Ничем не примечательный указатель на Углегорск между поворотами на Новострополь и Шимановск мало кого из водителей, едущих по трассе «Амур», наведет на мысль, что этот съезд ведет к космодрому Восточный, о котором начали тихо говорить в 2007 году и чье название на слуху теперь каждый день.
Прогреметь на окрестные леса в прямом смысле слова он должен в декабре этого года. Первое, что бросается в глаза при съезде с «Амура», — отсыпанная из щебня высокая железнодорожная насыпь, тянущаяся особой веткой от «Транссиба». Именно по ней в сентябре, пройдя всю страну по железной дороге из Самары, прибудут первые части ракеты «Союз».
Сам Углегорск никакого отношения к углю не имеет. Когда-то так пытались скрыть от противника ракетный дивизион РВСН — а сейчас скрывать что-то не имеет смысла: на снимках со спутника любой может увидеть два вырубленных в тайге гигантских прямоугольника явно не сельхозназначения.
На одном просматриваются гигантские корпуса монтажно-испытательных комплексов (МИК), на втором — стартовый стол, отбрасывающий огромную тень в гигантский газоотводный канал.
Идеальная стройка
За созерцанием последнего только что приехавших на Восточный журналистов и застают подоспевшие четверо мужчин брутального вида в кожаных куртках и кепках. «Работаем на отделке командного пункта. Четвертый месяц не платят деньги, по 180–200 тыс. на каждого. Работали в «Стройиндустрии», перевелись в «Идеал», обещали выплатить 5 марта, потом 15 марта, потом 15 апреля,
работали, как рабы, за пайку, теперь объявили голодовку», — рассказывают рабочие, вспоминая, как перекрывали рельсы и кто из начальников Спецстроя обещал им деньги.
«Идеал» — один из субподрядчиков Спецстроя, которые, как позднее выразился вице-премьер Дмитрий Рогозин, были допущены к строительству без оборотных средств, с дурной репутацией, которые бросают тень на всю стройку.
Судя по тому, как быстро рабочие появились, журналисты для них — последняя надежда. Правда, есть еще и вице-премьер, который накануне объявил о намерении приехать и разобраться с невыплатами зарплат. В прошлый свой визит он ходил по космодрому с хмурым лицом: его крайне возмутили отставание от графика строительства и задержки по выплатам.
Пока космодром не готов, у попавших на него людей еще есть шанс побывать там, куда в дальнейшем будет доступ только у работников космодрома.
Одним из таких мест является стартовый стол, где поднятую при помощи специального подъемника ракету «Союз» будут готовить и заправлять перед пуском. Здесь, ниже нулевой отметки, уже смонтирована кабина обслуживания, которая будет въезжать по рельсам в так называемый огневой проем для подготовки ракеты перед стартом.
Стартовый стол
Однако даже это монолитное, уходящее на семь этажей вниз строение не так привлекает взгляд, как возвышающаяся рядом мобильная башня обслуживания (МБО) весом 1600 т, которая будет подъезжать к уже стоящей ракете по рельсам. Аналогичная башня установлена на космодроме Куру во французской Гвиане. МБО, которая будет главным символом Восточного, обеспечит доступ персонала, подачу приборов ко всем элементам ракеты-носителя в последние часы перед стартом.
«Чтобы нагнать отставание от графика, нам пришлось изменить технологию. Например, мы стали производить испытания конструкций на заводе, чтобы исключить испытания здесь», — с гордостью говорит замглавы Центра эксплуатации объектов наземной космической инфраструктуры (ЦЭНКИ) Андрей Охлопков, перекрикивая грохот строительных миксеров и визг от резки металлоконструкций. У Охлопкова железное рукопожатие, по данным Следственного комитета, в 2007–2008 годах в должности заместителя начальника космодрома Плесецк он занимался сбором космического мусора, падающего в Архангельской области после стартов ракет.
Ускорить возведение башни помогло еще одно новшество. Если вначале ее собирали 6-тонными кусками, то теперь рабочие на земле собирают 30-тонные конструкции, которые затем поднимают могучим китайским автокраном грузоподъемностью 140 т.
«Да тут вся строительная техника китайская, ну или японская»,
— поясняет рабочий, вызвавшийся проводить на самый верх башни, где человека едва не сдувает ветром и откуда открывается панорамный вид на весь космодром. Отечественный автопром на главной стройке страны, как ее назвал Владимир Путин, представлен в основном вахтовками на базе «Уралов» и «КамАЗов» да уазиками-«буханками».
О том, успеют или не успеют к декабрю, здесь любят порассуждать и простые сварщики, и руководители стройки. «Если мы поймем, что заходим в опасные операции (а есть целый ряд технологических систем, требующих определенных пусконаладочных работ, которые нельзя сократить), то мы остановимся и никуда не пойдем. Знаете, чем демократичен институт ракетчиков? Любой может дать команду «стоп!», — откровенничает Охлопков.
У самого подножья космической чудо-башни возведена не менее символичная деревянная постройка, как и положено, немного покосившаяся, знакомая взору любого россиянина.
«Почему-то Спецстрою нет дел до естественных потребностей рабочих. Вот на Керченской переправе хорошо: сто биотуалетов на одной стороне, сто — на другой! А здесь у нас яму выкопали и поставили этот скворечник, в который зимой войти можно только с альпинистским снаряжением», — говорит Олег Иванович, инженер треста, монтирующего оборудование стартового стола.
Рядом со стартовым столом лежат еще не смонтированные опорные фермы, те самые, что отводятся в стороны при запуске ракеты. «Ракета «Союз» — единственная в мире ракета, которая не стоит, а как бы подвешена на верхнем силовом поясе. Когда она стартует, фермы под действием противовесов отходят в стороны», — пояснил инженер, 30 лет работавший на обслуживании Байконура.
Для работы двигателей ракеты необходим кислород, который на Байконуре производится рядом — на кислородно-азотном заводе. Здесь такого завода еще нет, поэтому для первых ракет окислитель в специальных термосах будут привозить издалека, а строительство завода начнется лишь через год.
Рабочие моменты
Относительная свобода перемещения по космодрому (а сама его территория сейчас контролируется лишь для въезда автотранспорта) позволяет пообщаться с любыми рабочими, которые не шарахаются от посторонних.
Едем на один из объектов с руководителем его строительства от Спецстроя. На месте у только отстроенного административного здания в состоянии сильного душевного волнения стоит «космонавт», как называют здесь представителей Роскосмоса, заказчика космодрома. Подходит и взахлеб рассказывает о случившемся трудновоспроизводимым строительным языком, суть монолога сводится к следующему:
«Этот нехороший экскаваторщик, ниспошли бог ему благополучия и ловкости его конечностям, в очередной раз допустил огрех. Накануне при проведении земляных работ он имел неосторожность задеть ковшом внешнюю обивку здания». При этом заказчик указывает на 30-сантиметровый шрам, зияющий на стене новенького строения.
«Составьте акт, что ж делать», — с улыбкой говорит провожающий, пошутив, что удалось показать рабочие моменты без прикрас.
Радиоуши
Не так давно в стороне от космодрома появился новый объект с загадочным названием КСИСО. Комплекс средств измерений, сбора и обработки информации ракетно-космического комплекса — глаза и уши любого космодрома. За вершинами деревьев его выдает лишь высокая, 86 м высотой юстировочная вышка, заметная издалека.
Здесь ее называют «амурской Эйфелевой башней».
Надеваем каски, лезем на вышку, с вершины которой открывается вид на всю территорию космодрома и расположенные под нами радиоантенны-тарелки. В момент старта ракеты они будут вести ее на активном этапе выведения и получать телеметрические данные о состоянии ракеты-носителя и корабля. Пока таких «ушей» установлено три, всего планируется 12 тарелок, которые привозят с заводов частями и собирают лепесток за лепестком.
Вице-премьерный показ
Прилета вице-премьера ждали в воскресенье. Ковровых дорожек не стелили. Рабочих стартового стола вызвали на работу, обещав выходной в понедельник. У башни обслуживания, в МИКе и в строящемся для работников космодрома городе Циолковском установили стенды с планами строительства.
В МИКе кипит работа: пока рабочие заливают пол бетоном, прорабы метелками и лопатами с прибаутками собирают лужу воды в тележку и охотно позируют фотографам. Пока помещение не будет готово, здесь не начнут монтировать оборудование, необходимое для стыковки различных частей ракеты-носителя. В соседней трансбордерной галерее полы уже залиты и смонтированы два крана-балки.
В МИКе среди суетящихся рабочих установлен стенд, привезенный фирмой СПРУТ, которая производит аварийно-спасательный элемент. Ее переносной пресс позволяет не варить куски арматуры перед заливкой бетона, а скреплять их, обжимая с усилием 80 т. «Дмитрий Олегович попросил нас привезти пресс сюда и показать новые технологии», — сообщил представитель фирмы и вручил визитку. Правда, воспользоваться этой технологией на космодроме смогут не раньше начала второй очереди.
Из Благовещенска Рогозин прилетел на белом вертолете с салоном люкс. Местные журналисты вспоминают о скандале с этим вертолетом, который разгорелся три года назад. СМИ писали, что в разгар лесных пожаров для губернатора Амурской области был переоборудован пожарный Ми-8,
в который установили мягкие кресла, обитые белой кожей, телевизор, мини-бар и «неоновую подсветку унитаза».
В этот раз Рогозин явно был в духе. Завершение строительства МИКов и работа на стартовом комплексе явно дала уверенность в том, что «успеют». Он пообщался с рабочими и директорами субподрядчиков о задолженности, обещал расплатиться по долгам к 30 апреля, осмотрел общежития, где летом разместятся студенты из стройотрядов.
Отдельный визит — в строящийся наукоград Циолковский. В рамках первого этапа строительства здесь будут сданы 12 домов на 1145 квартир, от шести до девяти этажей в каждой. Сегодня одна девятиэтажка уже возведена и находится в стадии отделки.
Строить больше, но ниже
О том, каким должен быть этот город покорителей космоса, есть разные мнения. «Многоэтажное строительство — это, конечно, хорошо, но если мы думаем о том, чтобы это был наукоград, о переносе туда части проектно-конструкторской работы, то надо думать о создании следующего варианта Новосибирского академгородка», — поделился ранее с корреспондентом «Газеты.Ru» бывший глава космического кластера «Сколково» Сергей Жуков.
В этом же ключе дал поручение и Рогозин. «Не надо строить эти многоэтажки. В этом климате и в этих лесах надо строить коттеджи», — сказал Рогозин переглянувшимся руководителям стройки. Вице-премьер уехал, стройка стала возвращаться к своему ритму, а строители — к привычному лексикону общения.
«Уважаемый Николай Иваныч, хватит заниматься порнографией, — громко распекал, в том числе с помощью непечатных выражений, своего подчиненного по телефону один из руководителей стройки, заседавший с Рогозиным. — Сейчас улетит вертолет — и чтоб был у меня к двум».