В среду в здании президиума Академии наук президент РАН Владимир Фортов, президент РАСХН Геннадий Романенко и академик РАН — известный физик Валерий Рубаков ответили на вопросы в преддверии Дня российской науки, который будет отмечаться 8 февраля. Корреспондент «Газеты.Ru» приводит самые интересные заявления, сделанные на этой встрече.
«Час истины» для РАН и ФАНО
Президент РАН Владимир Фортов пока позитивно относится к совместной работе с Федеральным агентством научных организаций. «Сейчас можно увидеть какое-то движение. Тот этап, который прошел, был сложным для нас. Здесь я считаю, что мы выжали из ситуации максимум, что могли. Сегодня закон принят, и он дан нам в ощущение как объективная реальность. Тут была развилка: либо бороться против этого закона, либо при реализации использовать плюсы, которые есть, и минусы, которые тоже есть. Сейчас наша команда пытается сделать так, чтобы закон был максимально полезен. Сегодня час истины. От того, как он будет реально применен и как заработает, в какое русло попадет, реально зависит то, что будет происходить с нашей наукой», — заявил Фортов.
Президент отметил, что «ФАНО сегодня занимается организационной работой, финансово-хозяйственной»: «С руководителем ФАНО Михаилом Котюковым у нас сложились добрые отношения, он эту логику проповедует. Сегодня мы собираемся выстроить схему, по которой научной составляющей продолжит заниматься РАН, а хозяйственно-административной — ФАНО. Был трудный момент, передача институтов из академии в ФАНО, тяжелый бюрократически. Этот вариант успешно пройден, фактически без потерь.
Впереди проблем очень много. Они постепенно вылезают и становятся рельефными.
Мы сейчас работаем синхронно, хотя впереди много трудностей. Но ФАНО слушает, что написано в указе, и выполняет это. Президент подчеркивает эту линию. В частности, на Совете по науке. Если эта грань и эта пропорция будут выдержаны, это даст возможность двигаться дальше».
Фортов отметил, что, возможно, некоторые институты будут выведены из подчинения ФАНО и переданы в РАН. «В законе написано, что все институты должны быть переданы в ФАНО. Но у нас есть договоренность, в частности, с Дмитрием Анатольевичем (Медведевым. — «Газета.Ru»), что, когда мы накопим проблемы, мы выпустим дополнения к закону. Это большой список. Когда поймем, что надо менять, тогда и выпустим».
Законопроекты от РАН против «гравицап»
В целом Российская академия наук хотела бы иметь право законодательной инициативы — чтобы была возможность вносить законопроекты в Государственную думу или же напрямую обращаться в правительство.
Владимир Фортов отметил, что в советские времена у Академии наук было такое право.
Сейчас Академия наук вынуждена обращаться в профильные министерства, что не всегда просто (несколько дней назад президент РАН говорил о проблемах, которые существуют по линии РАН — Минобрнауки, и напомнил, что в советские времена у Академии наук было такое право).
Владимир Фортов также добавил, что раньше разные сомнительные проекты не могли быть реализованы без отзыва Академии наук. Сейчас же такая практика имеет место, в качестве примера была приведена «гравицапа» («Газета.Ru» рассказывала об этом проекте).
«Я убежденный сторонник того, что лженаука — очень опасное дело, — заявил Фортов. — Неделю назад я вернулся со встречи с Пан Ги Муном (генеральный секретарь ООН. — «Газета.Ru»). Он создал некий совет и меня туда включил. Среди проблем, которые обсуждаются на этом уровне, есть лженаука. Ею занимаются столько людей, сколько и в настоящей науке. А это опасно — это отвлечение людей от реальной медицины, когда дают пить мочу или заставляют использовать какую-то свечу вместо докторов, когда запускаются гравицапы, и многое другое. Тема требует постоянного внимания. Я недавно получил по почте здоровенную бандероль. Открыл — а там труды конференции по холодному термоядерному синтезу».
Проблемы академии «вопиют»
«Никто не отменял задачи и проблемы, которые были в старой академии, а они вопиют, — заявил Владимир Фортов. — Материальная база изношена на 70%, зарплаты — 30 тыс. руб. в среднем, здания надо отапливать. Журналисты говорили, что реформа РАН — это про собственность, а не про науку. И этот вопрос рано или поздно встанет перед всеми — перед Фортовым, перед Котюковым, перед Рубаковым... И эту проблему я пока не понимаю, как решать. Мой разговор с Владимиром Владимировичем Путиным сложился к тому, что он сказал: «Давайте предложения». И нам всем предстоит придумать механизм, который реально эту проблему решит. Потому что представить, что на 30 тыс. руб. можно существовать и работать, невозможно».
В разговоре зашла речь о новом научном фонде — Российском научном фонде. Владимир Фортов заметил, что там речь будет идти о более крупных грантах (до 50 млн руб.), чем в РФФИ (где гранты до 800 тыс. — 1 млн руб.), заявив, что Академия наук должна «подаваться» на эти гранты. Академик Валерий Рубаков на это добавил, что РНФ «никак не пристегнут к академии» и также «ориентирован на вузы и другие исследовательские институты». «Академия должна активно участвовать, подавать заявки, участвовать своими экспертами, стремиться выигрывать, но это все на конкурсной основе, конкурентная борьба», — заявил физик.
Фортов заявил, что в соответствии с мировой практикой доля финансирования науки через фонды составляет порядка 30%. «Я сторонник фондов, но очень важно — кто делит и как это устроено.
Очень важно, чтобы там были настоящие ученые, чтобы не было системы, как раньше была в Миннауки: мы выбираем, голосуем, ставим баллы, но потом это попадает на уровень выше — к руководителям департаментов, потом — к замминистра, и получаются уже другие результаты», — сказал президент РАН.
На вопрос, кто будет покупать новое оборудование взамен устаревшего, Фортов ответил так: «ФАНО. Кстати, в результате всех турбулентных событий с реформой нас пытаются противопоставлять ФАНО. А представьте, что вы — руководитель ФАНО и вам говорят: «Мне нужно 1,5 млрд руб., чтобы купить телескоп». Вы какое решение примете, будучи специалистом в другой области? Вот руководитель позвонит сюда и скажет: «Сложилась такая ситуация, как поступить?» Это должна быть та схема, когда в Академии наук должно быть «Богу — Богово, а кесарю — кесарево». Или же придет специалист и скажет: давайте из темной энергии делать электричество…»
«Я про такого скажу: его надо гнать в шею», — вступил в разговор Валерий Рубаков.
«Вот у меня надежда именно на это, — добавил Фортов. — В ближайшее время должны быть определены формальные рамки — соглашение о сотрудничестве ФАНО И РАН. Там будет все прописано. Но это задача завтрашнего дня. Сегодня мы сфокусированы на две вещи: первая — разобраться с подчинением институтов, вторая — смотреть, как дальше работать. Сутевая сторона никуда не делась, и материальная никуда не делась. Вы зайдите в институты, посмотрите на оборудование, на котором работают люди.
Коль скоро Владимир Фортов сказал про среднюю зарплату исследователей в размере 30 тыс. руб., корреспондент «Газеты.Ru» попросил президента РАН прокомментировать следующую грубую модель решения этой проблемы: один вариант — найти или попросить дополнительное финансирование, другой вариант — распределить имеющиеся средства между меньшим количеством сотрудников.
«Разговоров о том, что надо сократить число сотрудников и увеличить зарплату оставшимся, на сегодняшний день нет, — ответил Фортов. — Хотя эта проблема есть, и вы правильно ее поднимаете. Мы знаем, чего греха таить, что институты работают неэффективно. Нам не уйти от того, чтобы смотреть сутевую сторону дела. Мы готовим документы, у нас есть некоторые представления об этом».
Президент РАСХН Геннадий Романенко так прокомментировал проблему сокращений научных кадров: «У нас есть слабый институт в Горном Алтае, коллектив небольшой, но они выполнили уникальную работу. Про оренбургский пуховый платок все знают? В среднем одна коза дает 196 г пуха. На Горном Алтае вывели коз, которые дают 596 г! И они пошли дальше, создали коз белых — не надо пух красить и обесцвечивать. То, что сделал коллектив из 8–10 человек, англичане купили. А по-хорошему институт был слабый, и еще 30 лет назад его надо было закрыть. Надо сохранить школы, чтобы не получилось, что пришел специалист в области зерна и закрыл животноводство. Я сторонник того, что надо иметь научные школы».
Впрочем, некоторые сокращения в РАН уже происходят. Президент РАН сообщил, что происходит сокращение аппарата РАН. «Люди, которые сократились у нас, переехали в ФАНО, и многие пошли туда с удовольствием, так как там зарплаты выше».
На просьбу уточнить масштаб сокращений Фортов ответил: «Половинка, даже больше. Где-то треть остается».
Что касается финансирования науки, президент РАН ответил нижеследующим графиком.
«Вот верхняя кривая — зеленого цвета — это вся наука: туда входят и «Сколково», и «Роснано», и вузы. Красное — это финансирование Академии наук. С учетом инфляции из этого графика видно, что РАН фактически в течение последних 7 лет финансировалась на одном уровне», — прокомментировал Фортов.
Президент РАН заметил, что один из насущных вопросов ближайшего времени — это новый закон о науке в РФ. «Он нужен, его не в первый раз пытаются создать. Нынешняя версия — от 1996 года. Если совсем грубо, то там не хватает всего того, чего не хватает в законе о реформировании РАН: социального положения ученых, их социального обслуживания... Про молодежь вообще нет ни слова».
Своими впечатлениями от работы в условиях реформы Академий наук поделился президент РАСХН Геннадий Романенко.
«С ФАНО проще работать. Планы и госзадания были разработаны, рассмотрены на ученых советах в отраслевых отделениях и утверждены. Объемы финансирования определялись учеными. В ФАНО посмотрели — поправок на финансирование никаких нет. Деньги — большие или малые — до институтов доведены. Проблемы по оборудованию два или три года назад начали решаться. Была специальная статья по международной деятельности. И мы за это время купили некоторым ведущим институтам уникальное оборудование. Например, в питерском институте, где хранится 10 тыс. образцов разных — плохих, хороших, вредных — микроорганизмов. Они были собраны по всей стране. С ФАНО эти вопросы согласованы, но у них тоже нет денег на оборудование. Другой вопрос — за счет чего включать новую тематику? Вместе будем смотреть. Мы закрыли в свое время гибридизацию пшеницы, ячменя, потому что сорта хорошо чувствуют себя. Кукуруза — нужны гибриды, пополам с подсолнечником. У нас в ФАНО ушло 30 человек, хотя дали список на 90. Думаем, человек 40 будет работать».
«А когда говорят про аренду, — добавил президент РАСХН, — я говорю: «Пожалуйста, у меня на Крайнем Севере помещения пустуют, в Норильске, в Нарьян-Маре. И на Северном Кавказе никто не хочет в аренду ничего брать».
Президент РАН Владимир Фортов отметил, что в прошлом году Россия стала продавать пшеницу за рубеж и что в этом успех РАСХН. Геннадий Романенко добавил, что еще стали продавать рис и растительное масло.
А вот проблема, что члены-корреспонденты «малых академий» — РАМН и РАСХН — не становятся автоматически членкорами «объединенной академии» (об этом, в частности, говорил на прошлой неделе известный врач Лео Бокерия), имеет место. «Законом этот вопрос не отрегулирован, — пояснил Владимир Фортов. — Там сказано про академиков, которые автоматом становятся академиками большой академии с соответствующими зарплатой и правами. Про членкоров говорится, что в течение трех лет происходит адаптация. Как она произойдет — не знаю. Но, считаю, все членкоры дружественных академий должны стать членкорами большой академии. Устраивать повторные выборы неэтично. Этот вопрос должен быть в результате дискуссии урегулирован».
Конференция российских научных сотрудников, подобная той, что прошла в Москве в конце августа и где выступали сотрудники отдела науки «Газеты.Ru», состоится в марте, за несколько дней перед общим собранием РАН.
«Сейчас ситуация сильно изменилась, научное сообщество обеспокоено. Все требует осмысления, — рассказал один из организаторов конференции Валерий Рубаков. — Общее собрание теперь пройдет без участников научных коллективов. Форма собрания теперь другая. К конференции будет понятно, что такое устав академии, нужно будет обсуждать. Мы ожидаем, что к нам придут Владимир Фортов, Михаил Котюков. Приглашаем и Александра Хлунова, главу РНФ, чтобы он рассказал свое видение, как будет работать фонд».
На вопрос, не уйдет ли энергия в борьбу с руководством РАН, Рубаков ответил: «Я не ожидаю такого — насчет жесткости. Научное сообщество должно само разговаривать друг с другом и с руководителями — это факт. Не ожидаю конфронтации, ожидаю, что это поможет сверить часы и поможет руководству академии держаться твердой направленной линии».
Коза против сокращений
Сельхозакадемия про реформу
В марте конференция и общее собрание
«В законе написано, что нужен новый устав: завтра-послезавтра он будет готов 100%. Потом отправим в отделения. После он пойдет на президиум», — заявил Фортов.
На уточняющий вопрос, насколько новый устав РАН отличается от старого, Фортов ответил: «Отличается. Там есть такие вещи, как ротация: каждый человек, будь то президент или вице-президент, ученый секретарь, не может занимать свои посты больше двух сроков подряд. Обсуждался вопрос о возрасте».
Академик РАН Валерий Рубаков также заметил, что «устав отличается очень сильно».
«Назначение директоров по-другому идет. Нужно более плотно прописать связь коллективов и Академии наук. Мы всегда считали, что Академия наук — это не академики и членкоры, а институты, и приставку «РАН» никто у них не собирается удалять. Сейчас это написано «мутновато», — подчеркнул Рубаков.