Ровно 300 лет назад в молодой столице Российского государства Санкт-Петербурге Петр I основал Кунсткамеру — собрание диковин из разных стран. Если верить легенде, царь увидел на берегу Невы причудливо сросшиеся сосны и задумался о том, чтобы в его личной коллекции появился этот феномен. Историки, однако, считают, что он подглядел идею собрания уникальных вещей в Европе во время Великого посольства (1697–1698), где кабинеты с «кунштами» были в моде. В них хранились заспиртованные уродцы, чучела заморских птиц, другие чудеса.
Позже в Европе была закуплена, так сказать, первая экспозиция Кунсткамеры, причем в нее вошли не только природные редкости, но и книги, приборы и т.д.
По-видимому, не стоит считать, что Кунсткамера возникла только как забава.
Царь-реформатор, как пишет Василий Ключевский, проявлял заметный интерес к естественным наукам: во время того же Великого посольства он посещал анатомический театр в Лейдене, «слушал лекции профессора анатомии Рюйша и <…>
увидав в его анатомическом кабинете превосходно препарированный труп ребенка, который улыбался как живой, не утерпел и поцеловал его».
Музей курьезов стал предметом личного интереса Петра: император издал несколько указов, согласно которым найденные на территории России курьезы должны были отправляться в новую столицу — для размещения в Кунсткамере. Изначально она находилась в здании Летнего дворца (тогда располагавшегося в Летнем саду), но Петр скоро задумался о том, чтобы построить отдельное здание для экспозиции. Однако не успел — в 1725 году первого русского императора не стало, а дворец на берегу Невы не был еще достроен. Тем не менее уже в 1726 году коллекция переехала в недостроенный новый дом — дворец на Васильевском острове (его нынешний адрес – Университетская набережная, 3).
Кунсткамера стала первым русским общедоступным музеем. В 1718 году она переехала из Летнего дворца в палаты А.В. Кикина — Кикины палаты.
Туда не только пускали всех желающих, но и угощали.
Но значение Кунсткамеры для русской культуры не ограничивается домом петровского барокко с окнами на Неву. Петр мечтал о преобразовании страны на европейский лад, о том, чтобы дворянство стало образованным и воспитанным в его понимании сословием, по своему поведению не отличимому от англичан или голландцев. Для укоренения таких норм и представлений должно было пройти время, поэтому Петр обращал внимание в первую очередь на внешние проявления «европеизации».
Кунсткамера стала частью этого процесса — наряду с питьем кофе и ассамблеями.
Кунсткамера сыграла большую роль и в развитии российской науки. Правда, стоит отметить, что это учреждение, хотя и изображено на эмблеме Академии наук, не является ее предком. Академия наук и художеств возникла в 1724 году отдельно от Кунсткамеры.
Да и к тому же музеи курьезов были в Европе при дворах самых разных правителей, например герцогов, а академии наук могли себе позволить только самые богатые и влиятельные державы, такие как Франция.
Правда, уже с 1728 года Академия переехала в здание Кунсткамеры, а затем — в течение XIX века — из ее фондов были сформированы специальные музеи Академии наук (к примеру, Ботанический и Зоологический).
В декабре 1878 года Кунсткамере присвоили ее нынешнее имя, назвав Музеем антропологии и этнографии. Это легко объяснимо: в экспозиции музея находилось много экспонатов из жизни народов других стран и континентов — от Австралии до Северной Америки. В 1903 году ей присвоили имя Петра Великого. В блокадные дни эвакуировать коллекцию Кунсткамеры не удалось. 125 ящиков с наиболее ценными экспонатами отправили в Эрмитаж, остальные были складированы в подвале и на первом этаже здания. 15 работников музея спасли от гибели многие ценные экспонаты. Вновь экспозиция Кунсткамеры открылась летом 1945 года, в дни празднования годовщины основания Академии наук.
С тех пор, видимо, музею курьезов уже ничего не страшно — даже реформа Академии наук.
«Кунсткамера держится, защищает своих соискателей — и даже эффективно», — говорит соискательница кандидатской степени при музее.
Кунсткамера, наверное, никогда не была главной достопримечательностью Санкт-Петербурга. Многих отпугивали представленные там ужасы — заспиртованные уродцы и младенцы. Но Кунсткамера и будоражила умы как собрание удивительного. Иван Крылов писал в стихотворении «Любопытный», что «Часа там три ходил» и «Уж подлинно, что там чудес палата! Куда на выдумки природа даровата!». Такое отношение к этому месту сохранилось и в советское время — наверное, поэтому наполненный загадочными магическими сущностями 76-й этаж Научно-исследовательского института чародейства и волшебства (НИИЧАВО) из повести братьев Стругацких «Сказка о тройке» изначально назывался «Кунштов камера».
Автор благодарит за помощь в подготовке публикации д.и.н., ведущего научного сотрудника Института российской истории РАН Ольгу Агееву.
При подготовке статьи использованы следующие материалы:
Ключевский В.О. О русской истории. М.: Просвещение, 1992.
Из истории Кунсткамеры. 1941–1945. Спб.: МАЭ РАН, 2003 (электронное издание).