В летнем интервью «Газете.Ru» директор Российской государственной библиотеки Александр Вислый признал, что не хочет, но обязан проверять чужие диссертации по запросу депутатов Госдумы. Так, в сентябре по запросу депутата Дмитрия Гудкова (признан в РФ иностранным агентом) РГБ проверила диссертации думцев Бурматова и Абубакирова, а также детского омбудсмена Павла Астахова, подтвердив выводы «Диссернета» об огромных масштабах некорректных заимствований. Теперь поток разоблаченного «фальшака» набрал обороты, однако директор перестал реагировать на запросы депутатов. В новом интервью он вообще отказался от собственных слов и так и не смог вспомнить о результатах громких проверок.
— Александр Иванович, в конце прошлого года Министерство науки обратилось в РГБ для проверки диссертаций 25 депутатов, уличенных в некорректных заимствованиях. Дело продвинулось?
— Нет. На это нужны деньги. Нам говорят: мы вам дадим деньги на проверку всех диссертаций, заодно проверите и эти.
— Расскажите об этом подробнее.
— Министерство образования готовится провести конкурс на проверку всех диссертаций, защищенных с 2000 года. Проблема в том, что до 1 января действовал 94-й федеральный закон, и нам обещали, что успеют провести конкурс по ФЗ 94. Но 1 января начал действовать 44-й федеральный закон. Мы считаем, РГБ считает, что никто другой этот конкурс выиграть не сможет по той простой причине, что ни у кого этого нет и это делаем только мы.
Теперь нам говорят: все нормально, никто своих обещаний не отменяет, но давайте переделаем все документы под новый федеральный закон. Деньги есть, но нужно подготовить документы, провести конкурсные процедуры, и мы будем делать проверку. Я только сегодня два часа потратил на то, чтобы обсудить, какие должны быть конкурсные документы, чтобы мы вышли на конкурс и победили. Чем больше мы обсуждаем эти вопросы, тем больше у меня сомнений, что все разрешится в разумное время.
Вообще-то там нормальные деньги, там почти 300 млн на три года, можно проверить все про все!
— А какой смысл этой работы, если после 1 января срок рассмотрения жалоб по диссертациям составляет десять лет, но фактически все диссертации, защищенные до 1 января 2011 года, получают амнистию?
— Главное — создать список. Если в нем будет написано, что у тебя, родной, это и это списано оттуда и отсюда, — это важно! Это хуже любого лишения степени. А лишили степени, не лишили степени, подал правообладатель какие-то иски, не подал — в принципе это не важно.
— Сколько, по вашим оценкам, предстоит проверить диссертаций?
— За эти три года надо будет проверить не менее 20–30 тыс. диссертаций.
— То есть это будет черный список РГБ?
— Не РГБ, а Министерства образования, они же заказывают эту работу.
— Это огромная работа, ее же ведь будет делать не машина?
— Сделаем, все сделаем. Делать это будут, конечно, люди. Грубо говоря, процедура будет такая. Будут отобраны все диссертации, где есть критическая доля заимствований, скажем 25%. После этого диссертации попадают в «серый» список, который потом нужно проверять вручную.
— Сколько для этого потребуется людей?
— Сейчас у нас проверяющих больше десяти человек. И эти люди сейчас справляются только с текущим потоком, когда, например, приходит человек и перед защитой просит представить справку в диссертационный совет, что у него с ней все хорошо. Будут деньги — мы все сделаем.
— Я правильно понимаю, что теперь РГБ отказывается проверять диссертации по требованию различных органов, например по депутатским запросам?
— Вот если бы депутат пришел и попросил проверить его собственную диссертацию, мы бы это сделали и бесплатно. А когда приходит депутат такой-то и просит проверить диссертацию депутата такого-то, то пусть аппарат Госдумы решает, как этот запрос оплачивать.
— Вы лукавите: в летнем интервью нам вы этим вопросом не задавались и прямым текстом сказали, что вы это делать обязаны.
— Не-не-не-не! Я это должен делать в одном случае. Когда мне пришел запрос от судебных органов или от ВАКа, когда мне Министерство образования заплатило. Когда депутат просит проверить не себя родного, а проверить другого депутата, ну не буду я этого делать!
— А почему раньше делали?
— А мы не делали это никогда!
— Делали. Вам приходил запрос от депутата Гудкова, и вы без всяких вопросов проверили диссертации депутата Бурматова и омбудсмена Астахова.
— Насколько я помню, господин Гудков никаких результатов от нас не получил…
— Получил. По его запросу РГБ сделала экспертизу работ Бурматова и Астахова. Ваше заключение по Бурматову было обнародовано еще в прошлом году.
— Не думаю. Я не помню, чтобы мы делали проверку по заказу одного депутата на другого. Запросы постоянно приходят, но я не помню, чтобы мы делали.
— Я вынужден процитировать ваши слова: «…Может обратиться диссовет, может обратиться депутат, прокуратура, следственные органы — мы обязаны делать… По запросу депутата мы обязаны это делать.
В тот раз мы попытались отвертеться (я лично) — не получилось. Пришлось делать».
— Честно говоря, не помню такого. Нет, мы не обязаны этого делать. И депутаты уже обращались в прокуратуру. Мы обязаны предоставить результат проверки депутату, если у нас уже есть результаты этой проверки. А делать проверку по его запросу — нет. Если депутат обратится в РКК «Энергия» с просьбой построить космический корабль на Луну — ему что, должны его построить?
Не может одно физическое лицо попросить проверить другое физическое лицо!
— Это не физическое лицо, он на то и депутат, чтобы иметь право обращаться в бюджетные органы с запросом.
— Если депутат делает запрос, мы обязаны предоставить информацию, которая уже есть. Если депутат попросит прислать меня ксерокопию журнальной статьи, он ее получит. Но он не имеет права заказывать мне работу. Вот не будем мы делать принципиально по запросу депутата бесплатно и предоставлять информацию, которой у нас нет. Этого нельзя делать!
— А летом можно было?
— И летом не делали. Там есть наша печать, подписи?
— Да, читаем ответ вашего заместителя Гнездилова депутату Гудкову: «По вашему запросу экспертами РГБ проведена проверка указанных диссертационных исследований…»
— Ну это надо будет проверять, потому что этого делать нельзя. Моей подписи там нет, надеюсь?
— Есть подпись вашего зама Гнездилова. То есть РГБ это делала незаконно, Гнездилов против вашей воли шел?
— Буду разбираться. Потому что мы не должны делать проверки одних физических лиц по заказу других.