— Павел Юрьевич, плагиат в научных работах — это всегда плохо и предосудительно или есть исключения? 20% можно? А 30%?
— Проблема не столько в плагиате, сколько в низком качестве работ и отсутствии точного понимания того, что является научной работой, а что — нет.
«Диссернет» здесь иногда может помочь, но очень часто помочь не может. Более того, «Диссернет» и «Антиплагиат» могут создать ложное впечатление. То есть вроде «Антиплагиат» прошел, значит, все нормально. Но я-то знаю, что это абсолютная фикция. Если человек просто перевел чужую работу с английского и подписал своим именем, то сейчас, на нынешнем уровне его никто за это не поймает.
Очевидно, что это не он написал или попросил кого-то написать. Более того, есть еще один вариант. Он попросил за деньги написать ему работу, и в виде исключения написали ее не халтурно. Защита прошла хорошо. Плагиата нет. Но опять же это не его работа.
То есть наличие претензий — это плохо. Но отсутствие претензий не означает, что у вас все хорошо: «Отсутствие у вас судимости — это не ваша заслуга, а наша недоработка».
До какого-то предела текстуальные совпадения возможны. Во-первых, раньше это было возможно, потому что не было таких критериев и критерии авторства были другие. Это возможно, потому что человек мог написать сам, у него могли это списать, скажем, ознакомившись с рукописью, а потом могло оказаться, что как будто это он у кого-то списал. Такое тоже бывает.
Где грань — не знаю. 70, 80, 50% — честно, не знаю. Не могу сказать. Инстинктивно всегда понятно, с чем мы имеем дело. В одном случае мы понимаем, что это нормальный историк, но что-то такое произошло — недоглядел, не проверил, когда-то списывал откуда-то и потом забыл, что это откуда-то брал… И это видно почти всегда. А когда эта работа, сделанная на заказ не им самим, это тоже заметно, даже если у «Антиплагиата» никаких претензий нет. Это, как правило, ловится. Даже по теме это чувствуется.
Ну вот не будет человек заказывать кому-то диссертацию про элефантерию — войска, состоящие из боевых слонов.
У такой диссертации (указывает на лежащий на столе автореферат) могут быть определенные недостатки. В данном случае недостатки очевидны. Здесь мало использована немецкая литература. Но это человек сделал сам. А если тема, скажем, «Молодежные движения в 1995–2000 годах в Белгородской области», то я почти что уверен, что это из интересующей вас серии. И по стилю это видно.
Вообще плагиат — это нехорошо. Плагиат в гуманитарном тексте — тем более нехорошо, потому что гуманитарный текст за то и ценится, что человек сам чего-то выражает. То есть форма здесь равноценна содержанию.
Если жалоба приходит к нам, то тут есть несколько путей. Первый путь — просто вызвать человека к себе. Очень часто человек уже просто не приходит сам. Один раз вызвали, второй раз вызвали, третий раз вызвали. Не пришел — тогда уже подается запрос на лишение степени. Такое бывает. Либо мы должны запросить тот совет, в котором он защищался. В 90% случаев советы не признают своих ошибок или признают их частично. Говорят, что в этом случае есть факт некорректного заимствования, а в остальных — нет; что понятия плагиата нет, оно не определено в Уголовном кодексе, поэтому претензии считаем необоснованными.
После этого мы можем вынести какое-то решение, но чаще всего дело направляется на дополнительную экспертизу в другой диссертационный совет. И вот здесь начинаются всякие бедствия, потому что экспертам за это не платят.
Вообще за всю экспертную работу в ВАК никто ничего не получает. В других местах за это платят. Но раз этого нет, то должны быть какие-то другие бонусы.
— Что удалось и чего не удалось пока сделать вам, как председателю ЭС ВАК по истории?
— Навскидку, явных клиентов «Диссернета» среди защищаемых по истории диссертаций стало меньше. Это видно по тем старым работам, которые нам приходится рассматривать по апелляциям. Сейчас они смотрятся «белыми воронами». Это не заслуга нашего экспертного совета — сработало много факторов. Прежде всего поднятый шум, приведший к большей прозрачности защит.
И действительно, сейчас любую работу вывешивают в обязательном порядке, ее любой человек может почитать, посмотреть. По любой специальности. Вывешиваются они на сайте соответствующего совета. И если работу за два месяца не вывесили, то это повод для очень серьезных неприятностей уже у совета. Будут вскоре вывешивать и заключения оппонентов. Это не менее важно. Оппонент, как правило, знает цену данной работе. Но вот просят за хорошего мальчика или очень хорошую девочку. Все же люди… Ну ладно, написал положительное заключение, кто его, когда увидит…
Но если знать, что это будет вывешено и увидеть могут все, тут стоит очень хорошо подумать, прежде чем соглашаться.
Считается, что оппонентом надо приглашать специалиста по той теме, которую ты защищаешь. Но нигде не написано, какова должна быть реальная близость этого специалиста к теме. Вот в случае с элефантерией имеет смысл пригласить специалиста по римской армии, по римскому оружию, допустим. Но если приходит один специалист по театральному искусству Древней Греции, второй — по византийской агиографии (жития святых. — «Газета.Ru»), а третий — по археологии Причерноморья, то формально они подпадают под специальность 07.00.03 (антиковедение) и оппонируют на вполне законных основаниях. Но мне ясно, что диссертационный совет в таком случае боится привлечь реальных специалистов по слонам и армиям или (и) экономит на транспортных расходах, привлекая «местных», проверенных оппонентов.
Единственное, что мы можем, — это сделать замечание совету за некорректный подбор оппонентов. Но мне несколько раз говорили, что такой формулировки нет.
Вот мы из года в год брали этого Иван Иваныча, он хороший человек, 17 раз выступал у нас уже на всех защитах, хорошо говорит. Хороший тамада потом на банкете. Ну как же его не пригласить? А где написано, что его нельзя приглашать?
Ну и что, что он другой темой занимается? Специальность одна? Одна. Период один? Один. Ну и что, что он свои гениальные работы написал про Надежду Константиновну Крупскую, а диссертация защищается про пореформенную Россию и крестьянский вопрос?
Не надо заказывать диссертации. Надо добиваться каких-то других систем поощрения. Уже два года готовят постановления о введении альтернативных степеней для бизнеса и системы управления.
Для медиков, кстати, это огромная проблема. Хороший хирург не обязательно должен быть хорошим ученым. Если на врачебном кабинете написано, что здесь принимает доктор медицинских наук, это еще не значит, что он лечит лучше других. Кроме, может быть, каких-то редких случаев. Что он исследователь — это хорошо.
Но это не значит, что он вырежет грыжу лучше, чем человек без докторской степени.
— Кому-то вредит плагиат в работах?
— Конечно, вредит. Во-первых, материально государству, потому что оно до недавнего времени выплачивало надбавку за степень. Вредит потому, что в Чечню пошел воевать кто-то другой, а не этот мальчик. Оно, конечно, может, и хорошо. Потому что такому человеку я бы автомат доверять, может, и не стал, но это проблемы не мои.
Мои проблемы заключаются в том, что тем самым планка опускается еще ниже со всеми вытекающими отсюда последствиями. Испокон века мы слышим на защитах: «Эта диссертация, конечно, несвободна от недостатков, но защищаются намного более слабые работы. Что же вы хотите от этого мальчика? Или вот того мы пропустили, а этого будем резать, а ведь он даже лучше написал, чем вон тот…» И все. Это убийственный аргумент, который все обрушивает. Так что вред от этого есть.
Какой может быть выход? Наверное, если предусмотреть форму отказа, когда человека не сажают в тюрьму, не вымазывают дегтем, не засовывают в мусорный бак, а просто разрешают отказаться от степени по каким-то там соображениям.
Сейчас есть негласный промежуточный вариант, когда человек снимает диссертацию с рассмотрения на президиуме ВАК. Это не помешает ему защищаться потом, если захочет.
Ему идут навстречу, потому что так спокойнее всем. Но если диссертацию уже утвердили и степень присвоили, тогда сложнее. Но и в этом случае человек может написать заявление и добровольно отказаться от степени. По-моему, он тогда достоин если не поощрения, то уважения.
Все-таки университетская культура восходит к тем временам, когда был ясен магический характер получения ученой степени. Это была «социальная магия» — был один человек, сын крестьянина, купца или графа, а теперь он в ином статусе. Он теперь ученый, доктор, человек особого сорта.
Да и сама процедура походила на таинство, было в ней нечто сакральное. А таинство отменить нельзя, если обряд прошел правильно. И кстати, действенность его не зависит от личных качеств того, кто его свершает. Будь то крещение, будь то венчание или миропомазание. В каком-то смысле со степенями дело обстоит схожим образом. Как отобрать степень, присвоенную в соответствии с легитимной процедурой?
Даже у академика Сахарова ЦК КПСС не решился отобрать академическое звание, а ведь как хотел.
Поэтому массовые раскрытия фальсификаций расшатывают вековую веру в ценность степени и ценность науки в целом.
Но бороться все равно надо. Я присутствовал при процедуре лишения степени на президиуме ВАК. Это очень неприятная процедура. Причем в том случае сам человек даже был не виноват. Это была ошибка совета, он не собрал кворума.
Но наказывают-то, отменяя диссертацию, не совет, а человека. И это было несправедливо, и человека было жалко.
Кстати, разбирательства по формальным нарушениям тоже часто бывают. Не реже, чем по случаям с обвинениями в плагиате.
— Есть разные, порой полярные мнения относительно деятельности «Диссернета». Как вы ее расцениваете?
— Практика взаимодействия с «Диссернетом» совсем молодая, полтора года. И в общем, всегда есть какое-то расследование и как минимум в половине случаев претензии подтверждаются. Особенно это касается экономистов и юристов. Это то, что я часто слышу от коллег.
Так что расцениваю скорее хорошо, чем плохо. Без нее точно никакого толчка к самоочищению бы не было. Так что вещь полезная. Из минусов — соображения чисто практические. Вот один и тот же человек (из «Диссернета». — «Газета.Ru») пишет подряд, допустим, десять апелляций. В двух случаях действительно плагиат выявили. Еще в двух случаях это был спорный вопрос. А в остальных никакого криминала нет. Но работу все равно проделали: рассматривали, нервы тратили, вызывали человека откуда-нибудь из Улан-Удэ или из Якутска, с ним разговаривали, проверяли. Оказался вполне адекватный, сильных грехов за ним нет. Отпустили, вытерли пот со лба. Потратили на это уйму времени и денег.
И тогда многие люди говорят: а что этот заявитель, он вообще как-то отвечает за то, что в течение всех этих «человеко-часов» нас напрягал?
Нет. Не отвечает никак. Нет никакой за это ответственности. Я не уверен, что ее надо вводить, но просто транслирую мнение, которое я слышал.
И дальше ситуация как с криком «Волки!». К этому заявителю складывается такое отношение, что, даже если в очередной работе, проверяемой с его подачи, ситуация вопиющая, всерьез апелляцию могут и не воспринять…
В целом же система экспертизы в ВАК очень древняя и совершенно непродуманная, даже замшелая.
— Каких научных работ больше, плохих самостоятельных или несамостоятельных, «сплагиаченных»?
— Есть промежуточные варианты, но, наверное, слабых самостоятельных больше. И это большее зло. Потому что тех хотя бы теоретически можно за это наказать. А этих нельзя. Или намного сложнее.
— Есть ли, громко говоря, какие-то шансы у нашей науки при всех названных здесь проблемах и родовых пятнах?
— Ну во-первых, «Диссернет» поработал, и путь легкого стяжания степеней стал более тернистым и опасным для карьеры. Это одно.
Второе — система научной аттестации уходит от абсолютного доверия к степеням. Внимание к индексу Хирша, к импакт-факторам и прочим показателям, каким бы идиотским оно ни казалось в министерском исполнении, — это все же попытка сделать альтернативную научную иерархию.
Почему идиотское — отдельный большой разговор.
Случается, что человек не имеет ученой степени, но много публикуется у нас и за рубежом, имеет большой научный авторитет. Но до недавнего времени он был лишен прав: ему практически невозможно было устроиться на работу в научный институт или университет. Конечно, если он уже давно работает, его будут терпеть, хотя такие люди — первые кандидаты на сокращение, но он не может быть научным оппонентом, не может критиковать слабую диссертацию.
Так что признание множественности критериев немного улучшит ситуацию. Пока же главная задача — это получение степени, а дальше хоть трава не расти, можешь курить бамбук до старости лет и ничего не делать. Ученым можешь ты не быть, но кандидатом быть обязан. И это порождает плохие диссертации.