По состоянию здоровья глава комиссии РАН по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований Евгений Александров не смог присутствовать ни на конференции по лженауке, которая состоялась летом в его родном Санкт-Петербурге, ни на ноябрьской конференции в Москве. Но все же корреспондент «Газеты.Ru» смогла пообщаться с Евгением Борисовичем и задать ему несколько вопросов о современном состоянии лженауки в стране.
— В отечественную научную популяризацию приходит все больше молодых ученых, регулярно пишутся и издаются качественные научно-популярные книжки... Как вы считаете, несмотря на это, лженаука все равно побеждает здравомыслие?
— Я не думаю, что лженаука побеждает здравомыслие. Скорее наоборот: комиссия привлекла к себе внимание властей, и это внимание было отчетливо благосклонным. Более того, на государственном уровне в настоящее время не финансируются заведомо лженаучные проекты. Другое дело, что по-прежнему сохраняется пристрастие федерального телевидения и радио ко всякому оккультному вздору, осуществляется реклама заведомо вздорных лечебных процедур и препаратов.
— А все-таки, за последние пять лет стало больше или меньше лженауки в России?
— Собственно говоря, я уже выше об этом сказал.
Лженаука сегодня больше не грабит казну, она перешла на ограбление кошельков граждан, в чем ей способствуют СМИ.
Думаю, что делается это по ряду причин: в поисках рейтингов, потому что сказки и страшилки привлекательны, в интересах заработка — реклама дорого стоит, а также вследствие низкого интеллектуального уровня и отсутствия гражданской ответственности у работников СМИ.
Я как-то пытался пристыдить телевизионную группу, которая готовила совершенно постыдную передачу про «полтергейста». И услышал в ответ – «а пипл хавает!».
— Каким вы видите будущее комиссии по лженауке? Должна ли она и дальше быть комиссией, которая работает «на общественных началах»? Или же она должна стать полноценным институтом государственной экспертизы?
— Вообще говоря, полноценным институтом государственной экспертизы должна выступать Академия наук как таковая. Комиссия — это ее пожарная команда, бьющая в колокола.
— Когда будут — и будут ли — утверждены новые члены комиссии по лженауке? Кто в нее может войти? Войдут ли туда молодые ученые и популяризаторы?
— Список членов комиссии обновлен и расширен в связи с вливанием в РАН медицинской и сельскохозяйственной Академий наук.
Обновление имело целью омоложение состава комиссии: в новый список вошли молодые ученые, не остепененные членством в академии, но отметившиеся своей активной позицией по отношению к лженауке.
Например, кандидат наук Александр Панчин, сотрудник Института проблем передачи информации РАН. Я предложил ввести в комиссию нового заместителя председателя по линии медицины, на эту позицию я предложил довольно молодого, очень заслуженного и очень активного доктора медицинских наук Павла Воробьева. Новый список должен быть утвержден президиумом РАН, и это будет сделано «вот-вот».
— Можете ли ответить на такой вопрос: много ли сил и нервов у вас отняло противостояние — в том числе и в суде — с Петриком?
— Да уж!
Эта история тяжело омрачила последний год жизни академика Эдуарда Круглякова, моего предшественника.
— Однажды вы сказали, что наука в России может исчезнуть... Не могли бы вы пояснить этот тезис?
— Это может произойти, если государство будет относиться к науке сугубо потребительски, в то время как наука есть прежде всего категория культуры.
— Последний вопрос. Каков, на ваш взгляд, статус ученого в нашей стране?
— Сегодня статус ученого стал несколько подниматься, по крайней мере, по сравнению с полным общественным пренебрежением наукой, характерным в последние примерно тридцать лет, прошедших с момента катастрофы на Чернобыльской АЭС.