он был сыном бедного преподавателя музыки и происходил из Волынской губернии. Несмотря на то что отец был против антиправительственной деятельности сына, Березовский в 16 лет участвовал в польском восстании. После подавления восстания молодой человек уехал в Париж и устроился на работу в слесарную мастерскую. Польский эмигрант во время своего пребывания за границей вынашивал план расправы над императором и отслеживал его передвижения. Березовский говорил: «Когда я увидел возможность лишить его жизни во Франции, то не колебался ни минуты». Поляка судил французский суд присяжных. Террорист заявил, что действовал только ради Польши. Преступник не раскаялся. В итоге Березовского признали виновным и согласно приговору отправили на каторжные работы в Новую Каледонию (тихоокеанскую колонию Франции).
В 1906 году он был амнистирован, но остался жить в Новой Каледонии, где и умер в 1916 году.
«Застенчивый и молчаливый» учитель
Несмотря на предыдущие покушения, изменений в обеспечении безопасности царя не было. Охрана продолжала действовать по старому плану: за императором, идущим впереди, следовали на большом расстоянии жандармские полицейские. 2 апреля 1879 года во время прогулки в самом центре столицы, на Дворцовой площади, царь заметил подозрительного молодого человека, пристально смотревшего на него. Молодой человек опустил руку в карман, достал револьвер и произвел пять выстрелов.
Перед глазами прохожих вырисовывалась следующая картина: император, как заяц, уворачиваясь и петляя, убегал от революционера прямо у стен собственного дворца. Ни одна пуля не попала в царя, но террорист ранил прохожего.
Прохожий истекал кровью, но кинулся к преступнику и не дал ему выстрелить в государя. Террорист бросил оружие и попытался скрыться, но его поймали. Им оказался учитель Александр Соловьев, являвшийся также членом общества «Земля и воля». По словам Николая Морозова, русского революционера-народника, с которым Соловьев «ходил в народ», преступник был «застенчивым и молчаливым» человеком: «Соловьев мне особенно нравился своей мягкой вдумчивостью и приветливостью. Его молчаливость явно не была результатом ограниченности. Нет! Когда его спрашивали о чем-нибудь, он всегда отвечал умно или оригинально, но и он, как я, и даже несравненно больше, любил слушать других, а не говорить им что-нибудь свое».
Учитель долго планировал покушение на царя и обещал, что после совершения убийства примет яд. Однако его арестовали и приговорили к повешению.
Террористы меняют тактику
Летом 1879 года возникла революционная организация «Народная воля», члены которой, проанализировав предыдущие покушения, поняли, что пуля «не берет» императора. Они изменили тактику: решили взорвать царский поезд. Группа во главе с Софьей Перовской, народной учительницей, участвовавшей в «хождении в народ», знала, что император едет из Крыма с семьей, и, предварительно сделав подкоп, заложила бомбу на Рогожско-Симоновской заставе.
Заговорщики знали некоторые нюансы: первый состав — багажный — проходит на полчаса раньше, второй же состав, в котором должна была находиться царская семья, следует за ним. Но все сложилось не так, как планировали террористы: один из паровозов багажного состава сломался в Харькове, и царский поезд пустили первым.
В итоге заговорщики взорвали мину тогда, когда проезжал багажный состав.
Александр II, узнав о произошедшем, сказал: «Что они имеют против меня, эти несчастные? Почему они преследуют меня, словно дикого зверя? Ведь я всегда стремился делать все, что в моих силах, для блага народа!» После неудавшегося покушения революционеры-террористы стали разрабатывать новый план.
Взрыв в Зимнем дворце
Революционер Степан Халтурин под фамилией Батышков устроился плотником в Зимний дворец: в это время там проводился ремонт подвалов. Софья Перовская, тщательно проработав план действий, посчитала, что винный погреб, расположенный под царской столовой, является наиболее подходящим местом для бомбы. Днем молчаливый «рабочий» ремонтировал помещение, ночью приносил динамит и тщательно его прятал.
Вот что писал народоволец Лев Тихомиров о системе безопасности в Зимнем дворце: «Прежде всего, удивителен был беспорядок в управлении… Дворцовые товарищи Халтурина устраивали у себя пирушки, на которые свободно приходили, без контроля и надзора, десятки их знакомых. В то время как с парадных подъездов во дворец не было доступа самым высокопоставленным лицам, черные ходы во всякое время дня и ночи были открыты для всякого трактирного знакомца самого последнего дворцового служителя.
Нередко посетители оставались и ночевать во дворце, так как остаться там было безопаснее, чем идти поздно ночью домой по улицам».
Взрыв должен был прогреметь 5 февраля 1880 года в 18.20, когда, по полученным Перовской сведениям, Александр II вместе с семьей и принцем Гессенским собирались ужинать. Однако судьба вновь сберегла императора: принц Гессенский задержался на полчаса, и было принято решение перенести ужин.
В результате взрыва 48 килограммов динамита пострадали солдаты Финляндского полка. Из дневника наследника престола Александра Александровича: «Отправились в Зимний Дворец к обеду, и только мы успели дойти до начала большого коридора…как раздался страшный гул, и под ногами все заходило, и в один миг газ везде потух… Прибежав на главный караул, мы нашли страшную сцену; вся большая караульня, где помещались люди, была взорвана и все провалилось более чем на сажень глубины, и в этой груде кирпичей, известки, плит и громадных глыб сводов и стен лежало вповалку более 50 солдат, большей частью израненных, покрытых слоем пыли и кровью.
Картина раздирающая, и в жизнь мою не забуду этого ужаса!».
Белый платок
В воскресенье, 1 марта 1881 года, император собирался на еженедельный смотр гвардейских частей в Михайловский манеж, куда не ездил уже несколько недель по настоянию полиции: агенты донесли, что на царя готовится очередное покушение. В ноябре 1880 года народовольцы создали наблюдательный отряд для того, чтобы следить за всеми перемещениями Александра II. Все результаты наблюдений стекались к Софье Перовской. После ареста Андрея Желябова (он был возлюбленным Перовской) народовольцы приняли решение о ликвидации узурпатора. За несколько часов до убийства Перовская начертила план покушения. Террористы досконально знали маршрут: у них была карта всех перемещений императора за предыдущие месяцы.
Обычно в Манеж Александр II ездил двумя путями: первый — через арку главного штаба на Невский проспект, по нему налево, до Малой Садовой, затем прямо к Манежу, второй — через всю Дворцовую площадь на Певческий мост, затем по набережной Мойки через Конюшенную площадь по Екатерининскому каналу, дальше налево по Инженерной и Итальянской улицам.
Император сам выбирал маршрут в последний момент.
К покушению народовольцы готовились полгода. На Малой Садовой было решено сделать подкоп. Для исполнения своего плана народовольцы под видом крестьянской семьи из Воронежской губернии сняли лавку на углу Малой Садовой и Невского. Подкоп был сделан до середины улицы, и бомбу было решено закладывать именно здесь. Землю из подкопа прятали в турецкий диван и сырные бочки. За десять дней до покушения лавкой заинтересовались: соседей смущало, что крестьянская жена щеголяет в городских нарядах и курит папиросы. Полицейские пришли в лавку с проверкой, но не нашли ничего подозрительного.
На втором маршруте подкоп сделать было невозможно — везде были сплошные площади, набережные и правительственные здания, поэтому было необходимо задействовать людей-смертников. Изготовить бомбу вызвался Николай Кибальчич (партийный псевдоним — Техник), молодой человек с задатками большого ученого. В домашних условиях он провел сотню опытов по химии взрывчатых веществ и разработал весьма эффективную бомбу, основу которой составлял гремучий студень. Работа с ней требовала осторожности: при малейшей оплошности мог произойти взрыв.
Кибальчич обладал невероятной работоспособностью: на протяжении 15 часов изготавливал бомбы, рискуя подорваться каждую минуту. К 10 часам утра было готово четыре бомбы.
Что же могла противопоставить бомбам Кибальчича охрана императора? Штатный состав эскадрона включал пять офицеров, 18 унтер-офицеров и 164 казака. Казаки отличались преданностью и были готовы отдать жизнь за царя, но навыками телохранителей не обладали: в критической ситуации делали только то, что им прикажет государь.
Как погиб император
Смотр караула закончился, Александр сел в карету. «В Михайловский дворец через Певческий мост», — сказал император. Террористы просчитались: там, где был сделан подкоп, царь не поедет. Тогда Перовская подала бомбистам условный сигнал — белый платок, который обозначал, что они должны двинуться к Екатерининскому каналу. Через полчаса император вышел из дворца, сел в карету и сказал кучеру: «Той же дорогой домой».
В 14.15 карета повернула на набережную Екатерининского канала. Она проехала в трех метрах от Николая Рысакова, 19-летнего студента. В 14.20 он бросил бомбу, причем взрыв произошел под задними колесами. Император не пострадал, самого Рысакова отбросило взрывной волной к ограде канала. Кучер пытался увезти Александра II с места покушения, но царь дал приказ остановиться. Офицеры кортежа бросились к карете императора. Рысакова задержали. Император, пошатываясь, вышел из кареты. Полицмейстер стал настаивать на том, чтобы Александр II возвращался во дворец как можно скорее, но царь хотел посмотреть на преступника. Он подошел к Рысакову, казаки в это время были в седлах, так как команды спешиться не было: никто, кроме императора, не имел права командовать охраной.
Будучи уверенным, что опасность миновала, Александр II также захотел увидеть воронку.
В это время Игнатий Гриневицкий подошел совсем близко и бросил бомбу под ноги царю: «…среди снега, мусора и крови виднелись остатки изорванной одежды, эполет, сабель и кровавые куски мяса». До приезда в Зимний дворец Александру II не оказали никакой помощи, жгуты не наложили. Вскоре император скончался. Позже на месте покушения была построена церковь Спаса на Крови.
После убийства Александра II система безопасности стала строиться по иным принципам. Наступала реакция: Александр III отменил конституционную реформу и утвердил положение об охране Его Величества. Теперь все ведомства империи были обязаны выполнять требования начальника охраны.