XXIII съезд, проходивший с 29 марта по 8 апреля 1966 года, стал первым после снятия Никиты Хрущева с поста первого секретаря партии. На этом съезде в качестве главы советского государства Леонид Ильич Брежнев, пришедший на смену Хрущеву, дебютировал с отчетным докладом. Кроме оглашения положительных свидетельств роста экономики, улучшения благосостояния советского человека и укрепления международных связей с коммунистическими партиями других стран Брежнев не упустил возможности еще раз вернуться к пленуму 1964 года.
За два года до проведения съезда по итогам пленума был снят с поста первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев.
К удивлению собравшихся, на съезде не дали возможности выступить идеологам компартии Михаилу Суслову, Александру Шелепину, Петру Демичеву и Анастасу Микояну. Хотя по существовавшим тогда нормам проведения съездов правом высказаться наделялись все собравшиеся. Суслов и Шелепин, вместе с Брежневым готовившие снятие Хрущева с поста, во всем были солидарны с Леонидом Ильичом, и, по сути, их выступления не могли содержать ничего нового, кроме уже сказанного. Опасность мог представлять только Микоян, который симпатизировал Хрущеву и предлагал оставить для него место в партии после лишения высокого поста.
«Добродушный, открытый характер и умение сходиться с людьми»
Долгое время считалось, что во главе группы заговорщиков против Хрущева стоял Леонид Ильич. Однако именно Хрущев еще с конца 1930-х годов помогал Брежневу продвигаться по партийной лестнице, о чем новоиспеченный генсек никогда не забывал. Больше всего в отставке Хрущева был заинтересован бывший председатель Комитета государственной безопасности Александр Шелепин. Он рассчитывал, что Брежнев недолго пробудет на посту главы государства, а затем его сменит сам Шелепин.
Шелепин полагал, что, сместив Никиту Сергеевича, избавиться от Брежнева, бывшего при Хрущеве только тенью, не составит особого труда.
Наблюдая за работой Брежнева в партии, многие отмечали, что он не придерживался собственной точки зрения, а, скорее, прислушивался к мнению сначала Сталина, а затем и Хрущева. Партийная верхушка никогда не рассматривала Леонида Ильича в качестве серьезного руководителя, а среди положительных качеств Брежнева чаще всего назывались «добродушный, открытый характер и умение сходиться с людьми». Единогласное решение по назначению Брежнева на пост первого секретаря после отставки Хрущева было принято в отсутствие других подходящих кандидатур.
Вера в свою непогрешимость и нарушение принципов
В 1964 году с Хрущевым решили бороться его же методами. Не оставалось ничего другого, кроме как обвинить Никиту Сергеевича в создании собственного культа личности, против которого в отношении Сталина он так долго боролся. Многие выступавшие, среди которых был и сам Леонид Ильич, вменяли бывшему первому секретарю «властолюбие, самообольщение своей личностью, веру в свою непогрешимость». 14 октября на втором заседании президиума ЦК КПСС сначала составили бумагу от имени Хрущева, в которой он якобы просил освободить его от занимаемой должности «по состоянию здоровья», а затем официальное постановление, «удовлетворившее» прошение Хрущева. Уход Хрущева с занимаемой должности среди членов президиума мотивировался тем, что
первый секретарь встал на «путь нарушения ленинских принципов коллективного руководства жизнью партии и страны».
Памятуя о деталях отставки Хрущева, сам Брежнев неукоснительно следовал принципам коллективного принятия решения. Про Леонида Ильича рассказывали, что в начале каждого рабочего дня он любил обзванивать других членов высшего руководства и секретарей местных комитетов, чтобы выслушать их мнение по интересующим вопросам. Такое поведение создавало образ чуткого и внимательного ко всему руководителя. Впоследствии это породило расцвет бюрократического аппарата: для одной необходимой подписи требовалось собрать десяток не менее важных других.
«Комплекс марксистской неполноценности»
Преобразование президиума в Политбюро и восстановление поста генерального секретаря также объяснялись следованием ленинским заветам: партийцы ссылались на решения XI съезда РКП(б) в 1922 году, на котором успел поприсутствовать Ленин.
Однако для большинства возрождение должности генсека ассоциировалось с фигурой Сталина и возвращением к его политике.
Советский политический деятель Карен Брутенц, присутствовавший при коллективном составлении отчетного доклада для съезда, позднее вспоминал: «Противостояние [между сталинистами и антисталинистами] приобретало такой характер, что в какой-то момент я вдруг подумал: а не стоим ли мы на пороге чего-то, похожего на новый 37-й год?»
Среди лиц, помогавших Брежневу готовить отчетный доклад, находились Трапезников и Голиков — ярые противники хрущевской политики и сторонники идей Сталина. Зная о том, что Брежнев прислушивается к любым мнениям со стороны своего окружения, они требовали внести в доклад отмену решений XX и XXII съездов и начать обратную реабилитацию вождя.
Брежневу, который нередко признавался в «комплексе марксистской неполноценности», можно было предлагать решения под видом учения Маркса — Ленина.
Однако здесь Брежнев оказался намного рассудительнее: тогда он прекрасно понимал, что гласная реабилитация могла породить возмущения в стране и за ее пределами.
Стоит заметить, что для Леонида Ильича пост генерального секретаря ЦК КПСС путем переименования достался намного проще, чем его предшественникам: Сталину пришлось уничтожить большое количество членов ленинского Политбюро, а Хрущеву бороться с Маленковым, которого Берия называл сталинским наследником.